Зыбкое равновесие - Ande
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Салат Оливье! — провозгласил Федор. — по рецепту Александра Орлова.
— О как, Саша! Ты кулинарией балуешься? — удивился государь. — а почему Оливье?
— Дело в том, Ваше Величество, что много разных французов приехало к нам, после событий во Франции. В большинстве своем, люди никчемные и противные. — я посмотрел в упор на Дантеса и лучезарно улыбнулся. — за одним исключением. Это как раз кулинары. Они те, у кого есть чему учиться, и кому я бы поставил памятник. Так почему бы не придумать салат и не назвать его французским именем?
— А ты с фантазией, Орлов! — улыбнулся Бенкендорф.
— Благодарю вас, граф.
От меня не укрылось, что все трое переглянулись, и Дантес покачал головой. Так вот оно что! Сегодня ночью монарх получил по репе рядом с моим домом. И они приехали посмотреть, не я ли это, не скрытый ли я маг? И в качестве экспертов взят огневик Дантес, электрик(так я называю тех, кого здесь называют энергетами, большая редкость, кстати) Бенкендорф, и воздушник Александр. Только фигушки. Как я понял, эльфийская магия строится подругому принципу. Она не таскается с собой в виде источника, что внутри. А черпается извне. Что делает мага практически всемогущим, и ограниченным только своим интеллектом, и упорством. Но и того, что есть в моей памяти, хватит, что бы ничего не опасаться. Ну и, сторонний наблюдатель увидит то же, что и раньше. Слабый медицинский маг. Хотя, я подрос, по сравнению со школьником. Но не критично.
Тем временем подали Вишисуаз, и разговор прервался. Бггг… кажется император до сих пор голодный. Потом опять строем зашли официанты. По незримой команде Федора синхронно поставили перед каждым по тарелке. Подали тимбаль из творога и икры нерки с креветками и молодым шнит-луком. Спустя немного обновили приборы, и вошли с блюдами, накрытыми сферическими серебряными крышками. Повинуясь неслышным командам синхронно поставили, и одновременно открыли. Ягненок соте.
Император поднял бокал с красным.
— Я хочу выпить твое здоровье, Александр! Мне доложили, что ты принял присягу, и намерен окончить университет.
— Да, Ваше Величество.
— Может, передумаешь? И пойдешь в Военно-Магическую?
— У меня вызывает сомнение добросовестность и непредвзятость преподавателей там, Государь.
— Не слишком ли ты много себе позволяешь, молодой человек? — открыл рот Дантес.
— Вы считаете, барон? Ну так вызовите меня. Я, как человек робкий, побоюсь, что общество обвинит меня в трусости, и поставлю условием только контактный бой. Никаких перестрелок из-за горизонта.
— Прекратить! — Александр хлопнул ладонью по столу. Бенкендорф отвернулся. Что то его рассмешило. — ты, Орлов, в арестантские роты захотел? Я тебе мигом устрою.
— Не наговаривайте на себя, Государь — засмеялся я. — не ваш стиль. За одни разговоры, выпускнику Лицея — арестантские роты? Это же все равно, что бить тараканов астролябией!
— Я смотрю, ты дерзок, Орлов. — наконец то высказался Бенкендорф. — только мнится мне, ты что то имеешь ввиду.
— Конечно, Александр Христофорович.
Я подумал, что вполне удобный случай. Все равно я, так или иначе, собирался просить аудиенции. Правда, после разговора с отцом. Но он не обидится. Поэтому вышел из-за стола и встал на правое колено.
— Князь! — сказал я обращаясь к Императору старинной формулой обращения при приеме на личную службу — смиренно кладу к твоим ногам шпагу, и жизнь мою…
Император встал и с одобрением смотрел на меня, пока я произносил всю формулу присяги.
— … И прошу, дозволь мне, на своем корабле отплыть искать счастья в морях, во славу твою и Отечества.
Стандартная концовка гласит — «… принять в свою дружину и володеть по своему разумению». Но допускаются изменения в тексте. Как у Кузьмы Минина, к примеру. Который сказал — и трудится во благо твое и Родины. Но император был — ладно удивлен, он растерялся. Эге. Кажется, я поломал своим выступлением какой-то план. Его Величество. явно не знал, как поступить. И лишь уловив едва заметное пожатие плеча Бенкендорфа, он сказал:
— Встань, Александр Орлов. Я принимаю твою службу, и разрешаю тебе снарядить корабль, и отправится вморя.
— Но почему в море? Саша? — мы выпили по рюмке водки. Опять же по традиции. Очень непонятен был мне Дантес. Он смотрел на меня … с грустью, что ли. Я нравлюсь педикам?! Он надеялся меня растлить?
— Я плохо езжу верхом, государь. А в море это не заметно.
И наконец-то все засмеялись. И в улыбке все изменилось. Император оказался веселым парнем, почти моим ровесником. Бенкендорф славным дедом. И даже Дантес не лишен обаяния.
— Не хочешь говорить, не говори.
— Да нет никакого секрета, Ваше Величество. Я тут в библиотеке сидел, и случайно узнал, что знаменитое золотое руно — вполне реально. Почему бы мне не попробовать его найти? Снаряжу корабль, сплаваю. Империи слава, Имперскому музею — толпы посетителей. А уж вы то меня не оставите.
— И что ты хочешь? Чинов или наград? Не боишься сгинуть в пучине?
— Ясное дело наград. И несмотря ни на что, я. оптимист.
— И в чем же это выражается? — с любопытством спросил Дантес.
— Выражаясь военно — морским языком, барон, оптимист — это тот, кто оказавшись по уши в дерьме, не унывает, а игриво и задорно булькает!
— Прекращай, Орлов. Я не допущу склоки меж моими людьми. Лучше скажи, что тебе нужно для экспедиции?
— Буду признателен, если мне дадут штурмана — навигатора. И мага. Лучше, если моих ровесников. Мне проще с ними будет.
Мы, тем временем доели, соте и перешли к кофе с ликерами и сигарам. Я скрутил самокрутку. Что немедленно всех заинтересовало. Скрутив машинкой себе сигарету, Император спросил:
— Вот прямо еще один пример. Ты, Саша, что думаешь о развитии магии? Или все же технику развивать?
— Кто
