Пират - Конни Мейсон

– Что вам угодно?

Ее голос... Все тот же незабываемый голос! Низкий, с едва уловимой хрипотцой, он словно молотом ударил по напряженным нервам Охотника. Стоило ему услышать этот голос, в его памяти мгновенно ожили жаркие, безумные ночи любви, когда Блисс шептала ему страстные признания.

«Но ведь это была ложь, обман, такой же, как мое нынешнее имя! – подумал он. – И я теперь не такой дурак, чтобы снова попасться на эту удочку».

За последние годы душа его очерствела, забыла, что такое сострадание и доброта. Став пиратом, Охотник успел совершить столько зла, что его хватило бы с лихвой для того, чтобы погубить душу. У него больше не было ни сердца, ни души. Сочувствие, жалость? Таких слов просто не существовало в том мире, к которому он теперь принадлежал. Уже много лет ему было знакомо лишь одно чувство, одна страсть – месть.

И, надо сказать, Охотнику порой удавалось утолить эту страсть. Когда-то он решил, что Джеральд Фолк и Клод Гренвиль должны будут заплатить ему за потерянный глаз. «Око за око», – говорится в Библии. Вот и Охотник жил теперь по принципу – око за око.

Охота за судами Фолка стала для него главным делом в жизни. И Охотник прекрасно справлялся с ним: немногим из этих судов удалось избежать встречи со мстителем на морских просторах. Недавно Лафиттские Братья рассказали ему, что Фолк и Гренвиль стоят на грани разорения, и лучшей новости для Охотника быть не могло.

– Ваши родственники прислали за вас выкуп, – сказал Охотник, отвечая на вопрос, который задала ему Блисс. – Ваш жених ждет вас в Гаване.

Блисс вздрогнула и уставилась на него во все глаза. Голос! Этот голос! Где, когда она слышала его? Но она наверняка слышала этот голос прежде! Низкий, страстный, опьяняющий, словно глоток старого вина...

Блисс невольно сделала еще один шаг назад. Она вспомнила! Но это было невозможно: ведь человек с точно таким же голосом уже много лет лежал в безымянной могиле на кладбище для бедняков.

Блисс тряхнула головой, отгоняя наваждение.

– Я не хочу в Гавану, – сказала она, не сводя завороженного взгляда с единственного глаза пирата.

Охотник слегка приподнял темную бровь.

– Хотите остаться здесь, строптивая невеста? – усмехнулся он. – На вашем месте я бы не стал рисковать. Кроме всего прочего, в таком возрасте женщине пора уже иметь мужа.

Слова пирата прозвучали оскорбительно, но Блисс понимала, что не может позволить себе ссориться с ним.

– Вы же ничего не знаете обо мне, – сказала она, отведя взгляд. – Я не могу выйти за Джеральда Фолка. Сначала я должна сделать кое-что другое – гораздо более важное. Гаспарилла получил за меня выкуп – что же вам еще? Разве я не свободна теперь и не могу отправиться туда, куда сама пожелаю?

Лицо Охотника осталось непроницаемым, ни один мускул не дрогнул на нем.

– Гаспарилла по праву гордится тем, что всегда соблюдает все условия договора с родственниками пленниц. Он обещал доставить вас на Кубу в целости и сохранности, и это должно быть сделано неукоснительно.

– Кто вы? – неожиданно спросила Блисс.

Она больше не сомневалась в том, что встречала этого мужчину прежде. Но когда, где? Этого она вспомнить не могла.

– Зовите меня Охотником.

– Мистер Охотник, я...

– Просто Охотник.

– Вы кажетесь гораздо более воспитанным, чем большинство окружающих вас головорезов. Я верю, что у вас доброе сердце. Прошу, умоляю, отвезите меня в Мобиль вместо Гаваны! У меня есть немного денег, я отдам их вам...

Охотник удивленно посмотрел на нее и снова усмехнулся.

– Вы напрасно принимаете меня за джентльмена. Я точно такой же пират, как и любой член Братства. А насчет того, что у меня доброе сердце... Вы ошиблись, леди: у меня вовсе нет сердца. Так что не ждите от меня ни сочувствия, ни понимания. Все это я давно успел забыть.

– Но я думала... – Блисс покачала головой и отвернулась.

– А, кстати, зачем вам нужно попасть в Мобиль? – спросил Охотник. – Может быть, вас ждет там очередной любовник? Вы что, сбежали от своего жениха? Если нет, то как вы оказались на судне одна, без сопровождения?

– Этого я вам объяснять не обязана, – дрогнувшим голосом ответила Блисс.

Она знала только, что не может вернуться к Джеральду, это просто невозможно. После того, что он с нею сделал, она видеть не желает этого подонка!

– Тогда собирайте свои вещи, – сказал Охотник. – И пойдем. Мы и так уже много времени потеряли.

– Хорошо, – вздохнула Блисс. – Если не хотите отвезти меня в Мобиль, отвезите в Новый Орлеан.

– Не теряйте время попусту, Блисс. Я обещал Гаспарилле отвезти вас в Гавану, и я вас туда отвезу.

Блисс настороженно посмотрела на пирата.

– Откуда вам известно мое имя?

– Ваше имя сообщил Гаспарилле его агент в Гаване, – не моргнув глазом ответил Охотник. – Откуда его узнал агент? Очевидно, от вашего жениха.

Блисс на секунду задумалась. В конце концов, сейчас для нее самое главное – покинуть этот остров. Даже если ей придется вернуться к Джеральду, она снова сможет сбежать от него: опыт у нее уже есть. Но можно поступить и иначе. Вступить в открытую борьбу с ним и с отцом. Рассказать им, что она все теперь знает о своем сыне. Заставить их самих отвезти ее в Мобиль! Да, так, пожалуй, она и поступит.

– Я готова, – вскинула голову Блисс. – С собой мне брать нечего. – Она осмотрела свое платье и добавила: – Надеюсь, у меня будет возможность купить новое платье? – Она прикоснулась рукой к своим спутанным волосам. – Кроме того, мне нужны гребень и щетка...

Блисс произнесла это так робко, что сердце Охотника дрогнуло. Он подумал, что она еще никогда не была так хороша, как в эту минуту, а вслух сказал:

– На борту «Ястреба» вы найдете все необходимое. До Гаваны у вас будет достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. А теперь пойдемте, ялик ждет нас у берега.

Блисс с трудом поспевала за длинноногим пиратом. Точно так же ей было непросто в свое время поспевать за другим длинноногим мужчиной – тем, которого она любила больше самой себя... Правда, Гай не был таким мускулистым, как Охотник. Пожалуй, единственное, что абсолютно совпадает у этого пирата и ее покойного мужа – редкостный оттенок глаз. А во всем остальном, кажется, между ними нет ничего общего. Впрочем, и глаза у них похожи только цветом. У Гая во взгляде всегда читалась доброта и любовь, у этого же в единственном глазе светится злоба, жестокость и что-то еще, чему Блисс не могла найти определения.

Солнце нещадно палило с небес, обжигая своими лучами непокрытую голову Блисс. Струйки пота катились по ее лицу и шее к ложбинке между грудями. Девушка сосредоточила все свое внимание на маячившей перед нею спине пирата, стараясь не отставать, и думала теперь только о том, как бы добраться до берега.