Покорность ей к лицу - Ширли Басби

— На тот момент это казалось мне самым удобным из объяснений. Я не догадывалась, что вы подведете дело к нашей помолвке.

Маркус проигнорировал вторую часть заявления. В его душе затеплилась надежда.

— Так, значит, он никого не знает в этих местах? — спросил он.

— Да. Но если вы думаете, что мы легко отделаемся, то не обольщайтесь: младший сын Китинга, Сэм, закадычный друг Эдмунда, а его старший сын, Уилл, служит лакеем у моего дяди в Данем-Мэноре. А жена Китинга — близкая подруга кухарки лорда Карвера. И если кто-то из семейства Китинга прослышит о помолвке…

Ее слова разрушили все надежды, вспыхнувшие в душе Маркуса, когда он узнал, что Уитли — чужак в этих краях. Маркус отлично знал Китинга, словоохотливого хозяина гостиницы «Олений рог», и его сплетницу жену. Если Уитли обмолвится им о них с Изабел… Маркус прикрыл глаза, как от боли.

Изабел пристально на него посмотрела и недобро улыбнулась:

— Вот именно. Стоит Уитли шепнуть словечко Китингу — и мы пропали. Шила в мешке не утаишь.

Маркус содрогнулся, открыл глаза и кивнул:

— И разумеется, Уитли принадлежит к тому типу людей, которые обожают совать нос не в свои дела. Он начнет расспрашивать или по меньшей мере сболтнет что-то о нашей помолвке. Возможно, уже сейчас, пока мы тут разговариваем, новость витает среди слуг.

— И не пройдет и нескольких часов, как она попадет из комнаты для прислуги в гостиные и спальни хозяев, — устало добавила Изабел.

Повисло тяжелое молчание. Они мрачно глядели друг другу в глаза. Изабел первой отвела взгляд. Она злилась на него, но каждый раз, когда их взгляды встречались, ее сердце начинало стучать быстрее. Так случилось и теперь. Как бы ни была сильна ее ярость, она не смела отрицать, что Маркус — самый красивый из мужчин, которых она встречала. Изабел не могла также притвориться, что не испытала благодарности к нему за неожиданное вмешательство. В первые мгновения после его невероятного заявления она почувствовала себя защищенной, почувствовала себя в безопасности. Давно, очень давно она не ощущала ничего подобного.

Из-под полуопущенных ресниц она разглядывала его лицо, такое родное, такое знакомое. Сердце ее сжималось от боли. Ну почему его опекунство казалось ей таким тягостным? Теперь она понимала, что Маркус всегда был исключительно добр и справедлив с ней, но она — слишком эгоистичная, слишком упрямая, слишком юная — не видела этого. В те стародавние времена стоило ей что-то решить, как она начинала желать совершенно другого. При всяком удобном случае она с огромным наслаждением бросала ему вызов и сходилась с ним в открытой схватке, осыпала насмешками, оскорбляла в лицо. Неудивительно, что после ее возвращения в Англию он бежал от нее как от чумы. Он имел на то все основания, с грустью подумала Изабел. А теперь…

Слова Маркуса вырвали ее из раздумий.

— Мне действительно очень жаль, — мягко проговорил он. — Я хотел лишь помочь вам, а не создавать сложностей.

— Сложностей? — переспросила Изабел. Ее разрывали ярость и боль. Ну как же он не понимает? Чего бы он там ни хотел, в итоге он сломал ей жизнь! — Сложность — это когда у тебя на руках два принятых приглашения к обеду. А когда речь идет о браке с женщиной, которую ненавидишь…

— Я не ненавижу вас, — резко ответил Маркус. — Временами вы действительно невыносимы, но я всегда питал к вам искреннюю привязанность.

— Не лучшее основание для брака, — печально ответила она, старательно разглядывая свои пальцы.

Маркус подошел к ней и накрыл ее руки своей теплой большой ладонью:

— Но и не самое плохое, милая.

Она взглянула на него. В золотисто-карих глазах стояли слезы. У Маркуса перехватило дыхание, сердце будто пронзили ножом. Он никогда не мог видеть Изабел несчастной, даже когда она приводила его в бешенство. Он нежно убрал один из ее завитков, упавших на лицо, и сказал, желая приободрить:

— Полноте! Выше нос! Я абсолютно уверен, что даже брак двух чужих людей — это еще не конец света. А мы друг другу не чужие. — Он улыбнулся ей. — Мы знаем друг друга всю жизнь, и это дает нам некоторые преимущества, не так ли? К тому же наша свадьба — еще не решенный вопрос. Может быть, Уитли придержит язык за зубами.

Изабел покачала головой:

— Нет, только не он. Поверьте мне, кто угодно, но не он. Уитли не успокоится, пока не раскопает то, что ему нужно. — Ее голос помрачнел. — Это ему удается лучше всего.

Маркус нахмурился:

— Изабел, вам не кажется, что пора рассказать мне, что здесь на самом деле происходит?

Она попыталась отдернуть руку, но он держал крепко.

— Нет. На этот раз вы не сбежите. Что у Уитли есть против вас?

— Н-н-ничего. Вы неправильно поняли ситуацию.

— Я понял, что вы боитесь его. И он неприятен вам. Если вы ему ничем не обязаны, то что заставило вас встретиться с ним сегодня утром? Почему вы не отправили его восвояси? — Его голос стал строже. — И не надо лгать мне.

— Вы ошибаетесь, — упрямо повторила она.

— Значит, я не видел, как он схватил вас за руку? — сухо поинтересовался Маркус. — Может, вы еще скажете, что я не слышал, как вы угрожали спустить на него собак, если он не оставит вас в покое?

Изабел, высвободив наконец руку, вскочила и отбежала прочь.

— Майор Уитли повел себя слишком дерзко, — сказала она. — Он захотел перевести нашу прошлую дружбу в нечто большее. Я дала ему от ворот поворот, как он того и заслуживал. Ничего более.

Ее хорошенький ротик лгал ему, но Маркус знал по опыту прошлых столкновений, что ничего не добьется, если будет на нее давить. Если она не хочет говорить ему правду, то чем больше настойчивости он проявит, тем отчаяннее она станет отпираться.

Маркус вздохнул:

— Что ж, будь по-вашему. — Глядя на свой ботинок, он проговорил: — Кажется, мое вмешательство было неуместно, и я прошу за это прощения. Но нашей проблемы это не решает.

— У нас вообще не было бы никаких проблем, — сладким голосом напомнила она, — если бы вы не вмешались не в свое дело!

— Верно, но я вмешался, и, к сожалению, нам придется как-то выкручиваться. — Не сводя взгляда с начищенного ботинка, он продолжил: — У нас есть несколько выходов, но ни один из них не идеален. Мы можем понадеяться на то, что Уитли ничего никому не расскажет и проблема решится сама собой, можем опровергать все догадки и высмеивать любые намеки на нашу помолвку или же…

— Или же мы можем объявить о помолвке во всеуслышание и пожениться, — решительно заявила Изабел.

— Если, конечно, вы не захотите воспользоваться моим предложением и через несколько недель объявить о разрыве.