Не рой другому яму - Рекс Стаут

Она встала, и колли тут же насторожилась.

— Что ж, — произнес я. — Я не возражаю. Ступайте домой, а мы с Солом обратимся в полицию и в ФБР и честно расскажем обо все, что я видел, а Сол слышал. И не думайте, что вам удастся оправдаться. У нас такие репутации, что нам верят на слово.

Они переглянулись. Потом дружно, как по команде, посмотрели на меня.

— Мы поедем к мистеру Вулфу, — пробормотала женщина.

Хитс огляделся по сторонам, словно надеясь, что кто-то подоспеет на выручку, потом нехотя кивнул.

— Очень благоразумно с вашей стороны, — похвалил я. — Иди вперед, Сол. К выходу на Восемьдесят шестую улицу.

8

Колли мы оставили на попечение Херба в такси напротив дома Вулфа. Еще никогда собака не переступала порог нашего жилища и я не собирался нарушать это правило ради пса, не питавшего ко мне симпатии. Херб, по моему совету, поднял в машине перегородку.

Я отпер дверь своим ключом, впустил всю компанию, завел парочку в гостиную, где оставил Сола приглядывать за ними, а сам прошел через смежную дверь в кабинет.

— Все в порядке, — сказал я Вулфу. — Они здесь. Теперь ваш черед.

Вулф, громоздившийся за своим столом, отложил в сторону очередную книгу и спросил:

— Миссис Рэкил?

— Да. Они сидели на лавке, рядом лежал пес, а Сол притаился за кустами и что-то услышал — не знаю, что именно. Я предложил им на выбор полицию, ФБР и вас, и они выбрали вас. Она, по-видимому, надеется, что сумеет откупиться. Привести сначала Сола?

— Нет. Приведи их.

— Но Сол может сказать вам…

— Мне это не нужно. Или, если я… Посмотрим.

— Привести Сола вместе с ними?

— Да.

Я вышел в гостиную и пригласил их заходить. Миссис Рэкил уселась в красное кожаное кресло, так плотно сжав губы, что их не было видно. Физиономия Хитса вообще ничего не выражала, но по такой круглой и одутловатой ряшке, как у него, совершенно нельзя судить о чувствах, даже если очень постараться. Сол примостился было на кресле у дальней стены, но затем по просьбе Вулфа пересел поближе к моему столу.

Миссис Рэкил тут же перешла в наступление. Она заявила, что от возмущения не находит слов. Надо же — шпионить за ней, да еще и угрожать ее собаке! Позорно и неслыханно. Она этого не потерпит.

Вулф позволил ей выговориться, а потом сухо заметил:

— Вы меня удивляете, мадам. — Он потряс головой. — Несете всякий вздор о попранных правах, когда сами находитесь в смертельной опасности. Разве вы не понимаете, что я сделал? Не отдаете себе отчета в том, в каком положении оказались?

— Это вы несете вздор, — хрипло выпалил Хитс. — Нас доставили сюда под угрозой. Фактически — силой. По какому праву?

— Я вам скажу. — Вулф откинулся на спинку кресла. — Удовольствия мне это не доставит, поэтому я буду краток. В том, что касается меня. Вам же предстоит принять жизненно важное решение, и вы имеете право знать, каково ваше положение. Но сначала позвольте мне представить вам мистера Сола Пензера. — Его взгляд переместился. — Сол, ты следил за мистером Хитсом и не выпускал его из вида вплоть до тайной встречи с миссис Рэкил?

— Да, сэр.

— Тогда рискну высказать предположение. Я полагаю, что во время встречи он выражал глубокое возмущение по поводу попытки опорочить мисс Гоухин и потребовал, чтобы миссис Рэкил пошла на попятный и не давала денег. Ты многое слышал из их беседы?

— Да, сэр.

— То, что ты услышал, не ставит под сомнение мое предположение?

— Нет, сэр.

— А подтверждает его?

— Да, сэр. Весьма.

Вулф повернулся к Хитсу.

— Высочайшая квалификация мистера Пензера общеизвестна, хотя вы о нем до сих ничего не слышали. Думаю, суд присяжных поверит ему, а уж полиция с ФБР и подавно. Так что мой вам совет, сэр, — попытайтесь хотя бы урезать потери.

— Потери? — Хитс попытался презрительно фыркнуть, но попытка вышла довольно жалкой. — Я ничего не терял.

— Потеряете. Причем помимо своей воли. — Вулф погрозил ему пальцем. — Неужто вы еще сами не поняли? В среду вечером, позавчера, когда вы и еще шестеро сидели здесь, я пребывал в замешательстве. Я стоял перед выбором — либо отказаться от этого дела, либо применить одновременно дюжину весьма изощренных подходов, на что меня попросту не хватило бы. Ни то, ни другое меня, понятно, не устраивало. Поскольку изменить случившееся я был уже не в состоянии, я хотел устроить так, чтобы хоть что-нибудь произошло у меня на глазах, с этой целью я разработал план… довольно грубый, но меня он вполне устраивал. Я сделал одно предложение мистеру и миссис Рэкил. Я, конечно, облек его в достаточно осторожную форму, но суть состояла в том, что я попросил их выделить деньги на подкуп свидетеля. В этом случае исход дела решали бы судейские крючкотворы.

Вулф стрельнул глазами в миссис Рэкил.

— И вы самим идиотским образом попались.

— Я? — презрительно ощерилась она. — Каким образом?

— Вы заглотали наживку вместе с удочкой. Ваш муж, святая простота, сомневался, вы же не колебались ни секунды. Вы решили, что я, осознав, что дело мне не по зубам, решил заполучить деньги мошенническим путем, и возликовали. Почему? Ведь это не просто не соответствовало роли, которую вы играли, но вообще выглядело сверх всякой меры нелепо. Вы уверяли, что хотите лишь одного: чтобы убийца вашего племянника был изобличен и понес наказание. И тем не менее вы были готовы потратить деньги — изрядные деньги — на то, чтобы подкупить свидетеля. В противном случае вы просто девственно наивны, во что верится с трудом. В любом случае пищу для размышлений я уже получил.

Вулф смотрел на нее в упор. Миссис Рэкил тоже пожирала его глазами. Вулф продолжил:

— И я начал рассуждать. А что, если вы сами убили своего племянника? Раздобыть яд было для вас так же несложно, как и для остальных. Что касается возможности, то, по вашим словам, вы не заходили в комнату к вашему племяннику после того, как там побывала миссис Кремп, которая положила пилюли в его коробочку, но как вы можете это доказать? Нет, алиби у вас не было. ФБР и полицию вы могли теребить специально, для отвода глаз. Обратиться ко мне решил ваш супруг, а не вы, и вполне естественно, что вам захотелось присутствовать при нашей беседе. Что же касается мотива, то здесь нужно еще поработать, хотя вы сами дали мне пищу для ума. Например, без всяких видимых причин вы были уверены, что вашего племянника убил какой-то коммунист в отместку за предательство общего дела; это вы заявили первым делом, едва успев переступить порог моего дома в тот раз, во вторник. Может быть, и все дело в том, что вы сами — коммунистка?

— Чушь! — процедила она.

Вулф покачал головой.

— Не обязательно. Я сам не люблю, когда людей несправедливо обвиняют в приверженности коммунистическим идеям, но ведь в душу к каждому не заглянешь, а внешность обманчива. Возникает вопрос: если вы и в самом деле коммунистка или сочувствующая, почему вы настолько замучили своего племянника, что он, надеясь от вас откупиться, солгал, что работает на ФБР? Почему вы сами не признались ему, что разделяете коммунистические идеалы? Должно быть, не осмелились. Вы опасались, что он может передумать, выйти из партии и рассказать обо всем, что ему известно — такое в последние годы не редкость. Поэтому вы и напускались на него, пытаясь не ударить лицом в грязь перед друзьями и знакомыми. Представляю, каким ударом для вас стало известие о том, что он работает на организацию, являющуюся заклятым противником коммунизма. Для вас он стал сразу представлять смертельною угрозу, даже будучи вашим домочадцем.

Вулф чуть подался вперед.

— Два дня назад я только строил гипотезы, но не сейчас. Ваша встреча с мистером Хитсом превратила мои умозаключения в убеждения. Почему вы согласились встретиться с ним тайком? Что дало ему право потребовать от вас отказаться от выделения денег на подкуп мисс Девлин? Думаю, что, будучи коммунисткой, вы вносили определенные суммы для партии, и в частности в попечительский фонд, а мистер Хитс, являясь распорядителем этого фонда, согласен скорее отсидеть в тюрьме, чем предать огласке имена жертвователей. Словом, моя уловка сработала… не без толики везения. Признаться, нам с мистером Гудвином пришлось несладко. Еще совсем недавно я не поставил бы и ломаного гроша на то, что мне удастся вывести вас на чистую воду. Теперь же, слава Богу, дело в шляпе. Мои умозаключения полностью подтвердились. Вам крышка.

— Вы просто чванливый болван, — проскрежетала миссис Рэкил. Пожалуй, впервые она смотрелась по-настоящему внушительно. Вулфу не удалось пробить брешь в ее бастионах. Миссис Рэкил была непоколебима, как скала. — В жизни не слышала такого вздора. Что за ослиные умозаключения? Я отдыхала на скамейке в парке, а этот мистер Хитс просто подошел и завязал беседу. — Она метнула презрительный взгляд на Сола. — Мало ли чего наговорил вам этот субъект.

Вулф кивнул.