Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период - Сборник статей

В 2012 году в Эстонии натурализовались 1156, в Латвии – 2213 человек, т. е. для натурализации оставшихся неграждан такими темпами понадобится, соответственно, 80 и 133 года. По данным Евростата за 2010 год, по темпам приема в гражданство на душу населения Латвия занимает 13‑е, Эстония – 20‑е место. Литва – предпоследнее место среди 33 стран ЕС, ЕАСТ и стран-кандидатов[12].

Таблица 4. Сравнительные данные по статусу групп населения в Эстонии и Латвии (2011/12 гг.)[13]

Из 80 различий в правах граждан и неграждан Латвии в 16 случаях правами, которыми не пользуются неграждане (41 % – местные уроженцы, для остальных средний стаж проживания в Латвии превышает 45 лет), обладают иностранцы, граждане ЕС. К примеру, они могут выставлять свои кандидатуры на местных выборах в Латвии и Эстонии, а неграждане Латвии, в отличие от эстонских собратьев, не могут на них даже голосовать. По мнению автора, сохранение массового безгражданства в Прибалтике – это тест на верность провозглашенным в ЕС идеалам демократии. Тест, который эта структура позорно провалила.

Тем не менее, в 1992 году неграждане Эстонии составляли 32 % населения и 83 % проживающих в стране нацменьшинств; неграждане Латвии в 1993 году – соответственно 29 % и 60 %. И если в последнее десятилетие XX века массовое безгражданство существенно влияло на результаты выборов, проблемы трудоустройства нацменьшинств и их участие в бизнесе, тотеперьрольэтогонегативногофакторасущественно уменьшилась по сравнению с языковыми ограничениями. Например, в 2013 году муниципальные выборы в Латвии впервые прошли в условиях, когда к избранным депутатам предъявлены требования на знание языка на категорию С1 (5‑я по сложности из 6) и имеется процедура лишения их мандата. Этому требованию не соответствуют 79 % граждан-нелатышей, или около 300 тысяч человек. В то же время избирательного права вообще лишены «только» 260 тысяч неграждан[14].

О статусе языков нацменьшинств

В странах Прибалтики только два языка нацменьшинств имеют механизм воспроизводства – школьную сеть: русский и польский. Школьная сеть с обучением на польском языке имеется в Литве (64 школы с 11 300 учащимися в 2007/08 уч. г.) и в Латвии (5 школ с 1147 учащимися в 2010/11 уч. г., из них 3 – средние)[15].

При подготовке автором резолюции Региональной конференции российских соотечественников Латвии, Литвы и Эстонии 2011 года собрана сравнительная статистика, свидетельствующая об особой роли русского языка в странах Прибалтики (табл. 5).

Таблица 5. Население стран Прибалтики по национальному составу и отношению к русскому языку (млн. чел.)[16]

Сокращение возможности получения образования на языках нацменьшинств

Ликвидация системы образования на языках нацменьшинств в странах Прибалтики осуществляется двумя путями:

– законодательным внедрением в качестве языка образования в школах нацменьшинств языка большинства населения;

– опережающим (по сравнению со школами коренной нации) сокращением числа школ нацменьшинств.

Латвия в отношении ограничения возможностей получения образования на русском языке выступила «пионером»[17].

В 1995 году в закон об образовании была введена норма о том, что, как минимум, два предмета должно преподаваться на латышском языке в основной школе и три – в средней.

Начиная с 2000 года в основные школы внедряются 4 образца программ, отличающиеся лишь числом учебных часов, на которых преподавание ведется на латышском языке. Для родного языка в 1‑м классе остается от 23 % до 82 % часов преподавания, в 9‑м – от 14,7 % до 26,5 %.

Проекты полного перевода средних школ нацменьшинств на латышский язык обучения рассматривались 8 лет, начиная с 1996 года, и вызвали массовые протесты. В результате был принят компромисс, не устраивающий обе стороны: с 1 сентября 2004 года преподавание на родном языке разрешено в объеме не более 40 % учебных часов.

В Эстонии вводится «реформа» средней школы по латвийскому образцу 2004 года: переход гимназической ступени (с 10‑го по 12‑й класс) на эстонский язык обучения начался в сентябре 2011 года и должен в полном объеме (не менее 60 % учебных часов – на эстонском языке) завершиться к 2013 году. Различие состоит в том, что русские школы Эстонии могут получить разрешение продолжать преподавать на русском языке. 6 нарвских и 11 таллинских гимназий прошения подали, но правительство удовлетворило их только для двух вечерних школ. Остальные судятся, причем суды первой инстанции на момент актуализации информации уже проиграны, а поданные апелляции еще не были рассмотрены[18].

Литовское руководство пока решилось только на первый этап латвийской школьной реформы – ввело в школах нацменьшинств три обязательных предмета с преподаванием на литовском языке, как у нас было сделано еще в 1993 году. Это вызвало бурные демонстрации протеста, инициаторами и участниками которых были преимущественно польские преподаватели и учащиеся[19].

МИД Польши среагировал на происходящее очень резко, вплоть до отзыва посла «для консультаций»[20]. И у Польши было на это право, ибо между Польшей и Литвой существует соглашение, гарантирующее свободное функционирование и государственную поддержку литовских школ на территории Польши и наоборот.

Есть такое соглашение у Польши и с Латвией[21]. Но на ситуацию со школами нацменьшинств в Латвии, несравненно более тяжелую, Польша никак не реагирует, демонстрируя и в отношении своих соотечественников характерную для стран ЕС политику двойных стандартов.

Что касается аналогичного межправительственного соглашения между Эстонией и Россией 1994 года, то в июле 2013 года гарантии существования русской школы в Эстонии находились в стадии отмены[22].

Данные об опережающем сокращении численности школьников, обучающихся по программам нацменьшинств, представлены в табл. 6.

Таблица б. Динамика численности населения и школьников в странах Прибалтики за период 1990–2011 гг.[23][24]

Для школьников всех стран, обучающихся на государственных языках, положительное влияние советской демографической политики сказывалось еще и в начале XXI века. Тем не менее, численность латышских и эстонских школьников за весь период уменьшилась быстрее, чем численность взрослых.

Что касается школьников, обучающихся на языках меньшинств в Латвии и Эстонии и на русском языке в Литве, то сокращение их численности в период до 2001 года отвечало темпам вытеснения из страны взрослых представителей соответствующих групп. В следующее десятилетие процесс ускорился вследствие существенного уменьшения рождаемости среди нацменьшинств по сравнению с представителями национального большинства и отправления детей на обучение в школы большинства.

Положительная динамика обучения на польском языке в Литве в первые десять лет связана с преодолением последствий применения советского принципа двуязычия в каждой республике, без надлежащей поддержки языков третьих меньшинств. В последнем десятилетии процесс свертывания затронул и польскую школу. Данные по русской школе Литвы, приведенные, в отличие от Латвии и Эстонии в сравнении с количеством этнических русских, свидетельствуют о ее существенной роли в обучении школьников нерусских этносов, не утраченной до сих пор.

В Латвии число школ, в которых можно получить образование на русском языке, сокращается вчетверо быстрее, чем число латышских школ (табл. 7)[25].

Средняя заполняемость латышской школы сократилась с 267 до 209 учеников, т. е. на 22 %, русской – с 533 до 458, или на 14 %.

В Риге за 4 года правления новой «социал-демократической» администрации закрылись 6 латышских и 12 русских школ. При этом среднее число учеников в латышских школах уменьшилось с 523 до 505, в русских – увеличилось с 548 до 639.

Количество школ, в которых можно получить образование на русском языке (русских и двухпоточных), в целом по стране за период с 2002 по 2011 гг. сократилось на 43 %: в крупных городах – на 28 %, в 5 статистических регионах в провинции – на 61 %, в т. ч. в Видземском – на 80 %, в Земгальском – на 85 %. Для сравнения, убыль числа латышских школ составляет по стране в целом 11 %, в крупных городах – 0,9 %, в регионах – 14 %, в т. ч. в Видземском – 17 %, в Земгальском – 15 %.

Таблица 7. Сокращение количества школ в Латвии[26]

В этих регионах в 2010 году число взрослых представителей национальных меньшинств на одного школьника составляло 68 и 48 человек, а в Курземском регионе – фантастическую цифру 988 человек. В то же время для латышей эта цифра была в пределах 8–9 человек.