Иван III - Александр Андреев

За двенадцатинедельное Троицкое стояние Ивана III (во время осады, переговоров и установления нового порядка) был сломлен вечевой порядок управления, события развертывались стремительно, сокрушительные удары один за другим обрушивались на Новгород – прогнившее насквозь здание Новгородской вечевой республики дрогнуло и рухнуло под ударами московских секир – «вечю и колоколу не быти, посаднику не быти, а государство все нам держати». Управление в городе взяли в свои руки московские наместники» (13).

Историк К.В. Базилевич писал в своей работе «Образование Русского государства Ивана III», вышедшей в 1946 году в Москве:

«В конце 1477 года Иван III вновь отправил к Новгороду свое войско. Этот поход представлял собой грандиозную демонстрацию военных сил объединенных русских земель. Новгородское боярское правительство не могло и помышлять о каком-либо военном сопротивлении. На вопрос новгородских бояр, «какому государству быть в Новгороде», последовал определенный ответ: «Ино мы великие князи хотим государства своего: как есмы на Москве, так хотим быть на отчине своей Великом Новгороде. Вечевому колоколу во отчине нашей в Новгороде не быти, посаднику не быти, а государство свое нам держати». Этим по существу закончился (почти. – А.А.) заключительный акт самостоятельного существования «господина Великого Новгорода» (8). В январе 1478 года новгородцы присягнули Ивану III, в феврале многие из новгородской «господы» во главе с Марфой Борецкой были отправлены в Москву, а земли их конфискованы. В течение последующих десяти лет тысячи богатых новгородцев были заменены москвичами. «Понадобился еще один приход Ивана III «миром» в Новгород для того, чтобы укрепить новый порядок управления городом. Зимою 1479–1480 годов, во время девятинедельного Славенского стояния, 19 января 1480 года был «поиман» выборный владыка Феофил, и этим была завершена ликвидация вечевого строя. После января 1480 года от новгородского вечевого строя остались только обломки» (13).

Присоединением новгородских земель – почти всего севера России – к Москве «решило главный вопрос русской политической жизни XV века – «И привезен бысть вечевой колокол в Москву, и вознесли его на колокольницы на площади с прочими колоколы звонити» (13).

Венецианский дипломат патриций Амброджо Контарини в своем сочинении «Путешествие в Персию» вместе с описанием Москвы 1476–1477 годов оставил единственное дошедшее до нас описание Ивана Васильевича III и его столицы:

«Город Московия расположен на небольшом холме, он весь деревянный, как замок, так и остальной город. Через него протекает река, называемая Моско. На одной стороне ее находится замок и часть города, на другой – остальная часть города. На реке много мостов, по которым переходят с одного берега на другой. Это столица, то есть место пребывания самого великого князя. Вокруг города большие леса, их вообще очень много в стране. Край чрезвычайно богат всякими хлебными злаками. Русские продают огромное количество коровьего и свиного мяса; думаю, что за один маркет (мелкая венецианская монета. – А.А.) его можно получить более трех фунтов (немного больше одного килограмма. – А.А.). Сотню кур продают за дукат, за эту же цену – сорок уток, а гуси стоят по три маркета за каждого. Продают очень много зайцев, но другой дичи мало. Торгуют также разными видами дикой птицы в большом количестве. Вина в этих местах не делают. Нет также никаких плодов, бывают лишь огурцы, лесные орехи, дикие яблоки.

Страна эта отличается невероятными морозами, так что люди на 9 месяцев в году подряд сидят в домах, однако зимой приходится запасать продовольствие на лето: ввиду больших снегов люди делают себе сани, которые легко тащит одна лошадь, перевозя таким образом любые грузы. Летом же – ужасная грязь из-за таяния снегов, и к тому же крайне трудно ездить по громадным лесам, где невозможно проложить хорошие дороги.

В конце октября река, протекающая через город, вся замерзает; на ней строят лавки для разных товаров, и там происходят все базары, а в городе тогда почти ничего не продается. Так делается потому, что место это считается менее холодным, чем всякое другое; оно окружено городом со стороны обоих берегов и защищено от ветра. Ежедневно на льду реки находится громадное количество зерна, говядины, свинины, дров, сена и всяких других необходимых товаров. В течение всей зимы эти товары не иссякают. К концу ноября обладатели коров и свиней бьют их и везут на продажу в город. Так цельными тушами их время от времени доставляют для сбыта на городской рынок, и чистое удовольствие смотреть на это огромное количество ободранных от шкур коров, которых поставили на ноги на льду реки. Таким образом, люди могут есть мясо более чем 3 месяца подряд. То же самое делают с рыбой, с курами и другим продовольствием. На льду замершей реки устраивают конские бега и другие увеселения; случается, что при этом люди ломают себе шею.

Русские очень красивы, как мужчины, так и женщины, но вообще это народ грубый. У них есть свой папа, как глава церкви их толка, нашего же они не признают и считают, что мы вовсе погибшие люди. Они величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих. У них нет никаких вин, но они употребляют напиток из меда, который они приготовляют с листьями хмеля. Этот напиток вовсе не плох, особенно если он старый. Однако их государь не допускает, чтобы каждый мог свободно его приготовлять, потому что, если бы они пользовались подобной свободой, то ежедневно были бы пьяны и убивали бы друг друга как звери. Их жизнь протекает следующим образом: утром они стоят на базарах примерно до полудня, потом отправляются в таверны есть и пить; после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-либо делу.

В город в течение всей зимы собирается множество купцов как из Германии, так и из Польши. Они покупают исключительно меха – соболей, лисиц, горностаев, белок и иногда рысей. И хотя эти меха добываются за много дней пути от города Московии, больше в областях на северо-востоке и на севере, однако все съезжаются в это место и купцы покупают меха именно здесь. Меха скопляются в большом количестве также в городе, называемом Новгород, земля которого граничит почти с Германией; от Московии Новгород отстает на 8 дней пути. Этот город управляется как коммуна, но подчинен здешнему великому князю и платит ему дань ежегодно.

Упомянутому государю от роду 35 лет; он высок, но худощав; вообще он очень красивый человек.

Я оставался в городе Московии с 25 сентября 1476 года, когда я туда приехал, до 21 января 1477 года, когда я оттуда выехал. С уверенностью я могу сказать, что у всех я встречал хороший прием.

Я был приглашен во дворец на обед к великому князю. До того, как идти к столу, я вошел в покой, где находились его высочество и еще другой его секретарь; с доброжелательнейшим лицом его высочество обратился ко мне с самими учтивыми, какими только могут быть, словами, настоятельно прося меня засвидетельствовать моей светлейшей сеньории, что он ее добрый друг и таковым желает остаться и что он охотно меня отпускает, предлагая во всем содействовать, если мне что-либо понадобится. Я ответил на все, что он мне сказал, сопровождая свои слова выражением всяческой благодарности. В подобной беседе мы провели целый час, если не больше. Великий князь с большим радушием показал мне свои одежды из золотой парчи, подбитые прекраснейшими соболями.