Эль скандаль при посторонних - Ольга Шумяцкая

Под покровом ночи Мышка крадучись выбралась из дома и, боязливо оглядываясь по сторонам, принялась за работу. Обклеив подъезды в собственном доме, она перешла к следующему и стала яростно лепить свои листовки без разбору на все вертикальные поверхности, которые попадались на пути. Так она дошла до районной библиотеки №1489 имени писательницы Калерии Блох. Эта писательница, восьмидесяти семи лет от роду, жила тут же, в соседнем подъезде, и последние тридцать четыре года своей творческой жизни потратила на то, чтобы районной библиотеке №1489 присвоили ее имя. Говорят, что она «дошла до самого верха». Но Мышка об этом разгуле страстей ничего не знала, так как услугами районной библиотеки не пользовалась. Ей в наследство от деда, театрального критика, досталось три тысячи томов с автографами литературной элиты Серебряного века и эпохи военного коммунизма, а один даже с личной росписью наркома просвещения товарища Луначарского. К тому же у нее в прихожей вот уже двадцать лет томился весь нереализованный тираж пионерских рассказиков Джигита. Мышка свалила их в кучу и использовала в качестве стула, когда надевала зимние сапоги. При желании она даже могла их прочитать. Только желания не возникало. Калерия Блох в этом контексте была ей не очень нужна.

Вернувшись домой после ночной вылазки, Мышка тут же юркнула под одеяло. Джигит не появлялся, поэтому ночь прошла относительно спокойно. Утром Мышка выпила энап, верошпирон и панангин, измерила себе температуру и давление, сделала на всякий случай очистительную клизму и прополоскала горло. После чего села у телефона в ожидании звонков от благодарных работодателей. И дождалась. Примерно в полдень зазвонил телефон, и вкрадчивый женский голос осведомился, не с очень ли хорошим специалистом он, голос, сейчас беседует. Мышка, потерявшая от волнения всякое соображение, промямлила, что да, именно с очень, и именно с хорошим, и без сомнения со специалистом. Женский голос издал кудахтанье, похожее на смех, и пригласил Мышку на собеседование в районную библиотеку имени Калерии Блох. В 16.00 пополудни. До 16.00 Мышка в жутком возбуждении металась по квартире, круша все на своем пути. В 15.45 она нацепила черную юбку и кофточку с люрексом, которую Мурка откинула ей во время ежегодной чистки платяного шкафа, и, дрожа всем тельцем, отправилась на экзекуцию. В библиотеку она вползла в полуобморочном состоянии.

— Где тут... где тут... — прошептала она заиндевевшими губами.

— Туалет? — услужливо подсказала библиотекарша.

— Заведующая, — просипела Мышка.

Библиотекарша показала на черную лакированную дверь с затейливым золоченым замком. Мышь поскреблась в дверь.

— Войдите! — пропел уже знакомый женский голос.

Мышка вошла. Вернее, вползла. Вернее, просочилась на полусогнутых. Из-за стола навстречу ей поднялась женщина в синем суконном костюме типа «моя милка депутат, у ей правильный стандарт» с хорошо пропеченной халой на голове.

— Милочка вы моя! — протягивая руки навстречу Мышке, сказала женщина и блеснула фальшивыми зубами. — Вот и вы!

Мышка издала крякающий звук.

— Садитесь, садитесь! — между тем продолжала женщина. — Чувствуйте себя как дома! Как изволите зваться?

Мышка изволила зваться Мышкой. Женщина слегка удивилась, однако Мышка, как ни напрягалась, так и не смогла вспомнить своего настоящего имени. Засуетилась, бедняжка, задергалась, покраснела вся, в сумку за паспортом полезла, рукой по дну зашебаршила. Но паспорт завалился за подкладку и не желал оттуда высовываться.

— Ничего, ничего, — пропела женщина. — Потом достанете. А меня зовут Анжелика Федотовна! Вы знаете, — женщина перегнулась через стол, приблизила губы к Мышкиному уху и, как крючком, подцепила Мышкин люрекс остреньким ноготком, — сотрудники за глаза зовут меня Прекрасной Анжеликой. Такие шалунишки! — И она кокетливо захихикала.

Тут надо сказать, что Прекрасная Анжелика была крайне неприятной особой с загребущими руками и завидущими глазами. Эти загребущие руки и завидущие глаза потом сыграли в Мышкиной жизни роль ключа от зажигания. Но ни Анжелика, ни Мышка еще об этом не знали. Анжелика продолжала вести собеседование.

— Надеюсь, вы понимаете, что представляет собой наше заведение, — сказала она, слегка приосанившись и одернув синий жакет. — Это не просто библиотека. Это библиотека особого значения. — Мышка затравленно кивнула. — Мы имеем честь носить имя нашей прославленной соотечественницы, замечательной писательницы и крупного общественного деятеля Калерии...

— ...Клоп! — пискнула Мышка.

Прекрасная Анжелика осеклась, но быстро пришла в себя и, передернув мощными плечами, выправила течение беседы.

— Блох! — с достоинством сказала она. — Калерии Блох! Калерия Карповна, так сказать, взяла над нашей библиотекой личное попечительство и даже подарила нам свой знаменитый роман «Замуж так замуж» о Надежде Константиновне Крупской, которая женила на себе Владимира Ильича Ленина, застав его врасплох в сибирской тайге. Между прочим, на Западе книга была переиздана 17 раз как уникальное пособие для одиноких сердец пенсионного возраста. Калерия Карповна лично и безвозмездно передала этот бесценный труд в наши фонды, за что мы ей несказанно благодарны. И стараемся соответствовать. Не ударять, что называется, фейсом об тэйбл. Вот вы, милочка, что вы можете нам предложить в плане культурного обслуживания населения?

Мышка ничего предложить не могла.

— Может быть, у вас есть опыт работы на абонементе? — продолжала допытываться Анжелика.

У Мышки не было опыта работы на абонементе.

— Может быть, вы умеете заполнять каталожные карточки?

Мышка не умела заполнять каталожные карточки.

— Может быть, вы дока по части списания устаревшей литературы в запас?

Мышка не была докой.

— Ну, я не знаю, — раздраженно молвила Анжелика. — Может быть, вы по крайней мере владеете веником и щеткой?

Мышка владела веником и щеткой, но под страхом смерти не желала в этом признаваться. Не затем она явилась в библиотеку, чтобы валандаться с половыми тряпками. Анжелика, видя, что Мышка не мычит, не телится, замолчала, и молчание ее было грозно. «Сейчас выгонит!» — подумала бедная Мышь, и тут на нее снизошло вдохновение.

— Я могла бы прочесть курс лекций! — неожиданно брякнула она.

— Лекций? — задумчиво переспросила Анжелика. — Ах, лекций!

И голова ее лихорадочно заработала. «Лекций! — думала эта загребущая бабенка. — На лекциях можно неплохо заработать, если брать за вход приличную сумму. Да, но как же я буду брать за вход, если у нас бесплатное публичное заведение? Как же это устроить? Может, оформить эту курицу педагогом-наставником детского балетного кружка? И брать с нее как бы за аренду помещения? А аренду собирать с посетителей? Точно! Напечатать на ксероксе пригласительные билеты с благотворительной лотереей! Благотворительный взнос — 100 рублей, а вместо приза — лекция. Эта дура ничего не поймет, начальство не узнает. Комар носа не подточит!» И она ласково взглянула на Мышь.