Ассистенты - Робин Уильямс

А с чем еще он может согласиться, ведь сценария не существует.

— Постараюсь, — говорю я и понимаю, что Джонни уже забыл о другом «очень важном» проекте. Его внимания хватает ненадолго. — А как быть с «Подними пушку!»?

— К черту его!

— Хорошо.

— И договорись о встрече с Пабло из «Прада», желательно на сегодня.

Джеб сразу поднимает трубку: — Слушаю.

— «Огненная дыра»? Вы смеетесь надо мной? — Я доставил Джонни в офис и теперь выезжаю из га-Ража на своей машине.

— Звучит как название порнофильма о рыжеволосой красотке с ядерной киской.

— Кто придумал эту чушь ?

— Боб Буш. Он считает, что это нечто оригинальное. Поэтому воздержись от старых пердунов, типа Аффлека, Дэймона или Уилла Смита, и подбери молодежь.

— Джонни хочет, чтобы у Тревиса была копия сценария. Как можно скорее.

— Копия чего? — спрашивает Джеб. — Сценария еще нет.

— Неужели нет даже предварительного варианта или краткого содержания?

— Пока есть только название.

— Может, ты напишешь страничку с приблизительным содержанием?

— Не знаю, выясню у Боба.

— Не нужно углубляться. Герой блокбастера спасает мир, завоевывает сердце девушки, и все в таком роде. Хорошо бы дать ему стимул.

— Ладно, — говорит Джеб и понижает голос до конспиративного шепота: — Послушай, я узнал кое-что об одном классном независимом проекте. Они наконец снимают «Над пропастью во ржи».

— Ты шутишь?

— Продюсером будет знакомый одного знакомого. Он знает внучатого племянника Сэлинджера. Угадай, кто идеально подходит для главной роли?

Мне придется рассказать об этом своему болвану боссу. Вот действительно достойная роль для нашего клиента.

КЕЙША

Сижу в патио и расслабляюсь, поглощая глазированные шоколадом жареные пирожки, и тут звонит телефон.

— Алло?

— Кейша? Это Гриффин, я уже еду.

Быстро глотаю и смотрю на часы. Сейчас час сорок.

— Хорошо, — говорю я, но выходит «хршо».

— Как дела у нашей молодой звезды? — интересуется он.

— Прошлой ночью снова устраивал вечеринку.

— Была компания на ночь?

— Как обычно.

— Эх, хорошо быть молодым, красивым, богатым и знаменитым! — смеется Гриффин.

— Должно быть, неплохо, — бормочу я.

— О чем ты? Ты имеешь все это и даже больше.

Интересно, относится ли это «и даже больше» к моему весу, но я решаю не обращать внимания на эту Фразу. Ведь Гриффин не такой.

— Я — нет, — отвечаю я. — А вот мой отец был знаменитым. И будь я богата, обошлась бы без этой паршивои работы.

— Да уж!

Сегодня в моем гороскопе написано: «В последнее время ваше финансовое положение переживало спады и подъемы, а сейчас для вас начинается период некоторой стабильности». Черт возьми, неужели это правда?

Раздвигаются стеклянные двери, и выходит Марта. Она кивает, раскачиваются серьги в форме миниатюрных игральных костей.

— Мистер Тревис проснулся.

— Хорошие новости, Гриффин, — сообщаю я. — Парень пришел в сознание.

— Увидимся, — прощается он сквозь треск в трубке.

Выключаю телефон и слизываю с пальцев крошки. Я уже съела два пончика, а в животе по-прежнему урчит. Эти пончики околдовали меня. Я выяснила, что в каждом из них около пятнадцати граммов жира, плюс-минус несколько граммов, в зависимости от того, с кремом они или с шоколадом. Я уже съела два: тридцать граммов — рекомендованная дневная норма жира для человека, сидящего на диете. Если съем еще один, будет уже сорок пять. Не так уж плохо, потому что не превышает нормы потребления жиров для тех, кто не на диете, — шестидесяти граммов. Формально, если в течение дня больше не буду есть, я не переедаю. И я беру еще один глазированный пончик.

Возвращаясь в офис, прохожу мимо спальни босса и слышу, как он и какая-то девушка говорят про Эминема.

— Эй, Кейша! — вопит Тревис.

Замираю на месте, засовываю остатки пончика в рот и вытираю пальцы о брюки.

— У-у-у? — мычу я, пытаясь проглотить его.

— У меня на сегодня есть планы? — спрашивает Тревис.

Дверь спальни открыта, Тревис пристроился позади девушки и трахает ее. Она крепко держится за изголовье кровати.

Откашливаюсь.

— Гриффин уже едет.

Круглая крепкая задница Тревиса блестит, как чисто вымытая тарелка.

— Зачем? — оглядывается он. Быстро отступаю за дверь.

— Обсудить какие-то проекты.

— У нас есть «Маунтин дью» ?

— Да.

Девушка начинает стонать от удовольствия, и мне ужасно хочется еще раз взглянуть на них, но я не могу себя заставить — и так уже видела достаточно.

— Постой, Кейша. Еще кое-что.

— Да? — Стараюсь не смотреть в комнату. Особенно теперь, когда тела громко хлопают друг о друга, и стонут уже оба.

— Может, скажешь позже? — предлагаю я.

— Нет! — кричит он. И потом сразу же: — Да!

Звук учащается, становится все громче, Тревис вопит, как подстреленный зверь, и падает на постель рядом с девушкой.

Я глубоко вздыхаю и стараюсь дышать ровно. Меня почему-то колотит. Я уже давно не занималась любовью, но разве можно достичь настоящего оргазма, слушая, как это делает кто-то? Или все-таки можно? Пожалуй, лучше уйти, но я не могу сдвинуться с Места. Ноги словно приросли к полу.

— Кейша, можешь принести мне травки? Она на кофейном столике.

— Конечно! — Я с облегчением чувствую, что снова могу двигаться.

Уходя, я слышу, как он говорит девушке:

— Это было почти так же круто, как аттракцион «Гадюка» в парке «Волшебная гора».

Мы сидим за кофейным столиком, Тревис напротив нас с Гриффином — локти на коленях, подбородок упирается в ладони. Из одежды на нем только клетчатые трусы-«боксеры». Не нужно быть гением, чтобы понять, почему плакатами этого парня обклеены стены в спальнях молоденьких девушек по всему миру. Он не хорошенький, он просто супер! Парень превзошел самого Мака Дэдди! Но есть одна проблема: беспорядочный секс, наркотики и рок-н-ролл начали портить его внешность. Кожа выглядит нездоровой, под безжизненными, налитыми кровью глазами — черные круги. Челка, выкрашенная в русый цвет, топорщится надо лбом.

— Тебе понравилось что-то из прочитанных сценариев? — спрашивает Гриффин.

Я хмыкаю. Можно подумать, Тревис читает что-нибудь, помимо надписей на обложках своих любимых компакт-дисков. И даже те ему тяжело даются.

— Не особо, — бормочет Тревис и тянется за сиреневой стеклянной трубочкой, лежащей перед ним на столике.

Гриффин смотрит на меня. Он мил, как обычно: серо-голубые глаза и сексуальная улыбка. На нем всегда отличный костюм и галстук. Честно говоря, я уже давно пытаюсь добиться расположения этого парня. ОН вызывает во мне трепет. Не знаю, что происходит, но мои гормоны приходят в возбуждение.

— Есть один проект, который, я думаю, тебе великолепно подходит, — говорит Гриффин.

Тревис открывает большую круглую пластиковую коробку и берет немного травы. Кругом разносится противный запах, и мы с Гриффином морщимся. Тревис протягивает нам емкость:

— Марихуана-призер?

— Что? — удивляется Гриффин.

— Эта ерунда — победитель Кубка марихуаны девяносто девятого года. Ну, в Амстердаме. Неплохо цепляет.

— Нет, спасибо, — отказывается Гриффин.

— Уверен?

— Абсолютно, — серьезно отвечает Гриффин. Похоже, он ни разу в жизни не пробовал наркотики. — Так вот, для тебя есть отличный проект. Под названием «Над пропастью во ржи».

Тревис набивает травой трубочку.

— Фильм о бейсболе?

— Нет, это классическое произведение. Все читали… — морщится Гриффин.

— Ты не знаешь, где моя зажигалка? — спрашивает Тревис, не обращая на Гриффина никакого внимания.

Нахожу ее и подталкиваю в его сторону. Тревис закуривает, глубоко затягивается и предлагает трубочку Гриффину. Тот отмахивается обеими руками.

— Нет, спасибо, мне нравится здесь, на планете Земля. — И продолжает рассказывать: — Как я уже говорил, «Над пропастью во ржи» — это квинтэссенция подростковых страхов. История об одном дне из жизни Холдена Коулфилда, и именно в этот день его исключают из подготовительной школы. Для независимого проекта у фильма неплохой бюджет. А снимать будет студия «Мирамакс», что и хорошо, и плохо.

Тревис снова затягивается. Я вижу, как дымок по трубочке начинает движение в сторону его легких.

— Гвинет предложена эпизодическая роль, — продолжает Гриффин. Но его слова не достигают цели. В этот момент в комнату заявляется этот несчастный урод Поуки. Он тоже в «боксерах», но волосы мокрые, значит, недавно был в душе или — на худой конец — в бассейне. На плечах все еще блестят крошечные капли воды. — Привет, Поуки, — здоровается Гриффин.

Поуки кивает в ответ и приветствует Тревиса, подняв вверх два пальца. Потом плюхается на диван с ним рядом и берет марихуану.

— Те цыпочки уже уходят?

— Да, — говорит Тревис.