Осьминог - Анаит Суреновна Григорян

только смешно вытаращить глаза и несколько раз выразительно моргнуть. – А еще она время от времени принималась вычесывать блох, распускала где ни попадя прическу и кусала собственные волосы…

– Вот уж действительно странная история, – фыркнул Александр.

– Ну вот, так почти ничего не заметно… – Закончив вытирать кровь, Томоко смазала ссадины Кисё мазью и наклеила на рану небольшой пластырь. Делая все это, она едва прикасалась к его лицу кончиками пальцев. – Я заварю чай, тетя вчера вечером принесла сластей из «Судзумэ».

– Почему вы не сказали правду? – Тихо спросил Александр, когда она вышла из комнаты.

– Но в каком-то смысле это правда, – отозвался Кисё. – И потом, вам ведь нравится девушка, разве нет?

– Да ну вас! – Александр раздраженно махнул рукой. – Вас не поймешь, Кисё!

За чаем Кисё рассказал еще несколько случаев про людей, рассердивших ками-сама, и в конце концов даже развеселил Томоко: девушка заулыбалась и тотчас, смутившись, прикрыла рот ладонью.

– Вы мне не верите, Ясуда-сан? – Кисё взял с тарелки очередное шоколадное печенье. – Думаете, все, что я говорю, неправда?

Александр сидел молча, наблюдая, как медленно кружатся чаинки в его чашке зеленого чая[82].

– Нет-нет, я этого совсем не говорила, Камата-сан. Так вы, значит, родились в Фукуоке?

Александр в изумлении уставился на Кисё, но решил не вмешиваться.

– Ну да, в Фукуоке.

– Надо же… а я никогда не бывала на юге. Говорят, это красивый город.

– Я бы сказал, самый обыкновенный. – Кисё взял ещё одно печенье. – Большой портовый город с множеством высоких зданий. Мне больше по душе старая Япония, Нара или Киото.

– Но… – Томоко запнулась, видимо, стесняясь задать следующий вопрос. – В Фукуоке же можно найти хорошую работу, не то что здесь. Почему вы решили оттуда уехать?

– Это долгая история. – Кисё вдруг внимательно и серьезно посмотрел на Томоко. – Я любил там одну девушку, Ясуда-сан.

– И она предпочла вам кого-то другого?

Когда Томоко улыбалась, ее милое лицо как будто начинало светиться. Зубы у нее были мелкие и немного неровные, один из верхних был повернут чуть боком, но это ее нисколько не портило, только придавало ее лицу непосредственности. Сейчас, без пальто и шарфа, в темной юбке до колен и свободном темно-зеленом джемпере, она казалась совсем миниатюрной. Александру снова мучительно захотелось к ней прикоснуться.

– Нет, она просто… пропала без вести.

– Пропала без вести? – Удивилась Томоко. – Как это?

– Если вам так любопытно, то я расскажу. – В выражении лица Кисё промелькнуло лукавство. – Но это очень грустная история. Вы уверены, что хотите ее услышать?

– Расскажите, Камата-сан, ну пожалуйста! – Томоко, забыв о своей стеснительности, даже подалась вперед, глядя на официанта во все глаза. В этот момент она была странно похожа на сгоравшую от любопытства Изуми, когда та расспрашивала Александра о его встрече с японской девушкой.

– Ну хорошо… только обещайте мне, что вы не расстроитесь.

Томоко с готовностью кивнула:

– Не расстроюсь, Камата-сан, обещаю!

– Мы познакомились с Мидзухо[83] в университете: она училась на факультете менеджмента, а я на медицинском, но, после того как я бросил учебу на втором курсе, наши пути на несколько лет разошлись, и я встретил ее вновь случайно, когда она уже заканчивала учиться и искала себе подходящее место работы. Она была настоящей красавицей – почти как вы, Ясуда-сан.

Александр отпил совершенно остывшего чая: Томоко была так увлечена рассказом Кисё, что даже не предложила ему свежего.

– В ту нашу встречу я понял, что эта девушка – моя судьба. Ну или я тогда подумал, что я это понял. – Кисё усмехнулся. – У судьбы ведь на нас всегда свои планы. Только мне тогда уже показалось, что Мидзухо сильно похудела: я решил, что она просто повзрослела и оттого ее лицо кажется более худым, чем было в юности… – Кисё помолчал немного, погрузившись в воспоминания. – Я пригласил ее в одно кафе на берегу Микасы. Мы сидели за столиком возле окна и вспоминали первые годы в университете – по правде, у нас было не слишком-то много общих воспоминаний. Я заказал для Мидзухо чизкейк, но она не съела ни крошки, только пила холодный оолонг и время от времени отворачивалась от меня и смотрела в окно на медленное течение реки. Мне казалось, что ей грустно, но, когда я спросил ее, она только беззаботно рассмеялась в ответ. Девушки бывают ужасно скрытными, когда они этого захотят, не правда ли, Ясуда-сан?

– Может быть, она просто не хотела вас огорчать? – Тихо спросила Томоко.

– Да, наверное. Мы встречались после этого довольно часто, гуляли в парке или ходили вместе в кино. Потом заглядывали куда-нибудь перекусить, но Мидзухо всегда только пила либо оолонг, либо воду со льдом, а к еде не притрагивалась. Когда я снова попытался расспросить ее, она ответила, что ошиблась с выбором факультета и менеджмент ее совершенно не интересует. Ей нужно было послушаться тех, кто в детстве восхищался ее внешностью и советовал пойти работать моделью. Но у Мидзухо была очень консервативная семья, и родители были бы категорически против того, чтобы их дочь стала моделью или актрисой. Они хотели, чтобы Мидзухо получила достойную профессию, поэтому-то она и поступила на факультет менеджмента, чтобы в будущем занять какую-нибудь управляющую должность в крупной компании.

– Но она все равно хотела стать моделью, да?

– Да. В агентстве ей сказали, что ей уже слишком много лет и она не подходит, но Мидзухо решила во что бы то ни стало исполнить свою мечту. Ей казалось, если она будет худенькой, то будет выглядеть моложе и ее обязательно возьмут, поэтому она села на диету. Я пытался уговорить ее не мучить себя, но так и не признался, что она мне нравится. Может быть, если бы я тогда ей открылся, с ней бы не случилось несчастья, а я бы не уехал из Фукуоки.

– А что случилось с Мидзухо-сан? – Томоко несколько раз моргнула – видно было, что еще немного – и она расплачется.

– Вы обещали мне, что не станете расстраиваться, Ясуда-сан.

– Простите меня. – Она с усилием улыбнулась.

– Однажды Мидзухо пошла гулять на побережье. В Фукуоке, знаете ли, бывает очень ветрено, особенно в июне, а она к тому времени стала легкой, как перышко. Порыв ветра подхватил ее и унес в море, вот и все. На следующий день по всему городу были расклеены объявления о ее пропаже. Может статься, она утонула, но мне хочется думать, что ее подобрал какой-нибудь корабль – не японский, конечно, ведь если бы ее нашли японцы, она бы вскоре вернулась домой. Но там очень много кораблей, так что, возможно, Мидзухо наконец встретила свою судьбу.

– Вот как… – Томоко вздохнула – видно было, что ей искренне жаль несчастную девушку, хотя было ясно как день, что Кисё выдумал все от первого до последнего слова.

– После этого я решил уехать из Фукуоки и перебраться в какую-нибудь тихую провинцию. – Кисё протянул руку к очередному печенью. – Простите меня, когда я вижу сладкое, никак не могу удержаться.

– Конечно, не стесняйтесь, Камата-сан. – Она улыбнулась, но выражение ее лица оставалось обеспокоенным.

Когда они вышли на улицу, Александр едва снова не набросился на Кисё:

– И зачем вы все это только что наплели?!

– Я? Наплел? О чем это вы, Арэкусандору-сан? – Поинтересовался Кисё настолько безмятежно-невинным тоном, что Александру захотелось еще раз его ударить. «Да чтоб вас!» – вместо этого он развернулся и зашагал прочь.

– Арэкусандору-сан! – Окликнул его Кисё.

Александр не стал оборачиваться.

– Арэкусандору-сан, послушайте меня!

– Идите к черту! – По-русски крикнул в ответ Александр и ускорил шаг.

– Арэкусандору-сан, вы забыли в святилище Хатимана свой зонт! Мацуи-сан расстроится,