Покрышкин - Алексей Тимофеев

Осоавиахим действительно стал резервом Красной армии. В первые месяцы Великой Отечественной войны ушли на передовую более 7 миллионов 200 тысяч осоавиахимовцев. Дважды Герой Советского Союза знаменитый морской разведчик В. Н. Леонов вспоминал: «Мне лично много дал Осоавиахим. До призыва на флот в 1938 году я работал на московском заводе «Калибр», где была сильная оборонная организация. Никто нас насильно в нее не тащил, мы сами чувствовали приближение трудных испытаний и готовились к ним самозабвенно…»

Каждый третий летчик — Герой Советского Союза — прошел начальную летную подготовку в аэроклубах Осоавиахима, которые строились по всей стране.

Осоавиахим — заметная страница истории 1920—1940-х годов. Это песня о тревожной молодости… Значок со строгой военной символикой — пропеллер, винтовка, противогаз — носили с гордостью. Уважение вызывали значки «Ворошиловский стрелок», «Готов к ПВХО», «Снайпер», «Ударнику Осоавиахима» и другие.

И Александр Покрышкин на фотографиях 1930-х снят с осоавиахимовскими значками на груди. И пробудил мечту в сибирском пареньке именно агитсамолет Общества друзей воздушного флота. Эти самолеты полетели тогда над страной, волнуя, радуя народ после череды тяжелейших лет. И над Новониколаевском в солнечный день бабьего лета появился купленный на пожертвования сибиряков «юнкере». Тень его скользила по пыльным деревянным улицам.

«Десятилетним я увидел первый самолет, — вспоминал Александр Иванович, — это был агитсамолет, прилетевший в мой родной город… Не только мы, мальчишки, но и взрослые бежали к пустырю у военного городка, но разве можно нас, босоногих, обогнать?

Дотронувшись до дюралевых крыльев, я открыл для себя мечту в жизни: только летать, быть летчиком.

И эта мечта стала целью всей моей жизни. Вся она была подчинена претворению этой мечты в действительность. Но чтобы быть летчиком, надо иметь крепкое здоровье и высокую техническую грамотность. В школе меня мои соученики за мою еще в то время одержимость называли Сашка-летчик, чем я гордился».

Саша Покрышкин оказался на гребне мощной волны. На Руси сразу полюбили авиацию. И до революции показательные полеты проходили с огромным успехом. Мечта о полете жила в сказках и былинах. Сохранилось немало исторических сведений о попытках русских создать различные летательные механизмы и приспособления. Петр I говорил, что «не мы, а наши правнуки будут летать по воздуху аки птицы».

Именно фантастически ускоренное развитие авиации, а затем и ракетной техники стало самым захватывающим в том всемирном явлении XX века, которое названо «научно-технический прогресс». Небо звало к себе самых сильных, самых одаренных и смелых. Значение авиации все более и более возрастает в решении вопросов войны и мира.

Совершенно определенно можно говорить о том, что вели в авиацию таких, как Покрышкин, не только жажда полета, высоты, но и обостренное чувство родовой богатырской ответственности за судьбу своей Родины.

«Трудовой народ, строй воздушный флот!» — звали газеты и плакаты. На первые пожертвования строятся самолеты (в 1924 году более 150). ОДВФ выделяет собранные миллионы золотых рублей на реконструкцию одного из ведущих авиазаводов, Центральному аэрогидродинамическому институту, Академии воздушного флота им. Н. Е. Жуковского и т. д. Развиваются авиационные виды спорта, прежде всего планеризм. С ОДВФ, а затем Осоавиахимом связано начало деятельности таких конструкторов, как С. П. Королев, С. В. Ильюшин, A.C. Яковлев, O.K. Антонов, Н. И. Камов и других.

Каждое событие в авиации в 1920–1930 годы, включая и знаменитые перелеты, неотделимо от Осоавиахима и его воспитанников. Покрышкин вспоминал: «Все это время меня не покидала мечта о небе. Я начал заниматься в планерном кружке при клубе Осоавиахима. Все мы тогда жили авиацией. Помню, как новосибирцы восхищались перелетом экипажа АНТ-4 («Страна Советов») под руководством пилота С. Шестакова в 1929 году из Москвы в США через Сибирь, Дальний Восток, Алеутские острова, Аляску и через весь континент Соединенных Штатов Америки. Наши летчики преодолели тогда свыше 21 тысячи километров. Какой самоотверженностью, каким незаурядным мастерством надо было обладать экипажу!

Мои земляки начали сбор средств, чтобы подарить молодому воздушному флоту страны самолет. Собранных денег хватило на две машины. На торжественном митинге авиаторам были переданы самолеты «Новосибирец» и «Сибкомбайновец». Мне посчастливилось быть на митинге. Я слушал взволнованные выступления ораторов, смотрел на поблескивающие свежей краской машины и думал: моя дальнейшая жизненная дорога — только авиация».

В сентябре 1923 года в Новониколаевске началось строительство аэродрома. В городе базируются самолеты 16-го отдельного разведывательного отряда имени Сибревкома. Не только летчики, но и все бойцы и командиры Красной армии были любимы народом, окружены всеобщим почитанием.

…«Сашка-летчик» стремится испытать себя в полете, пусть пока всего лишь с крыши сарая. Сначала прыгнул в бабушкиной юбке вместо парашюта, и от материнского наказания спасла любимого внука сама бабушка: «Аксинья, ребенка не трожь! Не дам его бити!» Уже став постарше, Саша вновь, по воспоминаниям матери, «с ребятами сделал из фанеры да еще из чего-то большие крылья, приделал их к спине и прыгал с крыши…»

Родители относились к устремлениям сына неодобрительно, но, как писал будущий ас, «интересно, что бабушка совсем по-иному отнеслась к моей мечте. Может быть, потому, что я с таким увлечением обрисовал ей самолет… Защита была верная. Только ее одной боялся отец, робел от ее спокойного властного взгляда».

В действиях «Сашки-летчика» сразу обнаруживается исключительно сильное, редкостное волевое начало, сибирская хватка. Он способен, еще подростком, в один момент бросить курить, когда учительница показывает ему в музее муляж легких курильщика: «С такими летчиком стать невозможно». После тяжелой простуды и плеврита врач предлагает Саше лечение — каждый жаркий день лежать на берегу Оби, греться, но к воде даже не подходить. И он выдержал такой соблазн в течение всего лета, болезнь отступила. Потом Покрышкин много раз переплывал Обь, а это несколько сот метров речной шири — расстояние, доступное далеко не каждому пловцу. Утром Саша выходит во двор, занимается гирями, делает гимнастику по книге «Моя система» датского спортсмена и тренера И. П. Мюллера (эту книгу ему с трудом удалось найти по совету врача). Сердилась мать: «Куда ты? Простынешь!.. Ты там долго еще будешь «кланяться»? Всю улицу собрал на представление…» Посмеивались земляки над обтиранием снегом в сибирский мороз и замысловатыми упражнениями. Многие ли способны выдержать насмешки? Но Покрышкина ничто не могло остановить: «Образ летчика, обязательно физически крепкого, сильного неотступно преследовал меня, во всем определял мое поведение». Если требовалось, он сам делал себе лыжи, коньки, шахматы, благо у всех в роду Покрышкиных — золотые руки.