Стихи (перевод М. Н. Ваксмахера) - Поль Элюар

ПОМОЧЬ УВИДЕТЬ (1939)

Увидеть – значит понять,оценить, преобразить, вообразить,забыть или забыться,жить или исчезнуть.

ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА

Любимые

Нас двое, и оба мы очень послушны. Наши воззрения всем доступны, наши речи понятны любому. Мы любовью своей управляем, мы законам ее подчиняемся. Мы честь толпе воздаем, мы граница этой толпы.

Сумерки

Была вертикальна пустыня, стекольщик рыл землю, могильщик пытался повеситься, и в дыму моей головы утверждалось забвенье.

Был час между ночью и днем, между смолою и сажей. Миловидное головокруженье. Перед тем как растаять, небо нелепо скривилось. Я жил потихоньку, спокойно, в тепле, потому что свою драгоценную ярость дневную вложил я в жестокую грудь своих побежденных врагов.

Она переодевается

Она вошла в свою тесную комнату, чтобы переодеться, а чайник тем временем пел на огне. Из окна сквозняком потянуло, и за нею захлопнулась дверь. С минуту она поправляла свою наготу, странную, белую и прямую, оживляла ленивые волосы. И во вдовье платье скользнула.

В недрах сердца

В недрах сердца, в недрах нашего сердца длится солнечный день, солнечный день твоих глаз. Нивы, лето, деревья, река. Только река оживляет недвижность вершин. Наша любовь – это к жизни любовь, это презрение к смерти. Постоянное пламя, мятущийся, полный страдания свет. В глазах твоих день, только день, без движения, без заката, день на земле, день яснее, чем смертные розы в полдневных ручьях.

В недрах нашего сердца глаза твои необъятней небес и их сердца ночного. Стрелы радости, они убивают время, убивают надежду и сожаление, убивают разлуку.

Жизнь, только жизнь, самая суть человеческой жизни вокруг твоих ясных глаз.

ОТКРЫТАЯ КНИГА. I. 1938-1940

Я убежден что каждую секундуДитя и предок всей моей любвиМоей надежды счастьеФонтаном бьет из крика моегоК зениту в поисках другого зоваЧьим отголоском хочет стать мой зов.

Жить

Руки у нас у обоих чтобы их отдаватьВозьмите же руку мою я хочу увести вас далеко

Я жил на земле много раз к лицо мое изменялосьС каждым новым порогом и новой рукоюИ весна возрождалась привычноДля себя для меня сохраняя свой снегИ смерть и невестуГрядущую с пятью крепко сжатыми и безмятежнымипальцами

Годы всегда мне дарилиСилу жить жизнью другихИ чтобы полнилось сердце горячею кровью другихсердец

Я был я остался ясновидцем мальчишкойЗамирающим пред белизною девушек слабых незрячихОни для меня несравненно прекрасней белокуройтонкой луныУставшей от отблесков наших дорог многоликихО эти дороги деревьев и мховРосы и туманаИ юного тела которое не в одиночкуВосходит в зенит своей жизниЕго обвевает и ветер и холод и дождьИ лето делает из него мужчину

Жить в каждой на свете руке такова моя доблестьСуществует одна только смерть на земле одиночествоОт нежности к ярости от ярости к ясностиЯ себя самого создаю и во всем живом преломляюсьВо всех временах на земле и во всех облакахСменяется осенью лето но я остаюсь молодымЯ жил на земле в этом сила мояКровь моя воздвигается над пеплом пожарищ моих

Руки у нас для того чтобы их с другими сплетатьОтныне ничто не сравнится с великим соблазномНашей с тобою любви так чаща леснаяЗемлю вручает небу а небо безлунной ночи

И в этой ночи вызревает бескрайний солнечный день.

Одинокий

А вдруг бы справа от хмурого неба дерево зацвелоРозовым пламенем вдруг взметнулось и хмурое небозажглоВот я о чем мечтаю этим унылым днемИ зябкая дрожь пробегает в усталом мозгу моем.

Кричать

Все стало сразу прощеЯ опрокинул необъяснимые пейзажи лжиЯ опрокинул жесты стертые и дни пустыеЯ зашвырнул за край земли расхожих мнений жвачкуЯ стал кричатьА до меня все говорили слишком тихо все говорилии писалиСлишком тихо

Я широко раздвинул границы крика

Все стало проще

Я отобрал у смерти взгляд на жизньКоторым от меня она скрывала дали

Один лишь крик

И сразу столько призраков исчезлоЧто никогда отныне не исчезнетТо что достойно жить

Теперь я твердо знаю пламенное летоВсегда поет под сводами морозаЯ знаю под доспехами враждыБурлят и в сердце отзываются моемВесна и осень лето и зимаИ люди и созвездьяИ радостно трепещут осознав свое родство

И крик мой обнаженный шагает по ступенямНеобозримой лестницы надежды

И пламя обнаженное не жжетА силу нежную и жесткую в меня вливает

Вот зреет яблоко опалено морозомИ ледяной овеяно жаройВот на просторе щедромСпят безмятежным сном мечтатели одниИ небо ясно и пусть могучий крик летит в просторЧтобы мечтателям спокойнее спалосьНа мягких травах словМогучих слов дающих небу ясность

Я убежден что каждую секундуДитя и предок всей моей любвиМоей надежды счастьеФонтаном бьет из крика моего

К зениту в поисках другого зоваЧьим отголоском хочет стать мой зов.

Покончить

Ноги в туфельках чистого золотаПо колено в холодной глинеВысятся стены покрытые мясом ненужнымГромоздятся мертвые звериВот в липком водоворотеНавечно застыли морщины гримасыВот гробы в родовых схваткахВот пустые стаканыПеском начиненныеВот утопленники погружаютсяВ бездонные воды вчерашних надежд

Мертвый лист равнодушная злобаК желанью и радостиСон обрел своего хозяинаНа ложе камней и шипов

Лемех слов зарастает ржавчинойНа полях человеческой плоти зарастаетлюбви бороздаСкорбный труд как подачка жалкаяПрожорливой нищетеРушатся стены расколото зеркалоГлядевшее в душу людейОдни от стыда почернелиДругие свой срам прославляютМутнеют чистые взгляды

Даже собаки несчастны.

Солома

Солома перемешана с зерномДым перемешан с пламенемС бедою жалость.

НИМФЫ

С первым прозрачным словом

С первым прозрачным словом с первойулыбкой твоего телаИсчезает крутая дорогаЖизнь начинается снова

Несмелый цветок неприметный цветокполночного небаОплетенные робостью рукиДетские руки

Глаза к твоему лицу обращенныеи день над землею встаетПервая тайная молодостьЕдинственное наслажденье

Колыбель земли и росы и запаховНет ни возраста ни времени года ни уз

Забвенье без тени.

ОДИННАДЦАТЬ ПОЭМ СТОЙКОСТИ

Один только свежий воздух

Там у надгробия красокГде окна теряют силуТам растворяется дым.

Роль бессилия

Слезы омыли смешливые щекиСмягчили ребенка с надменным лицом.

Безоблачные дни

Ее груди глаза и рукиЯсные дни воедино сливают.

Пестрота окраски

Ласка мерцанье под пепломПод белою розой фиалка.

Первый миг

Между моей одинокой постелью и пламенеющей пенойОбличителя-дняКлином досадный закон говорящий Вставай.

Боги

Два великана белый и красныйХлеб и виноВзращивают людей.

Гроза

Моя собака пугается зеркалаОт малейшего шороха лоб ее морщитсяВетер уносит крылья.

Пропорции

Если пустынное небо увеличить в размерахОдинокое деревоРастворится.

Первый и последний акт трагедии

Ты меня исцели от безумья любовьюСердцем своим от крови моей исцелиМы сегодня играем без публики.

Отрешенность

Ибо река улегласьЧтобы не затеряться.

Непревзойденный

Ни одна мишень не привлекаетПутника пронзенного стрелойПутника не знавшего покоя.

ЧТОБЫ ЖИТЬ ЗДЕСЬ