Ты хороший и верный - Джон Браннер

Спинелли раздался мучительный крик, и все освещение на корабле погасло.

Почти сразу же включились аварийные лампы, и Чанг посмотрел вдоль мостика на Спинелли, который что-то шептал в нагрудный коммуникатор, независимый от основного источника питания. Капитан спросил:

— Что случилось?

Спинелли убрал прядь волос с глаз.

— Генератор номер один взорвался, и один из моих техников получил сильные ожоги. Но с ним все будет в порядке. Наверное… Мы восстановим генератор примерно через час. Люди сейчас разбираются с беспорядком.

Чанг кивнул:

— Адхем! Пошлите кого-нибудь к двигательный отсек, чтобы оказать помощь обожженному человеку.

— Да, сэр, — Адхем потянулся к своему нагрудному микрофону.

Чанг взглянул в иллюминатор. Оптический увеличитель все еще был на нем; узкое поле зрения отражало огромное количество ярких звезд и небольшой участок планеты, которую они только что так поспешно покинули. Он спросил:

— Дили, где мы?

— При условии, что все прошло как нужно, мы находимся на орбите примерно в девяноста пяти тысячах миль от поверхности, в точке Лагранжа внутреннего спутника. Это была самая стабильная позиция, которую мы могли достичь в данных обстоятельствах.

— Хороший выбор, спасибо. Кестон, у вас все в порядке?

— Да сэр. Сообщили, что техника и оборудование не пострадали. Но семантический анализатор работал от генератора номер один, и если вы хотите, чтобы работа с радиопередачам продолжалась, нам придется его перемонтировать.

— Тогда оставим это. Думаю, мы выдержим часовую задержку. Энгельхарт, а как насчет рядового Филлипса?

— Сообщили, что с ним все в порядке, но я отправил его в медпункт для полного обследования. Вы не против?

Чанг взглянул на Адхема, который кивнул и встал.

— Думаю, я сам позабочусь об этом, — сказал он. — Это может оказаться непросто.

— Сообщайте мне обо всем подозрительном, что обнаружите, — сказал Чанг, потянувшись к своему нагрудному коммуникатору, висевшему на маленьком крючке возле пульта управления. Затем он откинулся на спинку стула и стал смотреть на великолепие звезд, пока у него не заболели глаза.

Время шло. На корабле медленно начал восстанавливаться нормальный воздухообмен. Сначала вновь послышался гул генераторов, и включилась основная система освещения. Затем корабль развернулся так, что мир внизу оказался в центре обзорного экрана. Главная система связи снова пробудилась с пронзительным сигналом.

Голос Адхема, с оттенком беспокойства, был первым, прозвучавшим из динамика Чанга после того, как он включился.

— Сэр!

— Слушаю.

— Мы провели полное обследование Филлипса. Нет никаких явных признаков вмешательства в его сознание — ни гипноза, ни какого-либо воздействия, доступного нашим методам. И никаких телесных повреждений, тоже конечно, нет. Но у него есть странная история, которую он рассказывает и это не ошибка. Он говорит, что с ним хорошо обращались, ему очень нравятся роботы и, помимо прочего, утверждает, что они могут говорить на земном англике.

— Что? — Чанг подскочил на стуле. — И когда они могли перехватить наши переговоры? — Он лихорадочно рылся в памяти. — Возможно, на Луне, еще картографическая спасательная шлюпка посылала сообщения с орбиты, переговоры с разведывательными вертолетами… В целом не больше нескольких тысяч слов, этого недостаточно для семантического анализа! Он говорит правду или это внушенное заблуждение?

— В его воспоминаниях нет никаких пробелов. Я думаю, вам самому стоит с ним поговорить.

— Я собираюсь это сделать. Спущусь через минуту.

— Вы хотите, чтобы к нему приставили охрану на время разговора?

— Думаю, это было бы целесообразно. Но не делайте это слишком явно — я так понимаю, сейчас он не слышит, что вы говорите?

— Конечно, нет. Я нахожусь в каюте для душевнобольных, а она звуконепроницаемая.

— И вообще, почему вы предлагаете охрану? Он агрессивный?

— Нет, скорее наоборот, — недоумение Адхема было очевидным. — Как хороший солдат, он должен быть дисциплинированным и подавлять агрессию, но последнее время у него, как и у всех нас, были немного взвинчены нервы. Такое состояние не должно было нормализоваться после того, через что он прошел, скорее наоборот — оно должно было обостриться. Но сейчас он, кажется… не знаю, как это сказать, возможно… кажется довольным. Это нелогично! Поэтому я выставлю охрану. Пожалуй, поместим ее за ширму из одностороннего стекла.

Когда они вошли, рядовой Филлипс быстро поднялся со стула. Он был смуглым, с волосатыми руками и обветренным лицом. Он был на несколько дюймов ниже Чанга, впрочем это было типично для большинства из миллиардов жителей Земли, страдающих от тесноты и недоедания. Но он определенно излучал то, что Адхем назвал довольством, и это было совсем нетипично.

"Почему, — спрашивал себя Чанг, — должен выглядеть довольным человек, чье существование началось на тесной, бурлящей Земле и кто сбежал оттуда чтобы вести странную жизнью солдата, у которого периоды долгого сна чередуются с периодами скуки?

Почувствовав легкое покалывание в затылке, он приказал Филлипсу сесть, а сам прислонился к стене рядом со входом. Слева была дверь из одностороннего стекла. Было довольно утешительно осознавать, что за ней стоит охранник с оружием наготове, на случай, если странность поведения Филлипса перерастет в нечто более агрессивное.

— Давайте послушаем вашу историю, — предложил Чанг. — С самого начала.

— Ну, сэр, — начал Филлипс, — я играл в центре поля, когда Хорриган нанес удар, который выглядел как верный хоум-ран. Я побежал за мячом и даже не заметил, как скрылся из поля видимости корабля. В общем, пока я искал мяч в траве, внезапно из ниоткуда появился робот. У меня возникла забавная мысль, что он невидим, потому что хотя я и знал где он, но каждый раз, когда я пытался разглядеть его как следует, у меня рябило в глаза. В любом случае, я был напуган до полусмерти, но прежде чем я успел закричать, он схватил меня — не слишком грубо, но и не так, чтобы у меня был шанс сопротивляться, и бросился бежать. Я не знаю, как быстро он двигался, но я был очень рад, что он, как ветровым стеклом, прикрыл мое лицо одной из своих свободных рук.

Ну, я ничего не мог сделать, даже пнуть его не мог, хотя если бы я это сделал, он бы этого не почувствовал. Так что я просто ждал и пытался угадать, сколько мне осталось жить, пока мы не доберемся до того места, которое выглядит как холм, только все произошло не так — робот взобрался на холм, и мы нырнули в ту трещину в земле. Я конечно думал, что со мной все кончено, но ошибся.

Мы вошли в нечто вроде большого зала, где было очень светло, повсюду много блестящего металла и стекла, а на стенах большие щиты, усеянные циферблатами, лампочками и переключателями. В помещении пахло электричеством —