Каир: история города - Эндрю Битти

Относительно назначения этой ладьи между археологами и историками велись и ведутся ожесточенные споры. Ладью захоронили в разобранном виде; чтобы заново собрать 1224 фрагмента, потребовалось много лет. Рядом с ней погребена — и по-прежнему остается под песками — еще одна ладья, а с восточной стороны Великой пирамиды обнаружены несколько ям, формой повторяющих лодки. Первоначально считалось, что ладьи исполняли некую символическую роль в погребальных обрядах: возможно, египтяне верили, что фараон переправляется на такой ладье в загробный мир. В последние годы все больше сторонников получает гипотеза, гласящая, что ладьи использовались для финального «земного» путешествия фараона по Нилу, после чего их разбирали — вероятно, полагая «зараженными» негативной энергией смерти. Впрочем, убедительных доказательств того или иного назначения ладей до сих пор не найдено; иными словами, перед нами одна из великого множества «загадок пирамид».

Пирамиды Хафры и Менкауры

Хуфу наследовал фараон Джедефра, который правил всего восемь лет и построил себе пирамиду в Абу-Роаше, в пяти милях к северу от Гизы. От нее мало что сохранилось, а в самом Абу-Роаше смотреть не на что, так что мы поспешим вернуться в Гизу, ко Второй пирамиде, иначе пирамиде Хафры (Хефрена), преемника и двоюродного брата Джедефры и сына Хуфу.

Пирамида Хафры уступает высотой пирамиде его отца, однако построена на возвышенности, из-за чего (а также благодаря частично сохранившейся известняковой «облицовке») кажется чуть выше Великой пирамиды. От нее под уклон ведет дорога к Сфинксу, лицо которого, по легенде, есть лицо Хафры. Вокруг Сфинкса и пирамиды множество зданий церемониального назначения, в том числе храмов, среди которых есть храм с помещением, обнесенным колоннами из розового асуанского гранита, резко контрастирующего с известняком, наиболее распространенным строительным материалом в Гизе. Некогда поблизости находилась пристань — на давно исчезнувшем рукаве Нила; именно на ней разгружались лодки с каменными глыбами, и именно с нее тело фараона отправлялось в последний путь к пирамиде.

На месте пристани Огюст Мариет в 1860 году нашел великолепную статую Хафры, ныне хранящуюся в каирском Музее древностей. Выточенная из иссиня-черного диорита, который добывали далеко за Асуаном, эта статуя считается скульптурным шедевром Древнего царства; она изображает фараона восседающим на троне и сурово глядящего вдаль. Статуя имеет одну особенность, которую невозможно разглядеть анфас: за спиной фараона распростер крылья сокол — бог Гор, словно обнимающий Хафру.

Каждую годовщину смерти Хафры в храмах проводились поминальные церемонии, однако со временем жрецы и фараоны должны были осознать, что эпоха массового строительства гробниц мало-помалу заканчивается. Третья пирамида — Менкауры, сына Хафры — самая маленькая из трех. Ее построили достаточно быстро и, что примечательно, до конца строительство не довели. Правда, не будем забывать о том, что в XII веке некий султан, которому потребовались камни для собственных архитектурных проектов, велел разобрать верх пирамиды Менкауры. В этой пирамиде нашли базальтовый саркофаг, который позднее утонул в море во время транспортировки в Великобританию (уцелела только деревянная крышка, которая ныне находится в коллекции Британского музея).

Ученые придерживаются различных мнений относительно того, кому предназначался этот саркофаг; некоторые утверждают, что и саркофаг, и пирамиду строили не для самого Менкауры, а для его сына. Как бы то ни было, это третья и последняя из пирамид Гизы; позднее некрополем фараонов стал Абу-Сир, а затем царей вновь стали хоронить в Саккаре. В определенном смысле пирамида Менкауры подвела черту под историей древней Гизы. Многие туристы попросту не обращают на нее внимания, поскольку она отстоит дальше всего от стоянки автобусов, но те, кто все же приходит сюда, получают полное представление о пустыне: за пирамидой Менкауры пески раскидываются привольно и необозримо, а редкие следы раскопок и брошенная военная техника мнятся лодками, дрейфующими в бескрайнем море.

Подземные изыскания

В прошлом посетители пирамид отнюдь не удовлетворялись разглядыванием этих циклопических сооружений снаружи. В девятнадцатом и начале XX столетия тогдашние туристы наперебой рассказывали срывающимися голосами, как карабкались снизу до макушки и как бродили по темным и сырым туннелям внутри. Сегодня, разумеется, все иначе — к сожалению, не могу сказать, что стало лучше. Туристам уже не нужно нести с собой факелы, поскольку в туннели проведен электрический свет (а для доступа открыты наиболее безопасные из проходов); что же касается подъема на пирамиды, то едва успеешь взобраться на третий снизу камень, как отовсюду доносятся свистки и крики бдительных охранников.

Хотя подобные прогулки небезопасны (и отрицательно сказываются на состоянии памятников), трудно не пожалеть о старых добрых временах, когда подъемы на пирамиды и спуски в них были не только возможны, но считались едва ли не обязательными для всякого уважающего себя туриста. Полагаю, что стародавний турист разрывался между двумя желаниями и никак не мог решить, с чего начать — со спуска или с подъема. Оба занятия представлялись достаточно утомительными: в воспоминаниях путешественников неоднократно встречается слово «усталость»; тому, кто решал подняться по жаре на вершину пирамиды или нырнуть в ее сырые глубины, требовались крепкие ноги и умение терпеть.

Пирамиды изобилуют туннелями, штольнями и проходами, представляют собой нечто вроде системы известняковых пещер, пробитых не водой, а человеческими руками. Строители первоначально проложили туннели к погребальным камерам — и построили множество тупиковых проходов, чтобы одурачить возможных расхитителей гробниц. Уже к IX столетию грабители прокопали собственные туннели, в Средние века добавились новые, проложенные как ворами, так и исследователями. Ныне туристы, посещающие пирамиды, с равным успехом пользуются всеми этими проходами, не выбирая, какой, когда и кем был проложен.

Выше я упоминал о том, что многим посетителям пирамид внутри становится не по себе. Сто пятьдесят лет назад «Путеводитель по Египту» Мюррея (1858) советовал туристам помнить о том, что «пирамиды не являются приятным местом, подниматься наверх весьма утомительно, а внутри ожидают затхлый воздух, пыль и мрак». Мюррей рекомендовал брать с собой свечи, спички и магний, чтобы как следует осветить царскую камеру.

Современные туристы пользуются преимуществами электрического света, однако в большинстве нынешних путеводителей также говорится, что пребывание внутри пирамиды является, по сути, развлечением экстремального свойства. К примеру, в пирамиде Хафры придется пройти по длинному коридору, круто уводящему вниз, причем распрямиться во весь рост невозможно; вдобавок надо выбрать — двигаться ли вперед лицом, в направлении черного зева сырой камеры, или спиной, с тоскою глядя на постепенно отдаляющийся и уменьшающийся квадратик солнечного света. Только маленькие дети способны идти по этому коридору, не сгибаясь вдвое, а навстречу движется поток выходящих наружу, с которыми еще нужно разминуться. После первой камеры туристов ожидает клаустрофобическое продвижение по темным узким штольням к главной погребальной камере, где сыро, душно и — поверьте на слово — очень неприятно. (Не удивительно, что Флиндерс Петри предпочитал вести раскопки абсолютно голым). Положение усугубляет и то обстоятельство, что орды туристов, шастающие внутри пирамид, вредят последним ничуть не меньше, нежели те, кто на протяжении многих поколений карабкался на их макушки: каждый посетитель за время подземной прогулки выдыхает около двадцати граммов соли, которая оседает и копится на стенах, повреждая камень.

Наиболее поразительная деталь в царской погребальной камере пирамиды Хафры (не считая пустого саркофага) — надпись на стене: неровными печатными буквами намалевано имя Джованни Бельцони. Этот итальянский археолог первым обнаружил царскую камеру, о чем сообщил в своей книге «Описание исследований и недавних открытий в Египте» (1822). Собственное имя на стене камеры он написал из тех же побуждений, какими руководствуются современные вандалы, «украшающие» стены станций метро. На самом деле Бельцони — личность весьма любопытная: шести с половиной футов ростом, он поначалу собирался стать монахом, потом подался в инженеры, а закончил силовым акробатом в лондонском цирке. Посетив Египет (в пору увлечения инженерным делом), он всерьез заинтересовался пирамидами и принялся старательно изображать из себя специалиста-археолога. К списку его находок, помимо царской камеры Хафры, принадлежат гробница Сети I в Долине царей и источник реки Нигер в Западной Африке. О своих предпочтениях относительно манеры одеваться во время исследования пирамид он сведений не оставил, зато вот что счел нужным сообщить по поводу фундаментального открытия: