Эзоосмос. Исконный Шамбалы. Книга 1. - Анастасия Новых

— Слушаю тебя, сын мой, — со своей неповторимой улыбочкой произнес отец Иоанн.

— Как ты мог?! Я ведь осознал свою вину, честно и добросовестно отмыл свои «грехи», а ты… Это же не муравьи! Это хищники! А если бы они залезли мне в уши, в нос?! Они ведь могли… они могли… — Женька не находил подходящие слова, чтобы выразить все свое возмущение. — Мозги мне съесть! Вот!

— Мозги?! — удивился отец Иоанн и добродушно добавил: — Не печалься, сын мой, тебе это не угрожает. А насчет отмытия грехов… — и тут в глазах Вано мелькнул веселый огонек. — Ну, если ты настаиваешь…

— Я?! Да я…

Не успел Женька и вякнуть в ответ, как отец Иоанн с быстрым подшагом ловко перехватил возмущенно размахивающую руку парня и с легкостью перекинул его в воздухе, используя элементы боевого айкидо. Причем он умудрился так подбросить тело Женьки, что оно улетело в воду на пару метров от берега. Парень грузно свалился в реку, как увесистый мешок, сопровождая свое падение не только брызгами, но и целыми речными «цунами». Когда Женька в ужасе вынырнул, первым его восклицанием было:

— За что?!

Отец Иоанн усмехнулся и, как ни в чем не бывало, ответил:

— Вот видишь, сын мой, и я в долгу не остался. Отмыл тя водою святою с ног до головы.

— Инквизитор! Утопленник душ! Вода же холодная. Тут как в аду …

— В аду?! Это ерунда, сын мой, по сравнению с настоящим адом. Ты себе не представляешь, что ожидает там некоторых барахтающихся «водоплавающих»… — с черным юмором стал пугать ужастиками отец Иоанн.

Вся эта сцена вызвала смех у наблюдавших. А Сэнсэй, глядя с кручи берега на взбаламученную воду, покачал головой:

— Ну вот, последнюю рыбешку распугали. Тоже мне, рыбаки…

Утро выдалось чудесное. Стояла хорошая, тихая погода. И все было бы прекрасно, да вот большая рыба по-прежнему не клевала. Отец Иоанн вместе с Женькой, хоть и постоянно журили друг друга, как заведенные, все же, как ни странно, вместе уселись рыбачить с берега. Вернее, уселся отец Иоанн. А Женька, от нечего делать, стал помогать ему, насаживая рыбные «деликатесы» на крючок. Он так проникся своим занятием, что даже проявил незаурядное творчество в этом деле, понатаскав из леса различных жучков, паучков, склизких личинок. Чем они только ни прикармливали рыбу, щедро бросая в воду различную приманку, однако результат оставался неизменным. Клевала одна только мелочь. Волей-неволей, но в это утро они действительно устроили рыбе праздник желудка, обкормив ее самыми изысканными лесными лакомствами. В конце концов, дело кончилось тем, что Женька вместе с отцом Иоанном устроили торжественное отпущение «грехов» всем пойманным маленьким рыбкам. Прочитали им напутственную речь, как не попадаться, если на их жизненном пути вдруг в пучине вод появятся крючки с бесплатной приманкой, а также как нужно в тяжких трудах добывать себе корм на день насущный. И потом, под торжественное насвистывание Женьки какой-то веселой песенки, отпустили рыбок с миром обратно в речку.

Охладев к рыбной ловле, Женька и отец Иоанн стали придумывать розыгрыши над другими рыбаками, чем окончательно достали всю компанию. А когда им надоедало это дело, они начинали сочинять приколы относительно друг друга. И, естественно, особенно отличался в выдумке отец Иоанн. Благодаря его стараниям, Женька весь день находил в своих бутербродах и другой еде муравьев, незаметно подложенных Вано. В общем-то, несмотря на их «межличностное противостояние», они полностью дополняли друг друга. Сэнсэй даже шутливо прозвал их «двумя половинками души Эзопа». Наверное, древнегреческий юродивый раб-баснописец долго бы смеялся в своем VI веке до нашей эры, если бы ему кто-то рассказал о столь непредвиденной реинкарнации его души в далеком будущем.

День пролетел в мгновение ока. Еще в обед, следуя примеру Валеры, вся компания стала дружно собирать ветки для костра, незаметно для себя очистив лесную территорию, прилегающую к поляне, от этого «мусора». В результате сухих веток и бревен натаскали целую гору. После обеда лагерь несколько опустел. Спецназовцы вместе с Володей решили обследовать местность вдоль реки в поисках рыбных мест и обещали вернуться нескоро. Валера же изъявил желание остаться в лагере.

Очевидно, Володины ребята сильно увлеклись рыбной охотой, поскольку лагерная компания уже заканчивала ужинать, а их все еще не было. Валера даже решил пройти вдоль берега в поисках Володи в том направлении, куда ушли спецназовцы, а заодно и проверить дальние «дорожки» на предмет поклевки. Об этом он и сообщил Сэнсэю. После ухода Валеры Женька гордо заявил по поводу пропажи целого «отряда»:

— Вот! Меня не взяли, поэтому и заблудились.

На что Вано сразу заметил:

— Без тебя у них как раз больше шансов вернуться обратно.

Женька состроил комичную улыбочку, и ребята в очередной раз покатились со смеху от его клоунады.

Кстати, еще во время ужина Женька вновь рассмешил присутствующих скрупулезным досмотром своей еды, проверяя, как на таможне, чуть ли не каждый сантиметр поглощаемой пищи. К его счастью, «вражеских диверсантов» там не оказалось. И сейчас, к чаю, он даже несколько расслабился. Парень победоносно глядел на сидевшего напротив Вано, мол, мы тоже бдим. Когда Женьке подали кружку чая, он решил пить его даже без сахара, чтобы не попасться на очередную уловку отца Иоанна. Приняв от Насти кружку ароматного, горячего напитка, он заметил в своем стакане плавающие чаинки и с улыбкой мягко проворковал:

— Так, девчата, кто заваривал чай? Нужно было покруче кипяток сделать. Вон, вся заварка плавает.

— Ты чего, Жека? — удивилась Татьяна. — Чай в пакетиках.

После этих слов улыбку Женьки как корова языком слизала. Он стал внимательно рассматривать свои «чаинки». Стас тоже с любопытством заглянул в его кружку и со смешком констатировал:

— Да муравьи это, муравьи.

— Ё-ёшкин кот! Но как?! — Он твердо был уверен, что девчата на такую провокацию точно бы не пошли. Женька в удивлении глянул на плутоватый взгляд Вано и только тут заметил стоящий рядом с ним чайник. — Блин! Гринписа на тебя нет! Международная конвенция по тебе плачет! Безобразие, я буду жаловаться в Организацию Объединенных Наций! Я письмо напишу Папе Римскому!

Женька юморно возмущался ещё добрых полчаса, оглашая вслух приблизительный текст своих «жалоб», каждая из которых непременно сопровождалась уморительными комментариями Вано. От шуток этой парочки у некоторых присутствующих даже животы разболелись от столь продолжительного нескончаемого смеха. Хорошо, что в процесс сочинения «официальных писем» вовремя вмешался Николай Андреевич, решивший более рационально использовать время для разговора с Сэнсэем. Тем более, что можно было более открыто поговорить о темах насущных, так сказать, в отсутствии «посторонних лиц». Присутствовал, правда, Вано, но он лишних вопросов не задавал. Да и сам Сэнсэй не стеснялся при нем свободно говорить обо всем. Николай Андреевич, подождав, пока народ просмеется после очередной шутки, тактично начал направлять разговор в другое русло.

— Нет, действительно, что-то спецназ запропастился.

— Наверное, клёвое место нашли, если даже от ужина отказались, — сказал Виктор, поглощая одно печенье за другим.

— Да, если рыба клюёт, забываешь обо всем на свете. Полная прострация во времени, — пошутил Николай Андреевич. — Кстати, о времени. Все хочу поподробнее об этом тебя расспросить, — обратился он к Сэнсэю. — У меня сейчас часто бывают периоды, особенно после медитации, когда понятие времени на субъективном уровне практически исчезает. Наступает такой эффект… я бы сказал, кристально чистого состояния сознания. Колоссально повышается работоспособность. Такое впечатление, особенно когда после медитации работаешь с бумагами, словно у тебя под рукой, вернее, в голове, целая библиотека, и вся необходимая информация легко всплывает на поверхность сознания.

Вообще-то феномен времени меня давно интересует как таковой. И вопросов назрело много. Ну, с официальной частью все понятно: в науке время используется в качестве единицы измерения определенных периодических процессов. Понятно, что в философии — это состояние материи, форма последовательной смены явлений. Ясно, что оно неразрывно связано с пространством. И что универсальными свойствами времени является длительность, неповторяемость и необратимость, а свойства пространства — протяженность, единство прерывности и непрерывности. Все это вроде понятно… Но, по большому счету… По-моему, существует огромная разница между тем, как мы измеряем время, и как его проживаем на самом деле. У меня создалось впечатление, будто в нашем сознании присутствуют сразу несколько восприятий времени, борющихся за право своего голоса. Одно — научное, которое пытается обосновать точность и количественное выражение временных правил. Другое — социальное, которое стремится эти правила нарушать. Третье связано с эффектом субъективного восприятия времени, например, во время медитаций. Четвертое поражает своими феноменами в стрессовых ситуациях. В связи с этим у меня к тебе целая серия вопросов. Но вначале я все-таки хотел бы узнать, что представляет собой время в действительности?