Записки о Московии - Фуа де ла Невилль

Последний вывод представляет особый интерес. В таком случае мы имели бы дело с текстом, авторизированным самим Невиллем. Однако сравнение подписи из Парижского списка с найденным нами автографом де ла Невилля не позволяет ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение: слишком мал материал для сравнения. Гораздо важнее другое — основной текст Парижского списка и текст письма Невилля написаны одной и той же рукой (возможно, секретарем или помощником Невилля). Таким образом, можно говорить о том, что Парижский список вышел из ближайшего окружения де ла Невилля.

Наряду со списками, самостоятельное значение имеет и текст первого издания «Записок о Московии», обладающий рядом отличий как от 1 Ганноверского, так и от Парижского списка. Поэтому невозможно согласиться с Ф.Грёнебаумом в том, что Парижский список «тождественен... опубликованному в 1698 г. труду»[98].

В последние годы к рукописям «Записок о Московии» обращались две английские исследовательницы, Изабель де Мадаряга и Линдси Хьюз. Мадаряга полностью опирается в своей работе на Парижский список, содержащий, по ее мнению, более исправный текст по сравнению с печатным изданием[99]. Линдси Хьюз указывает на то, что Парижский список «во многих отношениях отличается от опубликованного текста»[100]. Практически, на сегодняшний день это остается главным результатом изучения истории текста.

Проведенное нами сопоставление всех четырех текстов позволило прийти к некоторым выводам, положенным в основу данного издания[101]. Прежде всего, полностью подтверждено было высказанное в процитированном выше печатном описании рукописей Нижнесаксонской библиотеки предположение о том, что II Ганноверский список является копией I Ганноверского, вернее, его начальной части. Действительно, II Ганноверский список дословно повторяет I Ганноверский, со всеми его индивидуальными чтениями, включая и ошибки переписчика.

Например, описка, присутствующая в I Ганноверском списке (вместо enleva — унесла было написано on leva — буквально было поднято) оказывается механически повторенной во II Ганноверском списке (в Парижском списке и в первом издании ее нет):

I Ганн., л. 19 II Ганн., л. 20об. Париж., л. 22 1698, C. 75

la dissenterie la dissenterie la dissenterie la dissenterie

se joignant se joignant a se joignit se joignit a

l'indigence... l'indigence... l'indigence... l'indigence...

on leva on leva enleva enleva

quantite quantite quantite quantite

de gens de gens de gens[102] des gens

Это позволяет нам в дальнейшем исключить текст II Ганноверского списка из нашего исследования. Являясь производным по отношению к I Ганноверскому списку, он ничего не может объяснить нам в его взаимоотношениях с другими списками. Что же касается происхождения самого I Ганноверского списка, то о нем можно только догадываться. Вероятно, копия была снята для Лейбница или для кого-либо из его окружения. Можно лишь предположить, почему она осталась незаконченной. Возможно, отпала необходимость возвращать оригинал — I Ганноверский список — ее владельцу (если им был сам автор, то это могло быть связано с его смертью, о которой сообщает Лейбниц). Прекращение работы над рукописью можно объяснить и более прозаически: надобность в ней могла отпасть после публикации «Записок о Московии». Однако все это не более, чем догадки. Достоверно одно: оба списка сохранились в бумагах великого немецкого ученого и попали вместе с ними в Нижнесаксонскую библиотеку.

Принципиальное значение для решения поставленной нами задачи имеет вопрос о взаимоотношении текстов Парижского списка, I Ганноверского списка и печатного издания, до сих пор остающийся нерешенным. Проведенное текстологическое исследование показало, что отличия I Ганноверского списка и Парижского списка возникли не путем механической порчи текста при переписке, а носят следы сознательной правки, позволяющей видеть в них две последовательные редакции текста. В ходе редактирования было не только присоединено «Посвящение Людовику XIV», но и внесены изменения в основной текст.

К ним относится и процитированный выше отрывок из главы «Рассказ о моем путешествии». Сознавая, что нарисованный в «Посвящении Людовику XIV» образ верноподданного «короля-Солнца» прямо противоречит данным основного текста «Записок о Московии», где перед нами выступает скорее французский дворянин на польской дипломатической службе, автор решил прибегнуть к косметической правке и усилил в главе «Рассказ о моем путешествии» профранцузские мотивы. В результате первичный текст, который мы находим в I Ганноверском списке, принял новый вид, который мы находим в Парижском списке.

I Ганн., л.9

l'acceptay le party du depart d'autant plus volontiers que l'avois execute tous les commissions secretes dont l'estois charge.[103]

Париж., л.13

l'acceptay le party du depart d'autant plus volontiers que l'avois execute ce dont le Marquis de Bethune m'avoit charge.[104]

Таким образом, мы имеем право говорить о сознательной правке, результатом которой было появление новой редакции «Записок о Московии», содержащей «Посвящение...» и представленной Парижским списком[105].

С этой точки зрения особый интерес представляет первое издание. Открывающееся «Посвящением...» оно, тем не менее, не содержит сопутствующей ему в Парижском списке редакционной правки. Напротив, основной текст «Записок о Московии» в издании 1698 г. ближе к I Ганноверскому списку.

Например, в главе «Собрание рассказов Спафария о путешествии и торговле с Китаем» в Парижском списке оказался пропущенным отрывок о языках, которыми владел пристав Невилля, ученый, дипломат и путешественник Николай Спафарий. Восстановить его позволяют I Ганноверский список и первое издание «Записок о Московии»:

I Ганн., л. 59

... il estolt fort scavant et pariolt parfaltement Latin, grec et Itallen...[106]

Париж., л. 57

... il estolt fort scavent...[107]

1698, C.220

...II estolt grand scavant, & pariolt parfaltement Latin, Grec & Italien...

Однако было бы некорректно предположить, что наборная рукопись первого издания восходила к I Ганноверскому списку. В последнем имеются неточности, не попавшие в опубликованный текст, что свидетельствует о том, что уместнее было бы говорить об общем протографе I Ганноверского списка и наборной рукописи: так, в главе «Причины смятений» в I Ганноверском списке пропущен отрывок, обессмысливающий целую фразу:

I Ганн., л.43

Toute la jeunesse, dont les ont toujours affecte de sulvre cduy de la princesse...[108]

Париж., л. 42

Toute la jeunesse, dont les peres ont toujours affecte de sulvre celuy peres de la princesse se declara pour Pierre[109].

1698, С. 166

Toute la Jeunesse, dont les peres ont toujours affectez de sutvre celul de la Princesse se declara pour Pierre.

Уже в этом протографе содержался рад искажений первоначального текста, отразившихся как в I Ганноверском списке, так и в наборной рукописи первого издания. Восстановить первоначальный текст помогает