Жизнь поэта - Арнольд Гессен

Стихотворение «К другу стихотворцу», написанное в самом начале 1814 года, привлекло к себе широкое внимание литературных кругов и было напечатано в самом распространенном и авторитетном тогда журнале «Вестник Европы» за подписью «Н. к. ш. п.».

В шутливо-иронической форме юный Пушкин размышляет здесь о существе поэзии, о месте, значении и судьбе поэта. Поэт не тот, «кто рифмы плесть умеет», замечает автор стихотворения, а тот, чьи стихи «питают здравый ум и вместе учат нас...».

Видимо, Кюхельбекеру Пушкин дает в этом стихотворении совет «не спешить за лаврами опасною стезей» на Парнас:

Чтоб не слететь с горы, скорее вниз ступай!

Уподобляясь маститому служителю муз, лицеист Пушкин предупреждает начинающего поэта:

На Пинде лавры есть, но есть там и крапива.

Страшись бесславия! - Что, если Аполлон,

Услышав, что и ты полез на Геликон,

С презреньем покачав кудрявой головою,

Твой гений наградит - спасительной лозою?

Юный Пушкин советует другу стихотворцу не слишком обольщаться надеждами на житейские блага:

Не так, любезный друг, писатели богаты;

Судьбой им не даны ни мраморны палаты.

Ни чистым золотом набиты сундуки:

Лачужка под землей, высоки чердаки -

Вот пышны их дворцы, великолепны залы.

Путь поэта тернист, наставляет он:

Их жизнь - ряд горестей, гремяща слава - сон.

Вслед за этим в новом номере «Вестника Европы» было напечатано второе стихотворение Пушкина - «Кольна», за подписью «Александр Нкшп». Это было вольное переложение отрывка из поэмы Оссиана «Кольна-Дона». Всех поразили тема стихотворения, музыкальные стихи:

Близ пепелища все воссели;

Веселья барды песнь воспели;

И в пене кубок золотой

Кругом несется чередой.

Через год, в 1815 году, уже за полной подписью - Александр Пушкин - в «Российском Музеуме» появляются еще несколько новых стихотворений поэта. Они производят большое впечатление. Особенно поражают высоким патриотическим подъемом «Воспоминания в Царском Селе».

* * *

«Навис покров угрюмой нощи...»

Уже в первые дни Лицея до Царского Села докатилась весть о речи, произнесенной в августе 1811 года Наполеоном на торжественном приеме дипломатического корпуса в Тюильрийском дворце. В присутствии русского посла Куракина он обвинял Александра I в военных приготовлениях, угрожал. Это было неофициальное объявление войны. А в конце 1811 года уже заговорили о войне с Наполеоном. Юные лицеисты собирались в газетной комнате и жадно набрасывались на свежие газеты и журналы той поры: «Санкт-Петербургские ведомости», «Московские ведомости», «Вестник Европы», «Северная почта», «Друг юношества», иностранные журналы.

13 января 1812 года Наполеон заключил военные союзы с Австрией и Пруссией, в феврале французские войска перешли Эльбу и Одер, и вот в марте последовал царский манифест о рекрутском наборе.

Собрав огромную по тем временам разноплеменную армию в 580 000 человек, Наполеон 12 июня перешел Неман и 16 июня занял Вильно.

Началась война - «гроза 1812 года».

Из Петербурга, мимо Царского Села, русские войска проходили на запад для отпора врагу. Лицеисты, еще подростки, почувствовали себя гражданами великой России, патриотами родины. Мимо Лицея отправлялись на фронт и расквартированные в Царском Селе полки.

Спустя четверть века, в лицейскую годовщину 1836 года, Пушкин вспоминал те волнующие дни;

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас... и племена сразились,

Русь обняла кичливого врага,

И заревом московским озарились

Его полкам готовые снега.

«Жизнь наших лицеистов, - вспоминал позже Пущин, - сливается с политическою эпохою народной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве».

31 августа лицеисты с волнением читали в «Северной почте» донесение фельдмаршала М. И. Кутузова о героическом Бородинском сражении, а еще через несколько дней новое его донесение: «Доколе будет существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, до тех пор сохраним надежду благополучно довершить войну, но когда уничтожится армия, погибнут Москва и Россия».

Лицеисты плакали, когда узнали об оставлении русскими войсками охваченной пожарами Москвы.

14 сентября 1812 года директор Лицея Малиновский получил секретное предписание министра народного просвещения Разумовского: «Как в настоящих обстоятельствах легко может случиться, что назначено будет отправить воспитанников Лицея в другую губернию, то необходимо принять заблаговременно нужные для сего меры».

Малиновский начал уже готовиться к эвакуации Лицея, но 15 октября лицеисты прочитали в газетах, что пушечный салют с Петропавловской крепости возвестил «совершенную победу, одержанную ген.-фельдмаршалом Голенищевым-Кутузовым над французскими войсками, под командою короля Иоахима (Мюрата) сражавшимися, и освобождение корпусом ген.адъютанта бар. Винценгероде первопрестольного града Москвы от врагов наших».

Лицеисты ликовали и через несколько дней праздновали первую годовщину основания своего Лицея.

В поход, гнать врага с русской земли, двинулись партизанские отряды Фигнера, Сеславина, певца-героя 1812 года Дениса Давыдова. С вилами и кольями вышли бить французов мужики и бабы...

«Клики, терроризирующие и победные, поразившие его (Пушкина) еще в детстве, в 1813-1814 году, отдавались в его душе», - писал Герцен, подчеркивая значение Отечественной войны для всего творчества поэта. И, гордый сознанием величия родины-победительницы, пятнадцатилетний Пушкин написал в октябре 1814 года свои «Воспоминания в Царском Селе»:

Страшись, о рать иноплеменных!

России двинулись сыны;

Восстал и стар и млад; летят на дерзновенных.

Сердца их мщеньем зажжены.

Вострепещи, тиран! уж близок час паденья!

Ты в каждом ратнике узришь богатыря...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Утешься, мать градов России,