Праздник в городе влюбленных - Скарлет Уилсон

Когда хныканье повторилось, она все-таки решила туда заглянуть. В комнате было темно. Солнце еще не село, но ставни на окнах были закрыты. Руби не сразу обнаружила, что постель пуста.

Подавив в себе желание закричать, она включила свет и осмотрела комнату. Аннабель в ней не было. На всякий случай она заглянула в шкаф и под кровать. Там малышки тоже не оказалось.

С бешено колотящимся сердцем она вышла в коридор и отправилась на поиски Аннабель. Если она не найдет ее в ближайшие несколько минут, то позовет охрану.

Этого не понадобилось. Через несколько секунд после начала поисков она увидела маленькую фигурку в розовой пижаме, стоящую на верхней площадке лестницы.

– Аннабель! – позвала она и бросилась к малышке. Та не отреагировала на ее присутствие, и Руби сразу стало ясно почему. Аннабель ходила во сне.

Руби никогда прежде не имела дела с лунатиками, но Аннабель находилась в такой опасной близости от ступенек, что она, не раздумывая, подлетела к ней и подхватила ее на руки. Глаза Аннабель были открыты. Она перестала хныкать и уткнулась лицом в шею Руби.

В коридоре, кроме них, никого не было, и Руби, пройдя по нему, остановилась в нерешительности у двери комнаты Аннабель.

Она не могла просто уложить девочку в кровать и уйти, поскольку Аннабель снова могла начать ходить во сне и на этот раз упасть с лестницы. Утром она обязательно спросит Бриджит или Алекса, известно ли им что-нибудь об этой особенности Аннабель. До сих пор о ней никто не упоминал.

Руби вернулась в свою комнату. У нее большая кровать, в которой хватит места двоим. С ней девочка точно будет в безопасности.

Глаза Аннабель по-прежнему были открыты. Может, она частично проснулась, а может, у лунатиков глаза всегда открыты, когда они ходят во сне. Руби не знала этого наверняка.

Маленькие ручки машинально обвили шею Руби, и она, покачивая Аннабель, прошла в ее спальню, взяла диск с ее любимым мультфильмом и вернулась в свою комнату. Мультфильм будет играть роль фонового шума. Малышке будет нужна знакомая обстановка, когда она проснется.

Прижимая одной рукой к плечу Аннабель, Руби вставила диск в проигрыватель, затем села на кровать, прислонившись к подушкам в изголовье.

Ей не осталось ничего другого, кроме как смотреть «В поисках Немо». Она не встречала ни одного ребенка, которому не нравился бы этот мультфильм.

Девочка тесно прижалась к Руби, и та начала прислушиваться. Она уже слышала хныканье Аннабель. Совершенно очевидно, что девочка может произносить звуки. Похоже, у нее на самом деле избирательная немота.

Когда началась песня, Аннабель повернулась лицом к экрану и начала издавать тихие звуки и еле заметно покачиваться в такт музыке. Руби никак на это не реагировала. Она просто сидела и смотрела на девочку. На маленьком личике Аннабель играла улыбка. Она была в восторге от происходящего на экране.

Ей всего три года. Для развития речи еще не слишком поздно. Руби пришла к выводу, что Аннабель нужно нормальное общение, а не бесконечные консультации специалистов. Ей придется тщательно подбирать слова, чтобы донести эту мысль до Алекса. Он должен понять, что всему свое время, и позволить Аннабель развиваться естественно.

Веки Аннабель начали опускаться. Когда она заснет, Руби уложит ее в постель и сама ляжет спать, а пока она посидит и подумает обо всей этой ситуации.

– Руби!

Ее глаза распахнулись. Первое, на что она обратила внимание, была боль в затекшей шее, второе – три человека, стоящие в дверях ее комнаты. Это были Бриджит, Руфус и Алекс. Шторы по-прежнему были задернуты, экран телевизора на стене горел. Руби даже думать не хотела о том, как ужасно она, наверное, сейчас выглядит.

Руби попыталась приподняться, но на коленях у нее лежала спящая Аннабель.

– Что, черт побери, происходит? – яростно бросил Алекс, ворвавшись в комнату. – Ты хоть представляешь, что я подумал, когда увидел, что ее кровать пуста?

Разумеется, он испугался так же, как и Руби, когда она вчера не увидела Аннабель в ее комнате.

– Прости. Вчера я услышала хныканье и заглянула в спальню Аннабель. Ее там не было, и я пошла ее искать. Я нашла ее на верхней площадке лестницы. Она ходила во сне. Я не знала, следует ее будить или нет, поэтому просто взяла на руки и принесла сюда. Я испугалась, что, если оставлю ее одну, она может снова начать ходить во сне и упасть с лестницы.

Алекс подошел к кровати и взял на руки спящую Аннабель.

– Ходить во сне? Почему ты не позвала меня? Я ее отец и должен знать, что с моей дочерью. Ты должна была прийти ко мне.

Руби понимала причину его гнева, поэтому нисколько на него не обиделась.

– Поблизости никого не было, Алекс. Я не знала, известно ли тебе, что твоя дочь ходит во сне. Ей, похоже, было со мной комфортно. Я думаю, ей была нужна компания. Я планировала сегодня с тобой об этом поговорить.

Не сказав больше ни слова, Алекс бросил на нее испепеляющий взгляд и со спящей Аннабель на руках вышел из комнаты.

– Простите меня, Бриджит, – сказала Руби няне девочки. – Я знала, что у вас была мигрень, и не хотела вас беспокоить. Мне показалось, что я сама смогу справиться с проблемой.

Ничего не сказав, Бриджит повернулась и тоже ушла, оставив Руби наедине с Руфусом.

– Я собираюсь принять душ и одеться, – сказала она ему.

Смерив ее неодобрительным взглядом, Руфус последовал за Бриджит.

Руби хотелось позвать всех троих назад и заверить в том, что поводов для беспокойства нет, но здравый смысл подсказал, что сейчас для этого не самое подходящее время.

Алекс не разговаривал с Руби четыре дня. Это было нелепо. Он накричал на нее без причины. Но, по правде говоря, когда Руфус прибежал к нему и сказал, что Аннабель нет в ее комнате, он запаниковал. Одна лишь мысль о том, что с его дочерью что-то могло случиться, привела его в ужас.

Увидев Аннабель, мирно спящую в постели Руби, он почувствовал облегчение, на смену которому тут же пришел гнев.

Руби не могла знать, что София, вопреки рекомендациям, часто клала Аннабель с собой в постель. Что при виде Аннабель на коленях у другой женщины его охватило чувство вины.

Вопреки всеобщему мнению, его любовь к Софии была платонической. Он любил ее как лучшую подругу. Ему было больно оттого, что София не может обнимать их дочку, видеть, как та растет. Будь София жива, у Аннабель не было бы проблем с речью. Она не ходила бы во сне. Это тоже его вина? Еще один повод для того, чтобы собрать консилиум специалистов?

Он не понимал, почему его больше всего беспокоил тот факт, что проблему обнаружила именно Руби. Эта женщина запала ему в душу глубже, чем он думал. Его снедало чувство вины. Ему казалось, что он предает свою дочь.