Канун дня всех святых - Рэй Брэдбери

class="p1">Сюда слетелись все на свете подпорки от дворовых бельевых веревок. А с ними заодно пучки травы, бурьяна связки, колючие кусты, чтобы пасти овечек облачных, и звезды драить, и катать мальчишек.

Мальчишки оные, каждый на седалище худом, попали под шлепки и колотушки хлыста и палки – наказаны сурово за захват небес. Досталось каждому по сотне синяков, царапин дюжина, и ровно сорок девять шишек их нежные макушки схлопотали.

– Эй, мне нос расквасили! – разинул рот в восторге Том, разглядывая покрасневшие пальцы.

– Ерунда! – крикнул Пипкин, сухим влетая в облако и вынырнув мокрым. – Пустяки. У меня глаз заплыл. Ухо болит и зуб выбит!

– Пипкин! – позвал Том. – Сколько можно нам твердить, чтобы мы тебя встретили, а где – неизвестно! Так где же?

– В воздухе! – ответил Пипкин.

– Ну ты даешь, – пробормотал Генри-Хэнк, – вокруг земли намотано две мириады и сто миллиардов, девяносто девять миллионов акров воздуха! На каком же пятачке мы найдем Пипа?

– На… – охнул Пипкин.

Но ему наперерез вылетела целая свора обнаглевших метел, словно стая кукурузных стеблей или деревенский забор во внезапном припадке неистовства и исступления.

Туча со злодейской физиономией разинула пасть. И проглотила Пипкина вместе с метлой, и накрепко захлопнула свинцовые челюсти, и недовольно загромыхала от расстройства желудка, не сумев переварить Пипкина.

– Врежь, порви ей брюхо, Пипкин! – предложил кто-то.

Но никто ей не врезал, и довольная туча уплыла, высасывая сладкие соки из мальчика, добытого на ужин, в сторону Зари Времен, в Заливе Вечности.

– Встретимся в воздухе? – фыркнул Том. – Ничего себе! Вот и говори про ужасные пути в никуда.

– Хотите увидеть кое-что поужаснее? – предложил Саван-де-Саркофаг, пролетая мимо на метле, похожей на недовольную мокрую кошку. – Полюбуемся на ведьмаков, мальчики? На чертовых перечниц, ворожей, чародеек, магов-волшебников, чернокнижников, демонов-дьяволов? Вот они, целыми толпами, оравами, мальчики. Разуйте глаза!

Внизу по всей Европе – во Франции, Германии, Испании – на ночных дорогах происходило натуральное столпотворение – гуртами, гурьбами, ватагами подозрительные грешники улепетывали на север, подальше от Южного побережья.

– Так держать! Бегом, вприпрыжку! Добро пожаловать в ночь. Добро пожаловать во тьму! – Саван-де-Саркофаг спикировал, крича толпе как полководец, командующий полчищем отборных негодяев. – Живо, прячься! Ложись! Выждать пару-тройку веков!

– Прятаться? От чего? – удивился Том.

– Христиане идут! – завопили голоса с дороги, что внизу.

Вот вам и ответ.

Том моргнул, взлетел и стал наблюдать.

И со всех дорог бежали толпы, чтобы уединиться на фермах, на перепутьях, в тучных полях, в городах. Старики. Старухи. Беззубые, обезумевшие, вопиющие к небу, когда метлы пошли на снижение.

– Э-э, – изумился Генри-Хэнк. – Да это ж ведьмы!

– Пусть мою душу сдадут в химчистку и вывесят сушиться, если ты не прав, мой мальчик, – согласился Саван-де-Саркофаг.

– Вон ведьмы прыгают через костры, – сказал Джей-Джей.

– И ведьмы перемешивают котлы! – добавил Том.

– И ведьмы чертят символы в пыли на дворе фермы! – заметил Ральф. – Они настоящие? То есть я всегда думал…

– Настоящие? – Оскорбленный Саван-де-Саркофаг чуть не свалился со своей метлы, увенчанной когтистым котом. – О боги, о рыба в море! Мальчик, да в каждом городе проживает своя, штатная ведьма. В каждом городе скрывается старый греческий жрец, римский почитатель крохотных божков, убегающих по дорогам, залезающих в дренажные трубы, ныряющих в пещеры, лишь бы унести ноги от христиан! В каждом сельце, мой мальчик, на каждой захудалой ферме прячутся старые верования. Видел, как порубили друидов? Они скрывались от римлян. А теперь римляне, которые скармливали христиан львам, разбегаются кто куда, лишь бы спрятаться. И культы всех цветов и раскрасок лезут из кожи вон, чтобы выжить. Вы только гляньте, мальчики, как они удирают!

Так оно и было.

По всей Европе горели костры. На каждом перекрестке, у каждого стога сена черные фигуры прыгали по-кошачьи через огонь. Котлы булькали. Старые ведьмы сыпали проклятиями. Псы играли с раскаленными докрасна угольями.

– Ведьмы, кругом одни ведьмы! – изумился Том. – Я и не знал, что их было так много!

– Сонмища, видимо-невидимо, Том. Европа была наводнена ими до краев. Ведьмы под ногами, под кроватью, в погребах и на чердаках.

– Надо же, – не без гордости сказал Генри-Хэнк в костюме Ведьмака. – Настоящие ведьмы! Они умели разговаривать с мертвыми?

– Нет, – сказал Саван-де-Саркофаг.

– Ездить верхом на дьяволах?

– Нет.

– Запирать демонов в дверных петлях, чтоб те скрипели по ночам?

– Нет.

– Летать на метле?

– Нет.

– Наложить чихательное заклятие?

– Ой!

– Убить кого-нибудь, втыкая иглы в кукол?

– Нет.

– А что ж они умели?

– Ничегошеньки.

– Ничегошеньки! – обиженно воскликнули все.

– Ну, мальчики, им казалось, будто они умели!

Саван-де-Саркофаг повел свою Команду на метлах над фермами, где ведьмаки швыряли в котлы лягушек, давили жаб, нюхали дурманы из мумий, откалывали коленца и гоготали.

– Если призадуматься, что означает слово «ведьмак»?

– А ведь… – сказал Том и запнулся.

– Ведун, – сказал Саван-де-Саркофаг. – Сведущий. Вот что оно означает. Знающий. Кто угодно – мужчины, женщины, на лету схватывающие новые знания, действовали обдуманно, так? А самые шустрые, которым всё нипочем, звались…

– Ведьмаками! – сказали все хором.

– А кто пошустрее, притворялись, будто они маги-волшебники и якшаются с привидениями, ходячими мертвецами и мумиями. И если по случайному совпадению их недруги падали замертво, то они приписывали эту заслугу себе. Им льстило верить в то, что они обладают властью, а на самом деле они ничем не обладали, как ни прискорбно, мальчики. Но прислушайтесь. Что там за холмом? Оттуда появляются метлы. И туда же отправляются.

Мальчики прислушались и услышали:

Мы метлы мастерим,

Чтобы летать сквозь дым

И в небесах маячить при луне

С пучком бурьяна на хвосте.

А если нам приспичит полетать,

То надо взвизгнуть или простонать.

Внизу на полную мощность шуровала ведьмина метельная мастерская: вырезалось помело, и как только к нему привязывали метелку, помело вылетало в трубу, рассыпая снопы искр. На крышах караулили ведьмы и тут же седлали метлы, взмывая к звездам.

А может, мальчикам это мерещилось под звуки песнопений:

Унесенные ветром ночным из постели,

С мертвецами, чертями ведьмы плясать улетели?

Нет!

Но об этом они хвастались и болтали!

И в отместку весь мир ополчился на них,

И невинных «ведьмами» обозвали.

И додумались на риск свой и страх

Жечь старух, младенцев и дев на кострах.

Неистовые толпы с факелами, изрыгая проклятия, жгли костры в деревнях и на фермах от Ла-Манша до Средиземного моря.

В Германиях и Франциях

Десятки тысяч «злобных» ведьм

на виселицах корчатся в прощальных танцах.