Литературное приложение «МФ» №02, март 2011 - Журнал «Мир Фантастики»

руками скользкую добычу и торопливо засовывать в свои ящики. Но длилось это недолго. Лёд в пределах очерченного Снегурочкой круга как-то разом покрылся множеством трещин и начал колоться. Люди, только что передвигавшиеся по тверди, оказались на раскачивающихся, уходящих из-под ног, продолжавших ломаться льдинах. Соскальзывающие с них рыбы попадали в родную стихию, для людей же купание в ледяной воде не сулило ничего хорошего.

Первым окунулся Вакиридзе. Он тут же вынырнул с ошалелыми глазами и замолотил руками по ледяному крошеву.

— Сюда давай, сюда! — закричал ему Павел, оставшийся стоять на покачивающемся настиле. В кармане куртки у него была верёвка с петлями на концах, припасённая специально для подобных случаев. Ему доводилось и самому проваливаться в полынью, и вытаскивать других. Сейчас он машинально достал верёвку и приготовился бросить один конец приятелю, когда тот приблизится на доступное расстояние. Кажется, Вакиридзе его понял и стал грести ещё энергичнее.

Со всех сторон слышались крики оказавшихся в воде людей. Кто-то просто орал, очумело размахивая руками, кто-то целеустремленно продвигался туда, где лёд оставался крепким.

— Ефим, что происходит? — раскручивая верёвку, спросил Павел.

— Человекалка, — голос Шишигина дрогнул

— Что?

— Я не знал, я не хотел…

— Чего не хотел?

— Он бы её утопил…

— Ты про что? Кто кого утопил?

— Подлёдный король! Мою Ниночку!

— Чего-чего? — за криками Павел плохо разобрал слова Шишигина. Да и спасательную верёвку уже пора было подбросить приблизившемуся Геннадию. Что Павел и сделал, даже немного перекинув её через приятеля. Вакиридзе схватил её со второй попытки. Павел сразу потянул верёвку на себя, и она заскользила в пальцах тонущего.

— В петлю руку продень, в петлю!

Со своей стороны Павел продел руку в петлю с самого начала, и когда Вакиридзе сделал то же самое, верёвка соединила их, как трос соединяет альпинистов. Теперь оба должны были либо спастись, либо утонуть. Быстро подтянуть приятеля к настилу не получалось. Павел оглянулся на Шишигина, чтобы попросить помочь, и только сейчас начал вникать в суть бормотания побледневшего хозяина водоёма.

— …она была маленькой… Мы договорились,… Он велел мне… когда Ниночке станет восемнадцать, устроить человекалку… сказал, если я не принесу в жертву рыбаков, он заберёт её к себе под лёд…

— Какие жертвы? — прохрипел Павел, натужно подтягивая верёвку.

Шум вокруг изменился. Люди, не успевшие выбраться на твёрдый лёд, начали не только материться и звать на помощь, но и визжать, будто их живьем режут. Павел завертел головой и задержал взгляд на Неспокойном, который был неподалеку от Вакиридзе. Но если Геннадий одной рукой сжимал верёвку, а другой то и дело взмахивал, помогая продвижению, то у Неспокойного над водой торчала только голова.

Кажется, сейчас именно он визжал сильнее всех, и через мгновение Павел понял, почему. Неспокойный с каким-то неимоверным усилием выдернул из окружавших его мелких льдинок правую руку, в которую вцепилось сразу несколько рыбин. Это были не только разных размеров форели, но и крупный полосатый окунь, и вцепившаяся в большой палец щука. Рыбины не просто висели, они, словно взбесившиеся, мотали головами и отваливались, лишь вырвав кусок одежды или плоти.

Не успел Павел подумать, что Неспокойный долго так не продержится, как голова рыболова исчезла. Рука же, с продолжавшей рвать палец щукой, ещё какое-то время торчала из воды, но потом тоже исчезла, оставив на поверхности лишь медленно увеличивающееся красное пятно.

— Жертвы? — Павел обернулся к Шишигину, и в это время что-то так сильно ударило снизу в настил, что и тот, и другой еле удержались на ногах.

— Нет! Ниночка, не надо! — закричал хозяин водоёма. — Уходи!

Павел посмотрел туда же, куда смотрит Шишигин. Снегурочка, опустившаяся на колени у самой кромки твёрдого льда, протягивала руку отчаянно гребущему к ней рыболову. Ещё один рыболов неподалеку от них без помощи со стороны уже почти полностью выбрался на лёд, как вдруг невидимая сила сдёрнула его обратно и утянула под воду.

Меж тем рыболов дотянулся-таки до руки девушки. Она схватила его за запястье и потянула на себя изо всех своих девичьих сил, но этого оказалось достаточно для того, чтобы рыболов сначала лёг на твёрдый лёд грудью, затем животом. Казалось, всё — спасение. Но тут из воды по дуге

выпрыгнула форель и врезалась своей тупорылой пастью прямо Ниночке в глаз. Девушка вскрикнула и схватилась за лицо. А мужик, вместо того чтобы самостоятельно продолжать выбираться, не нашёл ничего лучше, как вцепиться в полы шубки Снегурочки, причём обеими руками. В это время лёд за спиной девушки треснул, и от основной тверди отделилась небольшая льдина. Если бы не удерживающий Ниночку мужик, она без труда могла бы перепрыгнуть расширяющуюся трещину, но тот и не подумал её отпустить. И почти сразу льдина, как и весь лёд в пределах очерченного круга, раскололась на мелкие части.

— Папуля!!! — только и успела выкрикнуть Ниночка, прежде чем оказалась в воде.

— Нельзя! Договор, ведь у нас! Договор! — заорал Шишигин, потрясая в воздухе шапкой в зажатом кулаке.

— Спасай её, Ефим!

Будь Павел на месте отца Ниночки, прыгнул бы в воду, не раздумывая ни секунды. Но на другом конце натянутой верёвки оставался Вакиридзе, и прежде необходимо было вытащить его. Шишигин прыгать не стал, зато придумал кое-что другое. От настила до Ниночки было метров двадцать, наверное, чуть больше длины торчащей из бочки ёлки. Шишигин подскочил к бочке и не без труда передвинул её к краю настила, после чего повалил ёлку в воду так, что её верхушка оказалась совсем недалеко от барахтавшейся дочки.

Все эти манипуляции привели к тому, что раскачивающийся настил начал терять прочность, — несколько скоб, соединяющих толстые брёвна, выскочили, и это не сулило ничего хорошего тем, кто на нём оставался или собирался на него забраться. Одним из таковых стал Вакирид зе, которого Павел наконец-то подтащил к краю настила и помог выбраться из воды. Хватавшего воздух ртом приятеля трясло так, словно он сидел на включённом электрическом стуле. Павел мельком отметил, что насквозь промокший комбинезон Геннадия в нескольких местах разодран так, словно за него дралась стая оголодавших псов. Но сейчас было не до комбинезона.

Ниночка!!!

Нет, не она первая добралась до ёлки, её опередил тот самый мужик, которого Ниночка пыталась спасти и из-за которого теперь тонула, а он, похоже, помогать ей не собирался. Но ещё большая беда была в другом. Из покрывавшего воду ледяного