Противостояние.Том I - Стивен Кинг

Его вновь увлек поток мыслей. Он обдумывал события последних десяти недель, пытаясь найти разумное, точное объяснение тому, как можно шесть долгих лет биться головой о глухие стены, играть в клубах, делать демонстрационные записи и фонограммы и вдруг получить все, чего добивался с таким трудом, за девять недель. Стараться сразу внедрить это в свое сознание все равно что пробовать проглотить круглую дверную ручку. Но должен же быть ответ, думал он, какое-то объяснение, которое убедит его самого в несостоятельности отвратительного мнения, что все это, по словам Дилана, лишь каприз, прихоть изменчивой фортуны.

Скрестив на груди руки, он все сильнее погружался в дремоту, перескакивая с одной мысли на другую, пока в их поток не вклинился совершенно свежий эпизод из жизни, словно низкий, зловещий контрапункт, одна нота на самом пороге слухового восприятия, исторгнутая синтезатором, которая пронзила тебя, как спазм головы, и стала знаком предостережения: крыса, чавкающая и терзающая тело дохлой кошки в поисках лакомого кусочка. Таков закон джунглей, дружок, если тебе даны острые зубы, орудуй ими…

В действительности все началось полтора года назад. Он выступал тогда с группой «Пережитки в лохмотьях» в клубе Беркли, и ему позвонил один человек из «Коламбии». Конечно, не туз, а просто рядовой труженик виниловых виноградников. Нейл Даймонд подумывал записать одну из песен Ларри — «Детка, по душе ли тебе твой парень?».

Даймонд работал над альбомом и, кроме своих песен, собирался включить в него старый шлягер Бадди Холли «Пегги Сью вышла замуж» и, возможно, эту песенку Ларри Андервуда. Проблема была в том, согласится ли Ларри подготовить пробную запись своей песни, а затем сделать фонограмму. Даймонд хотел ввести вторую акустическую гитару, а вообще мелодия ему очень нравилась.

Ларри согласился.

Запись фонограммы продолжалась три дня. Все прошло хорошо. Ларри встретился с Нейлом Даймондом, а также Робби Робертсоном и Ричардом Перри. Его имя значилось на внутренней стороне обложки, и ему неплохо заплатили. Но «Детка, по душе ли тебе твой парень?» так и не вошла в альбом. На второй день записи Даймонд принес новую мелодию собственного сочинения и включил ее в альбом вместо песенки Ларри.

«Все это скверно, — сказал тогда человек из „Коламбии“. — Но такое в жизни случается. И вот что я тебе скажу: почему бы тебе, несмотря ни на что, не сделать новую обработку песни? Я подумаю, чем смогу тебе помочь». Ларри записал демонстрационный вариант и вскоре вновь оказался на улице. В Лос-Анджелесе наступили тяжелые времена. Удалось записать несколько фонограмм, но этого оказалось слишком мало.

Наконец он устроился гитаристом в вечерний клуб, исполняя неторопливые вещицы типа «Лунной реки» и «Я нежно прощаюсь с тобой», пока старые обезьяны за столиками толковали о делах и поглощали итальянское варево. Он записал тексты на обрывках нот, чтобы не перепутать, а то и вовсе не забыть их, и подбирал мелодию, пока напевал «у-у-у… ла-ла-ла», стараясь придать своему лицу такое же, как у Тони Беннетта, вкрадчивое выражение, импровизируя и чувствуя себя вляпавшимся по уши в дерьмо. В лифтах и супермаркетах беспрерывно крутили этого гнусного Мазека, от которого Ларри просто мутило.

И вот девять недель назад совершенно неожиданно ему позвонил тот человек из «Коламбии». Они хотят выпустить пластинку с его песней. Может ли он приехать для записи? Конечно, ответил Ларри. Он сможет. В воскресенье днем он вошел в студию «Коламбии» в Лос-Анджелесе и за час записал на первой стороне диска «Детку», а затем на оборотной стороне — свою старую песню «Карманный Спаситель», сочиненную им еще для «Пережитков в лохмотьях». Человек из «Коламбии» передал ему чек на пятьсот долларов и кабальный контракт, который наделял компанию несравненно большими правами, чем самого Ларри. Он пожал Ларри руку, сказал, что с ним приятно иметь дело, ответил на вопрос Ларри, как будут раскручивать диск, печально-снисходительной полуулыбкой и стал с ним прощаться. Было уже поздно, чтобы оформить в банке депозит, а потому Ларри исполнял свой репертуар у «Джино» с чеком в кармане. В конце первого выхода он спел медленный вариант «Детки». На песню никто не обратил внимания, кроме самого хозяина, который посоветовал Ларри приберечь этот ниггерский джаз для бригады уборщиков.

Семь недель назад ему снова позвонил человек из «Коламбии» и посоветовал купить номер «Биллборда». Ларри тут же помчался. Его «Детка» вошла в тройку лучших хитов недели. Он перезвонил человеку из «Коламбии», и тот спросил, не хочет ли Ларри пообедать в кругу настоящих шишек, обсудить выпуск альбома. Они были очень довольны успехом его песни, которая уже прозвучала в эфире в Детройте, Филадельфии и Портленде, штат Мэн. Похоже, песенка удержится. Она оказалась победителем в ночном музыкальном конкурсе «Битва звуков», хотя ее передавала лишь в течение четырех вечеров единственная в Детройте негритянская общинная радиостанция. Никто и не догадывался, что Ларри Андервуд — белый.

За ленчем он напился и не смог толком распробовать вкус семги. Но все сделали вид, что не заметили, как он накачался. Один из шишек сказал, что не удивится, если «Детка» получит на следующий год приз «Грэмми». Эти слова отдавались в ушах Ларри сладостным эхом. Все происходило как во сне, и по дороге домой его не покидало странное предчувствие, что его непременно собьет грузовик и на этом все в один миг кончится. Шишки из «Коламбии» вручили ему еще один чек, на этот раз на две тысячи пятьсот долларов. Придя домой, он бросился обзванивать разных людей. Первым делом он позвонил хозяину «Джино» и заявил: пусть кто-нибудь другой отныне исполняет «Желтую птичку», пока посетители давятся его паршивой, недоделанной стряпней. Потом он позвонил всем, кого мог вспомнить, в том числе и Барри Грегу из «Лохмотьев». А после этого он пошел и напился вдрызг.

Пять недель назад его песня прорвалась в сотню лучших хитов «Биллборда», заняв 89-ю позицию. В ту неделю в Лос-Анджелес пришла настоящая весна. Ослепительно ярким майским днем, когда дома такие белые, а океан такой голубой, что глаза готовы выскочить из орбит и покатиться по щекам, как стеклянные шары, он впервые услышал свою песню по радио. К нему в гости заглянули три или четыре приятеля и тогдашняя подружка. Все они были слегка одурманены кокаином. Ларри взял на кухне пакет с печеньем от «Толл-Хауса» и вошел в гостиную, как специально, под знакомые позывные канала Кей-эл-эф-ти «Ноооовая муууузыка!». И тут Ларри буквально застыл на месте, услышав звуки собственного голоса, доносившиеся из приемника:

Я не сказал тебе, что возвращаюсь домой,Ты не знала, что я буду здесь, рядом с тобой,Но, дееетка, кроме тебя, кто даст мне ответ,По душе ли тебе твой парень?Ведь лучше его в целом мире нет.Так ответь, детка, по душе ли тебе твой парень?

— Бог мой, это же я, — пробормотал он. Пакет выскользнул у него из рук и упал на пол, а он, оглушенный аплодисментами друзей, стоял совершенно ошарашенный, с открытым от изумления ртом.

Четыре недели назад его песня перескочила на 73-е место в хит-параде «Биллборда». Ему начало казаться, что его грубо втолкнули в старый немой фильм, где все двигается слишком быстро. Телефон разрывался. «Коламбия» вопила, требуя записи альбома, спеша поживиться на успехе песни. Какой-то сумасшедший козел трижды звонил ему по телефону, настаивая, что Ларри был просто обязан приехать в «Студию-один» даже не сегодня, а еще вчера, и записать песню «Держись, Кораблик» группы «Маккойз». «Пойдет нарасхват! — надрывался этот идиот. — Это не потребует от тебя больших усилий, Лар! (Он никогда не видел этого парня, а уже был для него даже не Ларри, а Лар.) Произведет фурор! Прямо из рук будут рвать!»

В конце концов Ларри не выдержал и сказал этому беснующемуся крикуну, что если бы его связали и предложили выбирать между записью «Держись, Кораблик» и клизмой с кока-колой, он предпочел бы клизму. И повесил трубку.

Так все и продолжалось. В уши потрясенного Ларри вливали сладкий яд уверений, что он побьет все рекорды популярности за последние пять лет. Агенты трезвонили десятками, словно оголодали. Он стал занимать верхние места в хит-парадах, и ему казалось, что его песня звучит повсюду. Как-то воскресным утром он услышал ее в передаче «Поезд души» и весь оставшийся день пытался убедить себя, что все это происходит не во сне, а наяву.

Неожиданно трудно оказалось избавиться от Джулии, девушки, которую он встретил еще в дни работы у «Джино». Она беспрерывно знакомила его с разными людьми, из которых мало кто ему действительно нравился. Ее голос стал напоминать ему голоса агентов, осаждающих его по телефону. После затяжного шумного и злобного скандала он порвал с ней. Она кричала, что его голову скоро так раздует, что она не пролезет в дверь студии звукозаписи, что он задолжал ей пятьсот баксов за наркотики, что в 1990-м он проходил ответчиком по делу Загера и Эванз, угрожала покончить жизнь самоубийством. У Ларри потом осталось чувство, будто он участвовал в долгой драке подушками, наполненными низкопробным отравляющим газом.