Большая кража - Элмор Леонард

Райан уже успел обратить на него внимание. Этот полный человек напоминал ему частного охранника, вышедшего на пенсию. Он сидел, облокотившись на стойку и поставив прямо перед собой пепельницу, в которой уже давным-давно торчал окурок потухшей сигары. Толстяк успел поговорить с барменом о сегодняшней рыбалке и пожаловался на отсутствие клева. Райан не особенно прислушивался к их разговору: просто они оказались поблизости и их слова невольно долетали до его слуха. Получив приглашение выпить, Райан после секундного размышления принял его. Он и сам собирался заказать еще пива, и, если толстяк хочет выставить ему кружку за свой счет, возражать он не станет. А если общаться с ним надоест, можно просто встать и уйти. Мистер Маджестик подсел к Райану, и разговор начался достаточно неожиданно: толстяк не только узнал Райана — что было неудивительно, учитывая появившуюся в местной газете его фотографию с бейсбольной битой, — но и был в некотором смысле знаком с Луисом Камачо.

— Я этого парня видел раньше, — сообщил мистер Маджестик.

Как выяснилось, примерно за две недели до той драки мистер Маджестик вытолкал Камачо и девчонку из лагеря сезонников со своего частного пляжа.

— Я не запрещаю людям ходить по пляжу вдоль озера, если им это нужно. Другое дело, если ты внаглую вторгаешься в частное владение, расстилаешь там подстилку и заваливаешься на нее вместе с девчонкой. Тогда будь готов к тому, что появится хозяин и попросит тебя убраться туда, откуда ты явился. Я ему так и сказал: «Это частная собственность». А он как начал на меня орать! Я человек уже немолодой и много чего повидал, но такой ругани мне еще не приходилось слышать. Ну ты-то, я думаю, его уже наслушался. Мне-то, собственно говоря, наплевать, как этот ублюдок меня называет. Но ведь все это происходит прямо на глазах у людей, которые у меня остановились. Меня так и подмывало вмазать этому сукину сыну промеж глаз. Но тут я подумал: на что это будет похоже? Мы живем в цивилизованной стране, и негоже хозяину лезть в драку, чтобы выставить незаконно вторгшегося человека. Такие вопросы нужно решать без кулаков.

— Вы сдаете отдыхающим домики? — спросил Райан.

— Домики? Ну, это скромно сказано. Вообще-то мой пансионат называется «Бэй Виста», это на Прибрежном шоссе. Так вот, у меня не домики, а каба́ны. В каждой каба́не по две спальни, ванная, гостиная, небольшая кухонька и веранда с противомоскитной сеткой. Отдыхай — не хочу. Отдельно стоит мотель на семь номеров. Ну, там комнатки попроще, но парковка прямо у дверей, все как положено. Есть бассейн, терраса с шаффлбордом[2] и детская площадка.

— А с Камачо чем дело кончилось?

— Ну, его девчонка растерялась, как шлюха на исповеди, и стала уговаривать его — по-испански, конечно, я ни черта не понял. Кончилось тем, что они ушли. Но когда порядочно отошли, он повернулся и показал мне средний палец. Тут уж я совсем из себя вышел, чуть вдогонку за ним не бросился.

— Наш бригадир явно нарывался, — покачал головой Райан. — Если бы не я, его все равно кто-нибудь отделал бы.

— Вот и я так думаю, — сказал мистер Маджестик. — Ты не торопишься? Давай еще по одной.

— Я не против.

— Может, за столик пересядем? Там удобнее. Можно ноги вытянуть.

Райан согласился. Здесь ему нравилось. Заведение насквозь пропахло пивом, но это не какая-то забегаловка, где не продохнуть, а бар в прибрежном городке: тут тебе и рыболовные сети по стенам, и засушенные морские ежи и звезды, пучки каких-то водорослей, и, кстати, отличный вид на лодочную стоянку. Здесь было тихо и спокойно, но спокойствие не унылое, а живое. Если про кафе или бар говорят, что в нем тихо, это вовсе не значит, что там стоит полная тишина. Так и здесь: приглушенная музыка, посетители о чем-то болтают. Одеты все кто во что горазд. Для вечернего выхода в свет никто специально не переодевался. Да и вообще большинство посетителей заходят сюда по дороге с лодочной стоянки: передохнуть немного и выпить пару рюмочек. Нет, действительно очень приятно. Райан уже приметил обслуживающую столики официантку, тоже на удивление симпатичную — светлые волосы, завязанные в «конский хвост», красные обтягивающие брючки. Неплохо. Она в очередной раз прошла мимо Райана, направляясь к сервировочной части стойки, вдоль которой тянулись сверкающие хромированные поручни.

Разговор с мистером Маджестиком становился все более оживленным: сыграли свою роль и две кружки «Митчлоба» с картофелем фри и орешками, и общее настроение бара. Мистер Маджестик продолжал расспрашивать Райана о его драке с Камачо: почему так получилось, что это за человек и так далее. Прозвучал и вопрос, показавшийся Райану несколько бестактным: «И что ты, парень, почувствовал, когда закатал ему битой в челюсть?»

В ответ Райан только пожал плечами, и на минуту-другую разговор прервался. Впрочем, особого напряжения между собеседниками не возникло. Райан лениво потягивал пиво и поглядывал по сторонам. Молчание нарушил мистер Маджестик:

— Слушай, хочешь я тебе кое-что скажу?

— Валяйте.

— Когда мы сидели там, за стойкой, я не собирался тебе говорить, что кое-что про тебя знаю. А теперь решил: почему бы и нет?

— В смысле?

— Ты знаешь, что есть кинопленка, где заснято, как ты метелишь этого парня?

— Слышал об этом.

— Я недавно ее смотрел. Три раза подряд.

Райан внимательно посмотрел на собеседника.

— Чего же ради вам ее показывали?

— Если бы руководство фирмы «Ритчи Фудс» не договорилось с шерифом, тебя пришлось бы судить. И знаешь, кто бы этим занимался? — Мистер Маджестик сделал паузу. — Лично я, собственной персоной. Я тут мировой судья.

Райан продолжал смотреть на него. Мистер Маджестик пояснил:

— Я сказал это, чтобы объяснить, почему видел эту пленку.

— Сколько с меня за пиво?

— Брось, тут у меня пожизненная скидка от местной торговой палаты.

Райан и не подумал улыбнуться в ответ.

— Мне пора идти.

— Ну если ты так распсиховался по этому поводу, тебе и впрямь пора отсюда двигать.

— Я давно уже ни по какому поводу не психую. — Райан не спеша допил свое пиво.

— Тебе ведь сказали, чтобы ты уезжал, — сказал мистер Маджестик, помолчав. — Хотя если обвинение снято, как они заставят тебя уехать?

— Если меня очень не захотят здесь видеть, то способ найдется. Могут посадить за бродяжничество или еще что-нибудь.

— У тебя деньги-то есть?

Райан спокойно посмотрел ему в глаза.

— Мне хватит.

— В таком случае тебя не имеют права задержать за бродяжничество. Тебя хоть раз в жизни за это арестовывали?

— Нет.

— Когда я был у шерифа, он сказал, что у тебя была пара арестов. Что, вещи из машин воровал?

— Угон автомобиля без цели похищения. Обвинение отозвано.

— А как насчет сопротивления при аресте?

— Да достал он меня, и без того хреново было. В общем, врезал я ему.

— Полицейскому?

— Нет, еще до него.

— А чем ударил?

— Пивной бутылкой.

— «Розочкой»?

— Нет, просто бутылкой по башке. Меня и арестовали-то вовсе не за то, что я его ударил. Это уже потом, отдельная история. Коп велел мне бросить бутылку.

— А ты сделал это не так быстро, как он хотел.

Райан следил глазами за официанткой. На ее лице застыла профессиональная маска: ничего не говори, я тут всяких повидала, ты ничуть не лучше. Что у нее в самом деле на уме и какая она в жизни — ни за что не разберешь. Вполне возможно, что просто тупая девица, к которой подступиться трудно исключительно из-за ее тупости. Райан таких женщин терпеть не мог. Впрочем, нельзя было не признать: выглядела она неплохо — пышная гофрированная блузка, красные брючки в обтяжку. Ни дать ни взять костюм старинного фехтовальщика. Когда она подошла с очередной парой пива, мистер Маджестик по-отечески положил ей руку на бедро, но официантка и ухом не повела.

— Как тебя зовут, милочка? — Лапа мистера Маджестика по-прежнему лежала на ее обтянутом красным бедре.

— Мэри-Джейн.

— Мэри-Джейн, позволь представить тебе Джека Райана.

— А я его уже видела, — сообщила официантка, поставила кружки на стол и посмотрела на Райана. Он не мог не улыбнуться. Вот как. Она его уже видела. Она, можно сказать, с ним уже знакома. Она уже составила о нем свое мнение. Когда Мэри-Джейн отправилась обратно к стойке, он проводил ее оценивающим взглядом, задержав его на соблазнительных бедрах.

— Бывают такие люди, которым я и сам бы с удовольствием врезал той же самой бутылкой, — продолжил разговор мистер Маджестик. — Когда-то у меня был бар в Детройте, лет пятнадцать тому назад. После смены ко мне приходили парни с главного конвейера «Доджа». Все заказывали по рюмочке и по пиву. Сначала выпивали у стойки, потом шли за столики и брали что-нибудь покрепче.