Русский полковник - Максим Шахов

Логинов шагнул к Джимми и пожал ему руку. Рукопожатие у американца было деловое и спокойное. За это время Лиза обогнула стол, так что Виктор смог обозреть ее со всех сторон. Камански была в темном брючном костюме и туфлях на не очень высоком каблуке. И выглядела потрясающе.

– Добрый день, мистер Логинов! Приятно с вами познакомиться, – по-мужски протянула руку Лиза. – Прошу садиться!

В сугубо мужской компании держалась Камански совершенно естественно, видно, давно работала с мужчинами и привыкла не обращать внимания на половую принадлежность коллег. Виктору же не воспринимать Лизу как женщину было довольно сложно.

Одна его московская знакомая как-то сказала: «А что я сделаю, если все мужики почему-то хотят меня трахнуть?» Как раз из таких женщин и была Лиза. Она держала себя просто и естественно, по-деловому, без какого-либо намека на флирт, но Логинов невольно думал, какой она будет в постели – такой же сухой и прагматичной или, наоборот, чувственной и безрассудной…

«Черт бы тебя побрал! – приструнил себя Виктор. – Какого хрена? Мало тебе Урала? Думай о работе…» Лиза Камански не стала возвращаться в кресло, а села напротив Логинова за приставным столом на стул и прикурила сигарету.

– Насколько я поняла, мистер Логинов, вы в достаточной степени владеете английским?

– В общем-то да, – кивнул Виктор и тоже закурил.

– Не скрою, это нас очень устраивает. Я изучила ваше резюме. На мистера Фоллета вы произвели отличное впечатление. Но прежде чем принять окончательное решение о нашем сотрудничестве, нам придется расставить точки над «i» в одном довольно щекотливом вопросе.

– Давайте расставлять, – улыбнулся Виктор.

Он знал, что женщинам его улыбка нравится. И Лиза Камански не стала исключением. Уголки ее губ слегка дрогнули. Логинов был недурен собой, но он был еще и обаятелен. Так что с женщинами проблем у него никогда не было.

Но Лиза была не простой женщиной, а сотрудником спецслужб. И тень улыбки тут же слетела с ее лица. Продолжила она сугубо деловым тоном:

– Проблема, последняя проблема, мистер Логинов, заключается в том, что мы занимаемся сбором информации. Объективной и непредвзятой информации о состоянии прав человека в Кавказском регионе. А российским властям это, мягко говоря, не нравится. Поэтому мы вынуждены перестраховываться. Чтобы исключить утечку сведений о наших источниках и методах работы. Это понятно?

– Да.

– Вы готовы обязаться соблюдать полную конфиденциальность?

– Готов. С некоторыми оговорками.

– Какими? – насторожилась Лиза.

– Предусмотренными законом. Например, если речь идет об уголовном преступлении, я как гражданин просто обязан сообщить об этом соответствующим органам.

– Само собой. Но мы не занимаемся ничем противозаконным. Это я вам гарантирую… Если мы договоримся, вам придется подписать кое-какие бумаги.

– Если вы не занимаетесь уголовщиной, почему бы и нет, – пожал плечами Виктор.

– Но это наложит на вас определенные обязательства. Так что в случае несоблюдения условий конфиденциальности у вас будут неприятности.

– Я не из болтливых, – снова пожал плечами Виктор. – Кстати, а что я извлеку из нашего сотрудничества, кроме обязательств и вероятных неприятностей в будущем? А то мы как-то все обходим стороной финансовые вопросы.

– Финансовая сторона вас удовлетворит. Вы будете получать восемьсот долларов в неделю плюс премиальные и командировочные.

– Три двести в месяц, – произнес Виктор. – Для России это хорошие деньги.

– Для Америки это тоже хорошие деньги, мистер Логинов, – сказала Лиза. – Так что, будем смотреть бумаги?

– Пожалуй, я подпишу их сразу, – сказал Виктор. – Пока вы не передумали. Три двести в месяц после моей офицерской зарплаты – это деньги, за которые я готов раздавать автографы не глядя.

27

Осетия, Россия, лагерь чеченских беженцев

Зухра слишком любила Ахмада. И не сдержалась, чтобы после его ухода не выскользнуть в коридор и не взглянуть в последний раз на любимого хотя бы мельком…

Как раз стоя у окна в конце коридора, Зухра и услышала разговор Мурзы с Ахмадом. И буквально окаменела, когда поняла, что Ахмад собирается ее предать.

Только через некоторое время Зухра наконец смогла прийти в себя. В это время старый Мурза уже возвращался в корпус. И женщина метнулась в свою комнату. Там она забралась под одеяло, но так и не смогла сомкнуть глаз до самого утра.

Что пережила она в эту ночь, одному Аллаху известно. Мужчина, которого Зухра боготворила, которому в буквальном смысле целовала ноги и за которого была готова отдать свою жизнь, оказался предателем. А ведь ради него Зухра преступила все законы. Она не вернулась в семью мужа и стала сожительствовать с чужим мужчиной. И этим сожгла за собой все мосты.

Теперь возврата в Чечню для нее не было. В глазах ортодоксальных чеченцев она была падшей женщиной, заслуживавшей только одного – смерти. Тейп Байсаровых рано или поздно убьет ее, а сына заберет. Таковы законы.

Каких усилий это стоило Зухре, никто не знал, но на следующее утро она ничем себя не выдала. Говорят, от любви до ненависти один шаг. Зухра не ненавидела Ахмада, она его по-прежнему любила. Но она понимала, что их отношениям совсем скоро придет конец. И Зухра решила, что не отпустит Ахмада. Он был ее мужчиной. И должен был принадлежать ей навсегда…

Два дня Зухра готовилась. И только на третий улучила момент, чтобы добраться до мобильного телефона. Он был в лагере только один – у Мурзы. Старый, допотопный «Сименс», с которым старик практически не расставался. И только один день в неделю – в банный день – телефон ненадолго оставался без присмотра.

В этот день Зухра вроде бы невзначай напросилась Фатиме в помощницы. Она вскипятила и натаскала в ванную воды. А потом, когда Фатима помогала старику мыться, наконец добралась до телефона. Обращаться с ним женщина умела. У ее мужа когда-то был такой же мобильный.

Куда звонить, Зухра не раздумывала. У Ахмада было много врагов, но самыми непримиримыми были родственники бывшего мужа Зухры. Им-то она и позвонила.

И уже три минуты спустя племянник бывшего мужа Зухры сообщил главе тейпа новость:

– Турпал-оглы! Извини, что беспокою, но, кажется, мы наконец сможем добраться до этого пса Ахмада Бериева!

Турпал-оглы – благообразный пятидесятилетний чеченец – хмуро посмотрел на своего родственника.

– Что ты сказал?

28

Чечня, Россия

В тот же день, несколькими часами позже, старейшины тейпа Байсаровых собрались на совещание. Многие из них занимали ответственные посты в административных структурах Чечни.

Но вел совещание Турпал-оглы, официальных постов не имеющий. Обведя собравшихся в комнате взглядом, он сказал:

– У меня есть для всех нас хорошая новость! Касается она Ахмада Бериева… Нам стало известно, что этот пес сотрудничает с американцами.

В комнате стало тихо-тихо. Потом подал голос Апти Байсаров – заместитель главы районной администрации.

– Откуда это стало известно? – недоверчиво спросил он.

– Нам позвонила Зухра.

– Зухра?

– Зухра?..

– Зухра?! – разнеслось в комнате эхом.

– Да, Зухра, – кивнул Турпал-оглы.

– Как можно верить этой подстилке? – брезгливо поморщился Апти.

– Я думаю, в данном случае можно. Она сообщила, что Ахмад тайно встречается с американцами в лагере беженцев в Осетии. Следующая встреча состоится в среду, на следующей неделе. Такой шанс упускать нельзя. Именно поэтому я вас всех и собрал. Нужно решать, что делать…

Некоторое время руководители тейпа Байсаровых совещались. Пару лет назад вопрос решился бы просто – боевики тейпа провели бы силовую акцию, и все. Но теперь ситуация очень сильно поменялась. Байсаровы сотрудничали с администрацией Чечни, и их боевики почти в полном составе пополнили силовые структуры республики.

Наконец Турпал-оглы посмотрел на Асламбека Байсарова – начальника местного отдела службы безопасности Чечни:

– Ну что, Асламбек, ты сможешь поручить своим людям провести операцию?

– Нет, Турпал-оглы. Если бы все происходило на территории Чечни, я бы за это взялся. Но лагерь находится на территории Осетии…

– А если попробовать перехватить этого пса на границе? – спросил Апти. – Людей-то своих он с собой не возьмет. А уж с ним и его охранником твои люди должны справиться.

– Вряд ли это сработает, – покачал головой Асламбек. – Ахмад – очень осторожный пес. Опасность чует на расстоянии. Нет, перехватить его на границе едва ли получится.

– Тогда, – обвел присутствующих взглядом Турпал-оглы, – нам остается только одно. Сообщить обо всем людям из ГКО. Уж им-то все равно, где действовать.

ГКО – так называемый государственный комитет обороны Ичкерии – был, по существу, сборищем самых отъявленных и непримиримых террористов. Руководящие посты в нем занимали Басаев и ему подобные личности. ГКО официально никогда не признавал местную администрацию Чечни, считая ее представителей предателями нации.