Удивительное путешествие (сборник) - Виктор Сапарин

Инженер улыбнулся и протянул руку к лампе. Лампа вспыхнула.

— Сегодня сдана в эксплоатацию, — заметил он, выключая свет, — собственная энергетическая установка. Зачем же мне ваши столбы?

Я прислушался, стараясь уловить неизбежное пыхтенье или ощутить дрожь, свидетельствующую о работе движка, но в доме было тихо и спокойно. Только едва заметный, слабый шорох или скорее жужжание доносилось с чердака, словно там работала прялка.

Взглянув в окно, я вдруг заметил, что куст сирени в углу ограды сдвинулся с места и исчез со всеми своими листочками. В окне появилась далекая речка, которой раньше не было видно.

Хозяин дачи сидел прямо против меня и продолжал разговор с таким видом, как будто ничего не случилось, но — кто его знает! — может быть, он делал это нарочно, для усиления эффекта.

— Здорово, — сказал я, кивая в сторону окна. — Как в кино. Смена впечатлений…

— Ах, это… — инженер взглянул на меня и пояснил: — Это побочный результат. Главная же цель… Да, хотите, я покажу вам всю установку?

Я, разумеется, согласился. Меня заинтересовал этот человек, который извлекал электричество из чердака собственной дачи, судя по доносившимся оттуда слабым звукам.

Осмотр и на самом деле начался с чердака. Поднявшись за хозяином по крутой деревянной лесенке, я очутился под металлической крышей, пронизанной множеством трубочек, что напомнило мне радиатор автомобиля.

— Мне не нужно вам объяснять, — сказал инженер, — что черная матовая поверхность крыши поглощает почти все солнечные лучи, которые падают на нее, а металл хороший проводник тепла. Как техник, вы все этр хорошо знаете. В трубочках, проложенных под крышей, циркулирует жидкость, которая кипит при 23 градусах и в отличие от эфира, кипящего при 35 градусах, совершенно безопасна в обращении. Она быстро превращается в пар. Крыша все время обращена к солнцу, а ее поверхность перпендикулярна к его лучам. Следовательно, нагрев получается очень сильный.

«Так вот зачем нужно вращение дачи и изменение ската крыши», — сообразил я.

— Образующийся пар, а при большой поверхности крыши его получается довольно много, — продолжал инженер, подводя меня к чему-то закрытому сплошным кожухом, — вращает вот эту герметически изолированную турбину. Это очень интересная миниатюрная модель с высоким коэффициентом полезного действия. Разработана на одном нашем заводе для колхозных радиоузлов. Отработанный пар поступает в холодильник, превращается в жидкость, которая подается снова в нагревательные трубки крыши-калорифера. Ну, а турбина, как сами понимаете, приводит в действие динамомашину. Все механизмы здесь вращающиеся; поэтому нет ни толчков, ни тряски. Все это действует почти бесшумно и, так сказать, само собой.

— Очень остроумно, — согласился я. — Ну, а, например в пасмурную погоду? (Меня немного задело намерение инженера обойтись без моих услуг, и я нарочно задал тот каверзный вопрос.) Сидите впотьмах?

— Аккумуляторы, — пожал он плечами. — Для этого служат аккумуляторы. Они накапливают мне электричество, а в конечном счете солнечную энергию в хорошие дни.

— И хватает?

Вместо ответа инженер потащил меня снова вниз, подвел к письменному столу и, раскатав рулон миллиметровой бумаги, начал объяснять.

На разлинованной мелкими клеточками бумаге была вычерчена красная линия, которая зигзагообразным узором тянулась в длину всего листа.

— Это солнечная радиация, приходящаяся на один метр поверхности в наших средних широтах в различные месяцы года, — сказал инженер. — Диаграмма составлена институтом, в котором я работаю. А вот годовой итог: энергия, которая может быть получена с учетом потерь, — в установке того типа, что я вам показал. Видите? Хватает не только для охлаждения воздуха в комнатах, освещения и электрической плиты, но, смею надеяться, останется и на отопление дачи в зимнее время. Во всяком случае, на те дни, когда я смогу приезжать сюда. Сейчас я получаю энергии больше, чем состоянии израсходовать, и часть ее откладывается про запас в аккумуляторах. Более того: я думаю даже заряжать их и зимой в ясные дни. Да, да, зимой!

— Зимой? — переспросил я недоверчиво.

— А почему бы и нет! Предстоящая зима покажет. Но теоретические подсчеты «за».

Я все еще сомневался.

— А вы бывали в Арктике? — спросил меня вдруг инженер.

— Нет, не приходилось.

— Видите ли, там даже в холодные, но солнечные дни можно наблюдать любопытное явление. Стоит корабль во льдах. В воздухе ниже нуля. А черная краска на борту корабля так нагревается солнечными лучами, что стекает каплями. Забавно? И знаете, в чем секрет? Борт перпендикулярен к лучам, — ведь солнце-то низко над горизонтом…

— Думаю, — добавил он после паузы, — что установки такого типа, как у меня на даче, могут найти применение и в Арктике. Там ведь эта топка, — он кивнул на солнце, закатные лучи которого ложились на письменный стол, — не заходит по целым месяцам.

Инженер показал мне все прочее оборудование дачи: установку для охлаждения воздуха, приспособление, автоматически поворачивающее дачу и поднимающее и опускающее крышу с помощью электромоторов.

— Но это вращение, — сказал я нерешительно.

— … вовсе не обязательно, — перебил меня инженер. — Моя дача — это опытный, так сказать, образец. Я хотел взять максимум энергии. Но можно решить задачу и иначе. Я проектирую с товарищами целый поселок прочно стоящих на фундаменте дач с автономной электрической системой.

Уже стемнело, когда я распрощался с гостеприимным хозяином. Напоследок он угостил меня чаем, вскипяченном за счет энергии закатившегося уже за горизонт солнца.

Поселок был погружен во мрак. И только из окон диковинной дачи, повернувшейся фасадом снова на восток, лились лучи света.

ПРОИСШЕСТВИЕ В ДОМЕ № 5

Я был очень рад, когда мне дали квартиру в новом доме. Правда, седьмой этаж — немного высоковато для моего возраста, но лифт устранял все неудобства, а из окна моего рабочего кабинета открывался чудесный вид на город.

Первый день, как всегда, прошел в хлопотах. На другое утро вся семья сидела в столовой за чаем, когда это вдруг началось.

Встав из-за стола, чтобы принести газету, я почувствовал, что пол под моими ногами заколебался. Громко звякнула ложечка в пустом чайном стакане; ей отозвалась посуда в буфете.

— Землетрясение, — подумал я и бросился к окну.

Внизу расстилалась широкая улица, залитая асфальтом. Автомобили, как морской прибой, катились волнами, послушно замирая у светофоров. Пешеходы спокойно шли по своим делам. Здания стояли прочно и фундаментально, нигде не было никаких признаков чего-либо необычайного.