Ключ - Константин Калбазов (Калбанов)

Кхм. Нормально все, Игорь Викторович, я сам оклемаюсь,

смущенно возразил Ладыгин, явно не желая обращаться к Лебедевой. — Александр Сергеевич, нам за завтра нужно пройти минимум сто километров и поверьте, если у вас сейчас наметились проблемы, то завтра все будет только хуже. Так что, не спорьте и шагом марш в медблок.

Что там случилось, Игорь Викторович?

Вдруг послышался голос Лебедевой. Все верно. Машины сбили в тесный круг, начав разбивку лагеря внутри своеобразного периметра. Строители даже предусмотрели некое заграждение из сетки рабицы, которое натягивали так, чтобы накакая страхолюдина не проползла в своеобразный круг. Не все же время люди будут находиться в автомобилях. Поэтому, Наталья вполне расслышала, то что поминают ее хозяйство, хотя пока и не поняла по какой причине. — А вот и наш доктор. Наталья Игоревна, обработайте пожалуйста этого неуча, взявшегося не за свое дело. — А что случилось? — Организуйте ему общий массаж. И желательно повторить завтра с утра.

Может мне с ним еще и психотерапией заняться,

возмутилась подобному подходу доктор.

Я же говорил,

смущенно произнес Ладыгин, махнув рукой (не забыв при этом скривиться), отвернулся чтобы уйти. — Стоять! Мне еще неповоротливых и кряхтящих водителей на марше не хватало. Эдак и до беды не далеко. Поэтому забирайте своего клиента и приведите его в норму. Я все сказал. Нет, все конечно же и без того было известно, что у Зарубина характер не подарок. Но только его геологи, которых он натаскивал в многократных выходах, да те кто прошлой осенью выдвигался к этому месту, знали насколько он становится властным в поле. Вот теперь и Лебедева узнала его с другой стороны, когда встретилась с ним взглядом. И куда только делся строгий, но в месте с тем добрый и где-то чуткий зрелый мужчина. Ну прямо сам хищником стал. Вообще-то не в правилах Лебедевой сносить подобное обращение. Но с Зарубиным она решила не конфликтовать. Вопросы касательно единоначалия и железной дисциплины проговаривались еще перед выходом. Хм. Как и наказания, за нарушения. Так что, по возвращении кроме штрафа очень даже легко можно было загреметь на общественные работы, в купе с проживанием в казенном помещении с решетками и жестким лежаком. Впрочем, она поступила подобным образом скорее не из-за неминуемого наказания. С одной стороны вопрос не стоил и выеденного яйца. С другой, она искренне уважала Зарубина. Поэтому никак не могла позволить себе хотя бы бросить тень на авторитет этого человека.

Ну и чего стоим, Ладыгин? Идите за мной,

только пожав плечами, велела она и больше не глядя в его сторону, направилась к машине выполняющей роль медблока, лабораторий и места проживания Лебедевой и Винниковой. В другое время, народ непременно прошелся бы по сладкой парочке, решившей уединиться подальше от народного взора. Но в этот раз не прозвучало не то что сальных шуток, а даже многозначительного шепота. Все просто предпочли позабыть о данном происшествии, вспомнив о своих делах. Нет, будь на месте Натальи Вика, то никто даже не посмотрел бы на наличие здесь ее новоявленного супруга. А вот с Лебедевой, было несколько иначе. Буквально за пару дней до выхода ее едва не изнасиловали. Стоит ли говорить, что ждало ее после этого? Переселенцев слишком мало и все друг друга знают, даже по голосам узнают друг друга. Так что, затеряться не получится. Если только обрубить концы. Но испуганная до полусмерти Лебедева, все же сумела воспользоваться пистолетом и застрелила насильника. Собаке собачья смерть. Правда в поселке жалели, что тот так легко отделался. Вот если бы его привязать к дереву за поселком, да еще и слегка пустить кровь. Вот тогда бы удовлетворение было бы полным. Такие простые нравы. Нет, люди не стали кровожадными или жестокими. Просто, если раньше они не имели возможности за себя постоять, либо банально боялись, здесь у них вдруг проснулось уважение к самим себе, и обостренное чувство справедливости…

Не стойте, снимайте верхнюю одежду,

быстро застелив один из топчанов простынею, распорядилась Лбедева. Потом склонилась над пластиковым ящиком с красным крестом, что-то там разыскивая. Вообще все хозяйство медика и ученых было тщательнейшим образом упаковано и находилось в подобных ящиках. Впрочем, стеклянные шкафы, с такими же полочками, здесь просто не выжили бы. Кстати, помимо топчанов и стеллажей, заставленных различными ящиками и упаковками, здесь имелись еще и три стола. Один из них имел длинну в два метра, в случае необходимости он должен был исполнять роль операционного. Александр кстати, грешным делом думал, что его как раз на нем и разложат. Имелось еще и четыре весьма удобных кресла, которые при движении крепились к полу, а при стоянке их вполне можно было пользовать для работы, катаясь на колесиках. Правда, делать это следовало аккуратно, все же особым простором салон не отличался.

Наталья Игоревна, а может ну его,

слегка пожав плечами, попробовал воспротивиться Ладыгин.

Угу. Давай не будем, а всем скажем что было. Третий класс, вторая четверть. Ложитесь уже,

бросила через плечо Лебедева. — Может я сначала обмоюсь. Все же целый день на жаре баранку крутил. — Если вы боитесь произвести на меня дурное впечатление запахом пота, то не напрягайтесь. Я хирург, а потому имею довольно высокий порог терпимости к различным ароматам. А помыться вы сможете и после массажа. Только не сразу. Это даже поможет поднять тонус. Ага, вот он. Лебедева наконец оторвалась от ящика. Открыла какой-то тюбик, выдавила на руки крем и начала энергично их растирать. Попутно взглянула на Александра, слегка склонив голову на бок, и требовательно указала на топчан. Интересно, а кто из них на нем будет спать? Наверняка Лебедева. Вряд ли она стала бы укладывать его на место Винниковой. Угу. Нашел же о чем подумать, фетишист недоделанный. Ох-ох-ох-ошеньки! Вот уж чего не ожидал, так это того, что у нее окажутся такие крепкие руки. Вернее они мягкие, но в то же время… Словом, кому приходилось на себе ощущать сильные женские руки поймет, потому как объяснить это словами невозможно. Боль прострелившая мышцы в начале, уже совсем скоро истаяла, улетучилась и пропала. Вместо нее пришло расслабление и блаженство. Вот так и подмывало заурчать как довольный котяра, которому чешут за ухом. А еще, он едва не уснул, так его разморило. Даже вставать не хотелось, когда Лебедева сообщила о том, что пора подниматься. Ага. И желательно так бочком, подхватить свои пожитки и на выход. Благо народ сейчас занят своими делами и есть вариант, что никто не обратит на него внимания. А вот если заметит Лебедева… Что она там сказала? В душ не раньше чем через полчаса. Плохо. Потому как остудить не ко времени разбушевавшуюся кровь не помешало бы. Но с другой стороны, раньше вряд ли получится. С водой проблем не было. Еще в прошлом году, во время стоянки здесь, Зарубин приказал выкопать запруду, в протекающем рядом ручье с чистейшей водой. Так что, можно было смело использовать ту, что весь день грелась на солнце, а утром заправиться свежей, благо под это дело имеется помпа. Зарубин молодец. Подходя к делу подготовки экспедиции, он учел многое. Как например и вот эти своеобразные душевые кабины. Ничего особенного, просто дуга из проволоки, крепящаяся к кузову автомобиля, обычная шторка для ванной, и деревянная решетка. Ах да, самое главное, обычный пластиковый бак с водой. Хм. Мыться бросились всей толпой. А ведь еще недавно, большинство из них мылись в лучшем случае раз в неделю. Впрочем, о том, что люди здесь сильно менялись, говорилось уже не раз. Ну, раз уж в душ так скоро не получится, то он вот тут присядет и немного остынет. Вот же неймется доктору. Что там еще. Ах одеться, чтобы резко не остыть. Это легко. Впрочем, в том, чтобы особо скрытничать необходимости уже нет. Взбунтовавшееся тело, наконец успокоилось, и можно было передвигаться без риска подвергнуться насмешкам и различного рода намекам. Ну а чего собственно ожидать от толпы мужиков. Правда, есть здесь и пять женщин, но так даже интереснее, есть перед кем распушить хвост… Вообще-то Александр сильно сомневался в том что у них получится за следующий день преодолеть расстояние в сотню километров. Ведь мало, что предстояло двигаться по бездорожью, в добавок ко всему впереди лежала неизвестная местность. Банальный овраг мог стать серьезным препятствием и задержать продвижение на несколько часов. Угу. Так оно по идее и должно было быть, но только не в случае с применением современных технологий. Чириков, их картограф, а по сути все же хороший программист, не даром ел свой хлеб. А еще современные интерактивные карты, да еще и на основе аэрофотоснимков, серьезно отличаются от своих бумажных собратьев. Тут можно прокрутить картинку даже в 3D, что Антон с успехом и проделал. Посидели они с Зарубиным вечерком, поговорили ладком, да покрутили карту на компьютере. В результате у них прорисовался маршрут на следующий день. Дальше все зависело от того, чего не рассмотреть на снимках и от самих водителей. Но и здесь все сложилось как нельзя лучше. Александр вообще чувствовал себя бодрячком. Все же утренний сеанс массажа ему пошел на пользу. А ведь проснулся с чувством, что не в состоянии пошевелить руками. Местность оказалась куда как ровнее, чем это было с другой стороны горной гряды. А соответственно и скорость можно было выдерживать в постоянном темпе. Правда, увлекаться никто не собирался, поэтому выше десяти километров все же не поднимали. А ну как в траве нехорошая яма прячется. Словом за день отмахали примерно сто двадцать километров. А если судить по уверенному виду Чирикова и Зарубина, так на следующий день они планировали выйти уже непосредственно к Дону. Выводы свои они основывали опять же на изучении карты. Впрочем, после сегодняшнего, Александр был склонен им верить. Жаль ничего подобного не получится, когда они отправятся вдоль предгорий. Та местность никак не картографирована, поэтому придется тыкаться как слепым котятам, наощупь. *** — Сергеич, уверен что справишься? — А ты под руку не говори, тогда все будет нормально. И потом, расстояние всего-то две сотни метров. — Это-то да. Но ты не забывай, у этой дуры разброс на таком расстоянии почти полметра. Поэтому целиться нужно с учетом того, чтобы пуля попав в воображаемый круг сумела свалить его, а не поранить. Ладыгин оторвался от ПТР и внимательно посмотрел на Вертинского. Тот же в свою очередь, взирал на своего начальника и подопечного в одном лице, с совершенно невыразительным взглядом. Но несмотря на маску безразличия, так любимую Сергеем, Александр все же сумел заметить легкую толику зависти. Была слабость у этого парня слабость — любил пострелять. Не сказать, что он не стрелял из ПТР. Еще чего. Как раз больше всех и стрелял, от того и советы дает со знанием дела. Но стрелять по мишени и вот так, в самый настоящий живой танк, это совершенно несопоставимые вещи. Нет, тут не охотничий азарт. Какая же это охота, приблизиться на приемлемую дистанцию к стаду зубров, хорошенько прицелиться и выстрелить. Скорее уж тир, а не охота. Но зато стреляя именно в этих огромных животных, можно почувствовать невероятную мощь этого оружия. Когда одна единственная пуля, сваливает с ног огромного быка, весом под четыре тонны. Чувства обуревающие тебя в этот момент объяснить сложно. Во всяком случае, Вертинский буквально болел этим. Этот парень нравился Александру, немногословный, надежный, со стальными нервами. Но кто сказал, что эти брутальные игры интересны только ему. Тут прямо как в детском саду — я тоже хочу. Поэтому, Сергей мог сколько угодно корчить равнодушные физии, начальник даже не собирался потворствовать ему. Вместо этого, он снова приник к оружию, навел прицел в вожака. Эта семья стала объектом охоты ввиду того что отделилась от основного стада и насчитывала не больше полусотни голов. Сколько тогда составляло само стадо? Вот уж чего Ладыгину не хотелось бы делать, так это пересчитывать это поголовье. Шутка сказать, практически на всем обозреваемом просторе, разлилось живое, темно-коричневое море. Да их тут миллионы. Желание желанием, но перед самым выстрелом плечо жалобно заныло. Нет, оно в полном порядке, это скорее сработал условный рефлекс или мышечная память. Еще бы. Кто стрелял из этого монстра, ни за что не забудет связанные с этим ощущения. Банг! Ну чисто пушка! Пуля угодила примерно туда, куда и целился Александр. Матерый вожак вздрогнул, передние ноги подогнулись и он упал на колени. Крепок все же на рану. Кто другой уже свалился бы, а этот еще цепляется за жизнь. Но в другого стрелять нельзя. Нужно выбивать именно вожака, иначе преисполненный долга, защищать стадо, он может броситься в атаку. Конечно отбиться шансы у них довольно велики, но зачем нагнетать. И потом, вместе с вожаком может ринуться и стадо, а тогда одна надежда, что УРАЛ сумеет опередить животных. Кстати это далеко не факт. Эти живые горы мяса и меха, бегали просто с поразительной быстротой и отличались выносливостью. Еще бы. Хотя их и назвали зубрами, они скорее были ближе американским бизонам и за год успевали преодолеть тысячи километров.