По зову волхвов: современные сказки для взрослых детей - Сергей Ильичев

— И все же нужно что-то делать, — сказал княжич, указывая спутникам на появившихся в отдалении первых волков.

Шаман же, продолжавший свой вой, уже был уверен в победе, но вдруг почувствовал присутствие на поле еще одной силы. Он поднял глаза и увидел перед собой Агу с черным котом у ног… И хищная ухмылка обнажила его редкие и желтые зубы.

— Уйди, Ага, — начал он. — Этот княжич, незвано пришедший на наши земли, тебя не касается. Это моя добыча…

— Но это моя земля, а он мой гость… — начала Ага.

Тогда шаман поднялся на ноги и даже потянулся рукой за мечом, что был у него за спиной…

Неведомо каким образом оказавшийся за его спиной крупный медведь одним ударом мощной лапы снес шаману половину лица вместе со скальпом.

Взметнувшая из утробы мертвого тела шамана черная птица не успела даже воспарить в небо, как была сбита появившимся соколом, а уже то, что от нее осталось, стало добычей кота Баюна… Все это произошло в одно мгновение.

Стоявшие на краю поля половцы не могли понять, как за спиной шамана появился медведь, как вообще могло случиться, что шамана уже не стало с ними. Однако же страх заставляет людей часто делать безрассудные поступки. Так и с оставшимися в живых кочевниками. Они стали понукать своих коней, пытаясь взять медведя в кольцо. Но те, боясь животного, метались по кругу, не смея к нему приблизиться. И тогда половцы одновременно метнули свои арканы, что в мгновение ока опоясали крупное животное. Но вдруг вместо стоявшего на задних лапах лесного великана они увидели перед собой белоголового волхва и как уже стягивающие медведя путы упали к его ногам.

Когда же половцы схватились было за свои луки, то волхв лишь поднял вверх руку, и сотня неизвестно откуда появившихся летучих мышей, образовала между ним и половцами живую колышущуюся стену. Более того, эта живая масса вначале скрыла волхва, а затем неожиданно бросилась на лучников, цепляясь в волосы и расцарапывая глаза. Через несколько минут ослепленные кочевники бросили к ногам волхва все свое оружие и смиренно стали ждать своей участи.

А те волки, что еще минутами ранее появились за спинами Радки и Любомира, так же внезапно и исчезли…

Но Радка и Любомир, еще не ведая того, что произошло, какое-то время продолжали держать в своих руках луки и напряженно вглядываться в лес.

В это время волхв что-то тихо произнес в ухо одному из коней, и вот уже все лошади устремились за ним к своим родным стойбищам, неся на себе оставшихся в живых, но ослепленных всадников.

Хотя не совсем так, одна из них скинула своего седока. Надеюсь, что вы уже догадались, что этим всадником был монашек Герман, который в отличие от кочевников оставался зрячим, а значит, увидел все то, что произошло. И понял, что за силы стоят на стороне княжича, а также и то, что за свой иудин грех теперь придется отвечать сполна. А потому из-за свой природной трусости он выбрал, как ему показалось, более легкий путь и тут же, не иначе как от помрачения рассудка, на ближайшей осине удавился.

Его высвободившаяся душа какое-то время наблюдала за тем, как в петле болталось бренное тело, успевшее и обмочиться, и обгадиться…

Неожиданно эта самая душа увидела Ырку.

— Натворил же ты паскудных дел, монашек, — начал, обращаясь к ней, Ырка. — С этого дня будешь жить в той мертвой и сожженной, не без твоей помощи, деревне. И не от кого будет тебе живого тепла напиться. А потому выть будешь, как собака, и живого огня бояться…

Сказал и исчез.

Вскоре Радка действительно услышал вой собаки.

— Княжич, неужто в деревни живность осталась? Может быть, вернемся и возьмем с собой собачейку. С ней и в пути веселее будет…

— Тебе младенца мало? — спросил гридня Даниил. — Я так понимаю, что все трудности нашего путешествия еще впереди.

— А вместо собачонки у нас Ырка есть, — добавил Любомир.

И не успел он произнести эти слова, как объявился и сам Ырка. И вот он уже стоит перед Даниилом на четвереньках, с высунутым языком и заглядывая ему в лицо, как настоящая собака.

Княжич и Любомир в очередной раз не смогли удержаться от смеха.

— Сгинь, не могу на твою срамоту смотреть, — буркнул богатырь, но видя, как заливаются княжич и Любомир, не удержался от смеха и сам.

После того как все успокоились, то неожиданно для себя услышали от Ырки, что оставшиеся в живых половцы оставили преследование и теперь движутся к своему становищу.

— Слава Богу! — произнес Даниил.

— Вышен Бог, ище есть хранилищ живот наших, — вторил ему Любомир.

Радка же после всего случившегося с ними за последние дни мысленно согласился с обоими…

В эту ночь все спали спокойно, зная, что Ырка рядом.

Ранним утром княжич пробудился от сна первым. И, оставив друзей досыпать, вышел через лес к тому самому полю, где вчера произошел поединок, о котором он даже не догадывался…

Вскоре он увидел несколько стервятников, терзавших чью-то мертвую плоть, а когда подошел ближе, то наткнулся на труп шамана, а внимательно оглядевшись вокруг, увидел и повесившегося монаха Германа.

И тут он увидел волхва, что шел в его сторону. Даниил не ведал того, что вчера именно тот вместе с Агой обеспечил княжескому обозу возможность дальнейшего и безопасного их продвижения в Белогорье.

— Что, княжич, видно, не меня желал ты увидеть этим утром, а того Доброго пастыря из своего сна? — спросил он удивленного Даниила.

— Так то был все же Добрый пастырь?

— Оставь сомнения, княжич! — говорит ему волхв. — Ты не один, кого эти же сомнения одолевают, хотя, как понимаю, вас считанные единицы на земле. Я тех в виду имею, кому являл Себя Он Сам. Другие же, число которых как песка, уходят или в монастырь, или в леса, а то и норы сами для себя в пустынях и горах готовят. Там день и ночь, подчас годами, вымаливают для себя возможность лицезрения Его. А не получив желаемого чуда, во всеуслышание начинают задавать вопросы: для чего тогда была их изнурительная жертва, жизнь в холоде и добровольный голод, презрение к земным страстям? Слепцы и маловеры. Они не понимают главного — Он не является, Он просто есть, и всюду. И незачем сидеть в яме, чтобы ждать Его, подобно солнца на рассвете. Нужно было просто жить, благоговейно каждый новый день встречая. Он — все! И Он во всем! Он в капельке росы, и в первом солнечном луче, в улыбке матери, тебя вскормившей, в дарованном тебе ребенке, в его дыхании, и в смехе радостном, что оглашает дом… В бою с тобою Он также всегда рядом. Не понимая истины простой о том, что Творец в каждом изначально, глупцы лишь жаждут почестей себе, да и отличья от иных, чтобы публично объявить, что Он, мол, Сам пришел к нему. Так что же это, если не гордыня? И, не дождавшись снисхожденья, они опять вопросами себя терзают: а может быть, Его и вовсе нет? Химера, сказки первых христиан. И сами же согласны с утвержденьем этим. И, обольщенные теперь уж новой ложью, кричат на перекрестках мира, что нет Его! Одним лишь только этим предавая и отрекаясь от Сына, как и от Его Отца в былые времена. И уж несется та молва худая по городам и весям, порождая для слабых духом чреду богоотступничества, а всех иных ввергая в скорбь, подобную вселенской…

— Он — есть, Его я видел! — спокойно ответил на это Даниил. — И даже чувствовал…

— Тогда, — продолжил волхв, — твои слова лишь подтверждают Истину, что в каждом Он из нас с момента зарожденья.

— Но я хотел спросить Его еще о том, зачем идти мне в Белогорье? Я не желал быть князем, как отец. Есть братья старшие, с меня ж довольно доли младшего в семье…

— Понятны мне твои сомненья, княжич. Давай тогда договоримся так: ты воли князя и родителя все же подчинись и путь продолжи до конца, а уж потом решай, что делать будешь дальше. Еще хочу тебе сказать… О Добром пастыре. Если Он тебе действительно нужен, то впусти Его в свое сердце. Наполни Им свою душу, которая к Нему всегда стремилась. И даже если ты Его не встретишь более, даже если тебе весь мир скажет, что Его нет, то знай, что для тебя Он все равно и был, и есть, и будет, но при условии, если ты сам этого будешь желать…

К тому времени проснулся и Любомир. Увидев отсутствие княжича, он быстро встал и, взяв меч, отправился на его поиски, а вскоре обнаружил и повесившегося монаха, и самого Даниила, беседующего со старцем. Но самое любопытное заключалось в том, что Любомир уже видел этого старца и знал, что это волхв. Их встреча состоялась более двадцати лет назад, когда Любомиру было не более семи лет и он находился на воспитании у своей бабушки-травницы. Ее дом находился в глухом лесу. Точнее говоря, это был дом, о котором мало кто вообще ведал. Дорога к тому дому, в котором они жили и куда приходили люди, была всем известна. Но несколько раз в году она уходила в самый дальний угол дремучего леса и там в небольшой рубленой избушке встречалась с теми, кто и занимался тем, что оберегал их земли от ворога, а наипаче от сил, которые в народе всегда именовались темными. К людям, которые назывались волхвами, в народе всегда относились с благоговением, а силы, точнее энергия, которой они пользовались, назывались неведомыми и таинственными.