Камень желаний - Олаф Локнит

— Бел Милостивец, защити и убереги, — дрожащим голосом выдавил Ши, обводя взглядом развалины балагана. — Что ж это делается на белом свете?

Конан промолчал. Ему и Ши Шеламу повезло выбраться наружу в числе первых, поскольку у Ши было редкостное чутье на опасность — он сразу потащил киммерийца к боковому выходу, предназначавшемуся для хозяина и фигляров. В эту же дверь выскочили Атика, Скулди, подвывающий от страха Каланьяс и все остальные участники представления. Вокруг быстро прогоревшего строения собирались праздные и любопытствующие горожане.

Буйство Пузыря, однако, на том не исчерпалось — зверь перенес свое внимание на близлежащий двухэтажный домик, в коем, если судить по вывеске, располагалась лавка серебряных дел мастера Атрания. Толпа начала свистеть и улюлюкать, послышался стук копыт — явилась конная стража в количестве десятка гвардейцев протектора.

Мастер Атраний остался бездомным спустя четверть квадранса, едва успев вместе с семейством покинуть разваливающееся на глазах строение. Разбушевавшийся Обжора превратил свою пасть в устрашающее оружие — вместо верхней и нижней челюстей существа внезапно образовались аж целых три, напоминавшие усеянные зубами лепестки огромного тюльпана. Тварь вонзалась в блоки желтого песчаника будто раскаленный штырь в масло и проедала камень насквозь.

— Назад, назад! — вопил десятник гвардии, пытаясь оттеснить зевак, каковые прибегли к испытанному средству борьбы с летучим монстром и начали забрасывать его булыжниками. Пузырь не реагировал.

— Он же так весь город сожрет! — простонал Ши, когда тварюга закончила с домом Атрания и принялась за большой деревянный сарай, принадлежавший немедийской купеческой гильдии. — Спасайся кто может! Обжора взбесился!

Конан, пользуясь тем, что с суматохе на него никто не обращает внимания, лихорадочно раздумывал, как можно утихомирить проклятую тварь. Варвару стало окончательно ясно, что старинный амулет позволяет отдавать приказы Пузырю — недаром было столько разговоров о том, что древние альбы умели повелевать демоническими существами! Можно прозакладывать собственную голову — медальон с изумрудом вышел из альбовых мастерских и, возможно, принадлежал одному из самых великих магов ушедшего народа!

Конан воспользовался сразу двумя значками, означавшими, соответственно, «мир, умиротворение» и «дорогу», рассчитывая, что Обжора прекратит бесчинствовать и уберется подобру-поздорову.

Только бы сработало!..

Высокий бревенчатый сарай в этот момент как раз накренился и медленно, будто бы нехотя, обвалился, вызвав новый всплеск эмоций у толпы.

Из клубов поднявшейся столбом пыли выплыл объект всеобщего внимания, поднялся на высоту десяти локтей и тотчас встретил новый залп камней, от которого не сумел увернуться — несколько булыжников чувствительно задели

Обжору. Зверюга взлетела еще выше, обиженно зачирикала и бросилась прочь, исчезая в мягких жарких сумерках.

— Пойдем-ка домой, — нервным голосом сказал Ши, поднимая взгляд на Конана. — Кажется, сегодня у нас был очень неудачный день…

Глава четвертая. Высокие договаривающиеся стороны

Всё пропало, понимаете, всё! — причитала Атика, размазывая по лицу слезы вперемешку с белилами и тенями для глаз. — Он даже костюмы сожрал! Чтоб ему, мерзавцу, несварением десять седмиц маяться! Месьор Каланьяс слег — ему стало дурно с сердцем, пришлось звать лекаря!

— Однако, при этом хозяин не забыл выгнать вас на улицу, сказав, что ему нечем платить владельцу постоялого двора, — не преминул заметить Конан. — Неужто у него ничего не осталось? И потом, разве можно в трудные времена бросать людей, с которыми ты долго трудился и жил под одной крышей?

Атика и Скулди, явившиеся поздно вечером в «Уютную Нору», промолчали. Каланьяс действительно поступил не слишком красиво — упиваясь своим горем, толстяк прогнал всех фигляров из захудалой таверны «Четыре коровы», не заплатив при этом ни медяка за последние представления. Некоторые смогли устроиться самостоятельно, благо в прошлом отложили немного денег на черный день, но подружка Ши и Скулди относились к той категории людей, которые жили не задумываясь о будущем. Сегодня сыты — и ладно…

У Ши Шелама серебро водилось, а кроме того, Ши редко отказывал друзьям в помощи. Атика поразмыслила, взяла крохотный сундучок со своими пожитками, прихватила с собой Скулди, и направилась в «Нору» — искать сочувствия.

Ши поговорил с Лорной и погорельцам было дозволено ненадолго поселиться в каморке под лестницей с условием, что они в обязательном порядке будут платить за еду — кормить дружков Ши бесплатно хозяйка вовсе не собиралась. Конан пошарил в кошельке и обнаружив там несколько ауреев отдал деньги Лорне с расчетом на несколько дней вперед — варвар чувствовал себя виноватым. Он просто хотел напугать жирного Каланьяса, а вышло…

Ладно бы амфитеатр — в конце концов фигляры могли наняться в другой балаган, которых в Шадизаре хватало! Пузырь за несколько мгновений разорил уважаемого мастерового, сожрав его жилище и лавку, а у месьора Атрания было шестеро детей! Конана утешало одно — никто не погиб, поскольку зубастый демон, как и раньше, людей не трогал.

Явившийся на место происшествия глава управы дознания, грозный месьор Рекифес только ругался и поносил на чем свет стоит гнусных демонов, не дающих ему, Рекифесу, жить спокойно. Вообще-то, присланный из Немедии чиновник слыл в городе умалишенным, поскольку не брал взяток, не желал договариваться с «хозяевами» кварталов о взаимном нейтралитете и старался делать так, чтобы «все было по закону». И это в Шадизаре!

Пострадавшим Рекифес сказал, что поделать он ничего не может, ибо демоны шадизарским властям не подчиняются. Следовательно, заключить Пузыря в темницу или потребовать от него возмещения ущерба невозможно. С тем глава управы отбыл домой, предоставив труппе месьора Каланьяса и семейству Атрания самостоятельно позаботиться о своей дальнейшей судьбе.

Серебряных дел мастер во всеуслышание пригрозил обратиться за помощью к самому протектору, поскольку он всю жизнь честно платил налоги и по любым законодательным уложениям стража обязана защищать имущество и достояние подданных Заморийского протектората от любых посягательств.

Собравшиеся возле разрушенного дома люди понимающе покивали, но каждый знал, что никакого возмещения от протектора Атраний не получит — наместник, как и месьор Рекифес, обязательно сошлется на то, что силы демонические никакой государственной власти не подотчетны.