Расписание свиданий - Вадим Селин

Я была зла, как тысяча чертей. И уже совсем не могла понять, где правда в наших словах… Сгоряча люди могут много чего друг другу наговорить, не понимая, что потом будут об этом жалеть. В минуты ссоры человеком руководит не ум, а ярость и желание перекричать собеседника, с которым до скандала был очень близок.

— Полина, я не хочу ссориться. Давай забудем все, что друг другу наговорили, — предложил Марат. — Мы же оба понимаем, что все не так. Это нервы. Просто нервы из‑за скорой разлуки. Послушай… Я всем сердцем хочу, чтобы наш роман был не курортным, а начавшимся на курорте. Понимаешь?

Но так быстро я не могла помириться. Я все еще была удивлена упреками Марата. И сказала:

— Давай вечером поговорим. До того времени подумаем над всем еще раз. А сейчас мне идти нужно.

— Куда?

Солгать Марату, что еду сопровождать маму в больницу, я не могла, потому что он наверняка предложил бы свою помощь. С мамой они всегда находили общий язык. Марат с открытым ртом слушал ее рассказы о мистике, а мама это очень ценила и считала его кем‑то вроде Ученика, который хочет постичь Истину. Марат же в свою очередь искренне считал ее человеком, обладающим этой самой Истиной.

В связи с этим обстоятельством я придумала новую легенду:

— Фулата попросила меня помочь ей выбрать подарок для Вани. У него скоро день рождения.

Ваня был парнем Фулаты.

— Да? Ну ладно. Только запомни: вечером мы должны увидеться и все раз и навсегда решить. Я не выношу эту ругань. Она меня угнетает.

— Хорошо.

— И еще, — остановил меня Марат. — Давай поговорим где‑нибудь подальше от пляжа.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что боюсь найти еще одно послание в бутылке…

До Малого Якоря ходил автобус. Путь был недалеким — всего двадцать минут езды по серпантину — извилистой горной дороге.

Оглядываясь по сторонам, как какая‑нибудь воровка (нет ли поблизости Марата или Артема?), я достигла остановки и села в старый оранжевый автобус, который кроме маршрута «Лимонное — Малый Якорь» ничего в своей автомобильной жизни не видел. Изо дня в день он ездит по этой петлистой дороге. Наверное, водитель мог проехать весь путь с закрытыми глазами и ни разу не ошибиться на поворотах, которые на серпантине имеют очень большое значение…

В автобусе было душно, а все окна почему‑то наглухо закрыты. Прикрепленный к каркасу лобового стекла дребезжащий вентилятор гонял около водителя мух и горячий воздух.

Многие пассажиры были приезжими — их можно было узнать по бледным лицам и полиэтиленовым пакетам, которые они держали в руках на случай укачивания, — серпантин может вынести далеко не каждый житель равнин.

Из автобуса я вышла вся потная и помятая старушками с корзинами и ведрами, набитыми разнообразными фруктами и ягодами.

Где находится дом Васи, я запомнила с первого раза после прочтения послания. Дело в том, что Родниковая улица располагается по соседству с Майской, а там живет моя двоюродная бабушка. Но сейчас я шла не к ней, а к Васе.

По мере приближения к Родниковой мой шаг становился все медленнее и медленнее. Сейчас все причины посещения Васи показались мне в высшей мере глупыми, впрочем, как и сама эта вылазка.

С каждым шагом я ругала себя все сильнее: «И зачем я сюда приехала? Только зря время потратила. Нужен мне этот Вася, как пятое колесо телеге… Можно и без него все проблемы решить».

И я уже даже развернулась, чтобы поехать обратно домой, но в этот момент глаза наткнулись на табличку «Родниковая, 1».

Я остановилась так резко, будто наткнулась на невидимую стену.

«Идти или не идти? Он живет через несколько домов. Если я его увижу, то что скажу? Зачем мне его видеть в принципе?» — терзалась я сомнениями.

Поколебавшись, я все же сделала шаг вперед. Любопытство взяло верх. Мне очень захотелось посмотреть на Васю — человека, из‑за которого брюнетки сводят счеты с жизнью. А еще — может, это странно, но меня точно магнитом тянуло к двенадцатому дому. То ли потому, что я была до крайности заинтригована Васиной личностью, то ли я сделала в жизни что‑то плохое, из‑за чего настало время расплачиваться, ведь эта поездка повлекла за собой… Стоп! Не буду торопиться. Всему свое время.

Не помню, как я оказалась перед домом 12. Очнулась только возле него.

Я не понимала, что здесь делаю. Чувствовала себя как во сне. Все казалось каким‑то нереальным, будто нарисованным на бумаге, которая может колыхнуться, едва подует ветер. И трава, и небо, и хурма с только что начавшими наливаться плодами, и уже спелый инжир над моей головой — все нарисованное. Вот сейчас я проснусь в своей постели, и этот безумный поход к Васе окажется сном.

Но я не просыпалась. Вместо этого стояла у забора и осматривала дом № 12. Хотя с определениями я погорячилась. Это нельзя было назвать домом. На небольшом участке, заросшем сорной травой в человеческий рост и перезревшей кукурузой, стояло деревянное строение диковинного вида. Покосившееся, с облупившейся светло‑зеленой краской, какой обычно красят комбайны, размерами как хорошая собачья конура. Но больше всего меня поразило другое — на крышу дома была наброшена военная маскировочная сетка, а крыльцо для каких‑то целей было занавешено тоже сеткой, но рыбацкой.

«Слов нет», — только и смогла подумать я.

Как это ни странно, но дом № 12 с заметными щелями между досок очень гармонично вписывался в окружающий мир. Было бы удивительно, если бы на тихой и зеленой Родниковой улице не имелось подобного сооружения.

После увиденного я уже не могла с собой совладать… Теперь мне не терпелось посмотреть на самого Васю, обладателя столь необычных апартаментов. А может, я ошиблась адресом и Вася живет где‑то в другом месте? Хотя где еще жить столь романтической натуре, если не в деревянном домике с маскировочной сеткой на крыше? Наверное, Вася выбрал себе образ печального отшельника, разочаровавшегося во всем мире и отдавшего свою судьбу бутылке из‑под шампанского.

И вдруг перед самым своим носом я увидела шнурок с кисточкой на конце. Заинтригованная, я проследила взглядом за шнурком и обнаружила, что к другому его концу привязан колокольчик, который прикреплен к крыльцу.

Рука сама собой потянулась к шнурку и дернула его.

В первые две секунды у меня еще была возможность убежать подальше от этого дома и навсегда забыть, что я сюда приходила…

— Кто там? — услышала я мужской голос, владелец которого был скрыт рыбацкой сеткой.

Поколебавшись, я ответила:

— Это Полина.

— Полина? — переспросил голос и чуть тише добавил: — Такой у меня еще не было.

Не успела я как следует обомлеть, сетка отодвинулась в сторону и из‑за нее вышел парень. Пожалуй, на описании его внешности стоит задержаться. Ростом он был под два метра. Накачанный (но не до безобразия) обнаженный торс, на бедрах — узкие застиранные джинсы светло‑голубого цвета, каштановые волосы были не короткие, но и не длинные. Лицо — симпатичное, но не в моем вкусе. Вроде бы ничего отталкивающего в нем не было, но мне оно не понравилось сразу. За привлекательными чертами скрывалось что‑то высокомерное, насмешливое и обманчивое. Не знаю почему, но почти всех моих знакомых девчонок тянет на таких парней, как пчел на мед, а вот мне они никогда не нравились.

Всем своим видом парень пытался изобразить одухотворенный и печальный образ: тоскливый взгляд с какой‑то тайной, о которой, наверное, умоляли рассказать все его девушки, а он отнекивался: «Нет, нет, это неважно, не бери в голову…» — тем самым привлекая к себе еще больше интереса. Но у меня возникла какая‑то необъяснимая внутренняя неприязнь к нему и желание как можно скорее отсюда убежать. Не нравился мне этот красавец, и все тут.

Мама сказала бы: «Ты увидела не маску, а то, что за ней скрыто».

Не знаю, так ли это, но когда юноша сделал шаг из‑за рыбацкой сетки, я отшатнулась от него, как от огня.

В этот момент у меня возник вопрос к самой себе: а отшатнулась бы я, если бы не знала о том, кто он есть на самом деле? А возникла бы у меня неприязнь? Мне захотелось бы убежать или — наоборот, я очаровалась бы им? Как бы я себя повела, если бы не была предупреждена? Не знаю…

Заметив мою реакцию, он сделал обиженное лицо:

— Разве я такой страшный? Почему стоишь, как будто привидение увидела?

Всегда терпеть не могла, когда капризно надувают губы. Особенно парни. Вася их надул…

Не ответив на вопрос, я развернулась с целью немедленно убежать отсюда, но он спросил:

— Эй, ты чего? Почему пришла? Неужели… неужели ты нашла бутылку?

Его голос был таким удивленным, что я поверила бы в это удивление, если бы у меня не произошел разговор с Артемом.

— Да, нашла, — безразлично ответила я.

У меня резко изменились планы, и я решила поиграть с ним. Посмотреть на многократно отыгранный спектакль и по возможности как‑то сбить его с наезженной колеи. Вести себя не так, как, вероятно, вели себя его жертвы.