Революция, или Как произошел переворот в России - Дмитрий Дубенский

После Февральской революции Д. Н. Дубенский, как мы уже отметили выше, неожиданно подвергся 9 августа 1917 г. допросу следователей ЧСК Временного правительства, как явный монархист, но арестован не был (См: ГА РФ. Ф.1467. Оп. 1. Д. 977; «Падение Царского режима». Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства. Т. VI. М. – Л., 1926). В частности, следует заметить, что во время этого допроса генералу Дубенскому зачитывались фрагменты из его же собственного дневника, которые любопытно теперь нам будет сопоставить с содержанием текста его более поздних опубликованных воспоминаний. Увы, но заметны явные и местами существенные разночтения, что непроизвольно наводит каждого вдумчивого читателя на определенные размышления – каких же взглядов придерживался их автор в тот или иной период времени? Это еще раз подтверждает тот вывод многих историков, что к такой категории документальных источников, как воспоминания, необходимо относиться критически и не все следует из опубликованного принимать «за чистую монету»! Тем более, об этом следует помнить, когда перед читателем появилась уникальная возможность взглянуть на эти события и через «призму» восприятия этих же фактов другими свидетелями, а также через сопоставление их содержания с текстами архивных документов, многие из который находились ранее на закрытом хранении, в так называемых «спецхранах».

Во второй половине 1918 года, спасаясь от большевиков, Д. Н. Дубенский уехал из Петрограда и участвовал в Белом движении. Во время Гражданской войны он, по некоторым сведениям, служил в Харьковском коннозаводстве Вооруженных сил Юга России (1919) у генерала А. И. Деникина. Получил вскоре очередной чин генерал-лейтенанта. Его оба родных сына служили в гвардии. Младший был лицеистом, а затем корнетом л. – гв. Кирасирского полка. Он, как и отец, находился в рядах ВСЮР. Однако в середине июля 1919 года был арестован ЧК в Одессе и судьба его неизвестна. Другой, старший сын Николай Дмитриевич – офицер с 1913 г. л. – гв. Конного полка, был дружен с великим князем Дмитрием Павловичем, участвовал в Великой войне и имел многие ранения. Позднее воевал против большевиков. После поражения белогвардейцев, кому удалось спастись, оказались в эмиграции.

Дмитрий Николаевич Дубенский поселился в Италии. Летом 1920 года в Риме он завершил свою рукопись воспоминаний, которую два года спустя опубликовал на русском языке в эмигрантском журнале «Русская Летопись» в Париже. Генерал-лейтенант Д. Н. Дубенский скончался 5 июля 1923 г., находясь на лечении в Висбадене (Германия). Сведения об его сыне Николае немногочисленны и свидетельствуют лишь о том, что на 26 апреля 1931 года тот был в эмиграции.

Перу генерала Дубенского принадлежит целый ряд статей и публикаций в «Русском Инвалиде», «Новом Времени, «Военном сборнике» и «Разведчике». Сам Дмитрий Николаевич Дубенский оставил воспоминания: Как произошел переворот в России. Записки-дневники // Русская летопись. Кн. 3. Париж. 1922. Вскоре они вышли также отдельным изданием в Прибалтике: Дубенский Д. Как произошел переворот в России. (Рига, 1923). Фрагменты их публиковались в 1927 и 1990 гг. в советских изданиях: «Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы» (Л., 1927; М., 1990). Однако советская цензура и редакторы изменили или убрали вовсе из текста воспоминаний многие места, которые противоречили в СССР установленным канонам историографии в трактовке событий Февральской революции 1917 года.

Воспоминания генерал-майора Свиты Императора Д. Н. Дубенского, а также протокол его допроса в ЧСК Временного правительства от 9 августа 1917 года подготовлены нами впервые в авторской редакции (полностью без сокращений) с сохранением стилистики и особенностей оригинала.

В качестве приложения нами приводятся в конце издания по данной теме ряд уникальных архивных документов, а также фрагментов дневниковых записей и воспоминаний некоторых непосредственных свидетелей и участников тех далеких событий. Это позволит, на наш взгляд, каждому из неравнодушных читателей самому наглядно сопоставить и уточнить многие факты истории этого весьма сложного, переломного и судьбоносного периода нашей Отчизны. Однако при этом творческом процессе изучения исторических событий (включая мемуары и воспоминания) не стоит забывать народную мудрость: «Сколько человек, столько мнений!» Все тексты воспоминаний, дневников и архивных документов данного издания составителем снабжены соответствующими комментариями и примечаниями, что поможет каждому читателю более четко представить и почувствовать атмосферу той эпохи.

Д. Н. Дубенский

Как произошел переворот в России[1]

С октября 1914 года я имел высокую честь состоять при Государе Императоре Николае Александровиче{1} для ведения ежедневной записи событий начавшейся в июле этого года войны, касаясь собственно личной деятельности и личных непосредственных трудов Государя в эту великую эпоху. Общие события войны и явления жизни России я затрагивал лишь постольку, поскольку это было необходимо для ясности изложения описываемых фактов.

Мои «Записки-Дневники» – не историческое обследование, для этого не настало еще время, – это просто описание тех дней, когда Его Величество сначала только бывал при войсках, а затем, с августа 1915 года, непосредственно командуя своими армиями, пережил с ними и радости и горе.

«Записки-Дневники» в том виде, как они ежедневно велись, составляют очень обширный исторический материал. Небольшая часть этого материала была использована мною для составления, с Высочайшего соизволения, четырех выпусков издания Министерства Императорского Двора, «Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в Действующей Армии», за период времени с начала войны по февраль 1916 года. Пятый выпуск, посвященный годовому периоду (с февраля 1916 года по февраль 1917 года), был совершенно подготовлен к печати, но переворот и революция помешали появлению его в свет.

Настоящие записки под заглавием: «Как произошел переворот в России» (ноябрь 1916 г. – апрель 1917 г.) составлены мною по уцелевшим моим записным книжкам, заметкам и по памяти. Весь подлинный официальный материал находится в сохранности, но в настоящее время я не имею возможности им воспользоваться.

С ноября 1916 до конца февраля 1917 года

В конце ноября, по служебным делам, мне пришлось приехать из Ставки{2} в Петроград. Государь оставался в Могилеве, и отъезд Его Величества в Царское Село{3} предполагался в половине декабря.

Столица поразила меня после тихой, спокойной, деловой и серьезной жизни в Ставке. – Там и Государь, и Штаб, и все учреждения с утра до вечера работали и были заняты серьезными, неотложными делами, вызываемыми громадной войной. Почти все были чужды других интересов. Те слухи, которые доходили из столицы до Могилева, мало сравнительно интересовали занятых людей и только та или другая бойкая газетная статья, речь Пуришкевича{4} в Государственной Думе,{5} какая-либо особо злобная и крупная сплетня о Царском Селе или о Распутине{6} заставляли толковать о Петроградских вестях более напряженно.

Здесь в Петрограде – наоборот, весь город жил не столько серьезной политикой, сколько пустыми слухами и пошлыми сплетнями. Появилась положительно мода ругать в обществе Правительство и напряженно порицать Царское Село, передавая ряд заведомо лживых и несообразных известий о Государе и Его Семье. Газеты самые спокойные и более, так сказать, правые, подобно «Новому Времени»{7}, все-таки ежедневно стремились указывать на ту или иную, по их мнению, ошибку Правительства. Государственная Дума, руководимая Прогрессивным блоком{8}, с августа 1916 года определенно вела открытую борьбу с Правительством, требуя, как наименьшего, ответственного Министерства.

Бывало вернешься домой, повидаешь гвардейских офицеров, близких знакомых, разных общественных деятелей и лиц служебного мира, поговоришь с ними и невольно поразишься всем тем, что услышишь.

Точно какой-то шквал враждебной Правительству агитации охватил наш Петроград и, как это ни странно, в особенности старались принять в ней участие наш высший круг и нередко и сами правящие сферы. Все вдруг стали знатоками высшей политики, все познали в себе способности давать указания, как вести Великую Империю в период величайшей войны. Почти никто не упоминал о трудах Государя, о стремлении Его помочь народу вести борьбу с врагом успешно. Наоборот, все говорили о безответственном влиянии темных сил при Дворе, о Распутине, Вырубовой{9}, Протопопове{10}, о сношениях Царского Села даже с Германской Императорской Фамилией. Лично я стоял далеко от всего этого шума столичной жизни, так как, находясь в Ставке при Его Величестве, мало бывал в Петрограде во время войны.