Те, кого нельзя называть - Иван Владимирович Булавин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отличие от своих предшественников, эти были осторожными. Старались держаться так, чтобы нам было неудобно обстреливать их. Стрельбу начали метров с семидесяти, наш корабль был укреплён, большая часть его обшита стальными листами, но даже так получить пулю было вполне реально. Пришлось занять оборону.
— И зачем гранатомёт оставили? — задал риторический вопрос Винокур.
Отвечать ему было нечего, все были заняты делом. Только Башкин продолжал заниматься ранами Сидора, а Марина, что тоже выползла на палубу, пыталась ему помогать. Я хотел крикнуть ей, чтобы вернулась в каюту, но из-за грохота выстрелов, она бы не расслышала. Да и не факт, что там безопаснее.
Ситуация складывалась патовая. На вражеских судах были бронированные борта, а число стволов позволяло создать нужную плотность огня. Мы огрызались и даже кого-то задели, но на общую ситуацию это повлияло слабо. Оставалось надеяться, что перед началом абордажа получится забросать врага гранатами.
Чаша весов склонилась на нашу сторону, когда Никита притащил штуцер. От такого калибра стальной лист не защищал. После первых же выстрелов в борт на вражеских судах добавилось убитых и раненых. Тем не менее, они приближались, не желая отказываться от своего замысла. Оглянувшись, я увидел, что Башкин, пригнувшись, продолжает ковыряться в ранах кочегара. Марины не видно, надеюсь, вняла голосу разума и вернулась в каюту.
До столкновения оставалось немного. Винокур уже отложил автомат и приготовил две гранаты. Главное, чтобы смог метнуть раньше, чем его застрелят. Никита продолжал стрелять из штуцера, каждый выстрел давал пробоину борта и крики с той стороны. Глядишь, нанесёт неприемлемые потери и отступит, хотя, судя по настырности неизвестного врага, люди у него несчитанные.
Но исход боя решился иначе. На том корабле, что заходил слева от нас, раздался взрыв. Мелькнула мысль, что это Никита своим попаданием повредил что-то внутри, задел пороховой погреб или что-то в этом духе. Но, проследив за взглядом Винокура, я поднял глаза наверх. Пушечная башенка была открыта, а из ствола шёл дым. Я резко оглядел товарищей, все здесь, стало быть…
— Марина? — удивленно проговорил я.
В этот момент башенка стала медленно разворачиваться, а ствол оказался направлен на второй корабль. Снова выстрел. Если предыдущий снаряд был фугасным, то в этот раз она зарядила картечь. Стальной горох ударил по палубе, где, даже не попав непосредственно в живую силу, дал такое количество рикошетов, что там просто закончились бойцы. Битву можно было считать выигранной, но Марина всё же зарядила орудие ещё раз, опустила ствол до отрицательного угла и ударила фугасом ниже ватерлинии. Корабль врага стал замедляться и заваливаться на левый борт. Внутри явно не имелось переборок, а значит, судно скоро затонет, а ликвидировать течь теперь просто некому.
На этом морской (точнее, речной) бой закончился. Второй корабль оставался на плаву, но резко сбросил скорость и начал отставать. А что у нас с машиной? Двигатель, судя по звуку, работает, но на сколько его хватит, если все члены экипажа выбыли из строя?
— Что там? — я присел рядом с Башкиным.
— Капитан жить будет, — сказал он, аккуратно утерев пот со лба рукавом. — Лёгкое задели, но рану я обработал зельем, потом закрыл повязкой. Единственный минус — возраст, здоровье уже не то, но тут я повлиять не могу. Должен выжить. С помощником всё. Тут некромант нужен.
— А с ним что? — спросил я, указывая на огромную фигуру кочегара, что лежал весь перемотанный окровавленными бинтами.
— С ним всё плохо, — сказа учёный. — Сказать по правде, тут доктор нужен, настоящий, а не такой, как я. Тут наоборот, уповать можно только на молодой возраст и огромную массу тела. Плечо заживёт, там только мягкие ткани пробиты. Из бедра я пулю вытащил, в боку… не могу сказать, пуля там, но внутреннего кровотечения, вроде бы, нет. Сам я вытащить её не смогу, надо резать. Вот эта рана вообще непонятна.
Он показал на грудь великана. Рана выглядела чудовищно, наружу было вывернуто мясо, кровопотеря ужасная, на палубе растеклась огромная красная лужа. Но при этом дышал Сидор нормально, видимо, до легких и сердца не дошло.
— Пулю я не нашёл, — сообщил Башкин. — Видимо, разрывная. Но там точно есть осколки, а вынимать их положено в больнице.
— В городах есть врачи, — сообщил Коростин.
— Так то в городах, — парировал Башкин. — А мы сейчас посреди реки находимся.
— Большая часть городов находится вдоль реки, — напомнил я. — Причалим в ближайшем порту, быстро найдём врача и сдадим корабль под расписку.
— А ты умеешь этой посудиной управлять? — спросил Винокур, который всё ещё стоял с автоматом на палубе, оглядывая окрестности на предмет нового противника.
— С двигателем я разберусь, — уверенно заявил Коростин. — А вот управлять придётся вам. Будем надеяться, что капитан очнётся, хоть советом поможет.
— А есть мысли, кто это был? — спросила подошедшая сзади Марина, лицо у неё было бледным, но страха в голосе я не заметил, оставалось только порадоваться нервам своей жены.
— Пираты? — высказался Никита, говорил он по-прежнему редко, два-три слова в сутки, и то, только по острой необходимости.
— Я не знаком с местными реалиями, — задумчиво сказал Коростин, подкладывая под голову спящему Сидору свернутое одеяло, вообще-то, его следовало перенести на кровать, вот только наша грузоподъёмность была не так велика, чтобы перетащить тушу весом под два центнера. То есть, перетащить мы его сможем, но не сможем сделать это аккуратно, не потревожив ран. Пусть уж лучше лежит тут, погода тёплая. — Но, в моём понимании, работа пиратов — это грабёж, а не террор. Корабль почти пуст, ценного груза нет, если не ошибаюсь, в трюме только пара мешков соли и рыба, которая тут никому даром не нужна.
— Может, сам корабль захватить хотели? — предположил я.
— Может, и так, вот только корабль старый, ценность его под большим сомнением, притом, что на борту исправное вооружение и можно огрести в ответ. Может быть, в самом деле хотели захватить по-тихому и потом на нём разбойничать, а может… помните записку Лома?
— То есть, бандиты охотились на нас? — я с удивлением поднял на него глаза.
— Допускаю. А потому нам следует нигде не задерживаться. Встанем в порту, корабль на прикол, экипаж в больницу, если надо, доплатим за лечение из своих средств, после этого садимся на первую же посудину и валим на север.
Башкин подобрал автомат, отсоединил магазин
