Палач - Евгений Бабарыкин

– Предупреждали, – вмешалась Нинка. Она наклонилась и сунула в печь еще одно полено. Резко запахло еловой смолой, и полено охватили языки пламени. – Я-то в администрации тогда работала, замом у Приходько…

Руслан удивился. Он-то думал, что Нинка так и работала поваром и до Кары.

– Что-то пытались еще сделать, эвакуацию какую-то организовать, – продолжала Нинка. – Да куда сбежишь-то? Кругом все одно и то же.

– Ну, может, и так, – согласился Тимоха. – Что-то не помню, что нас спасать кто-то хотел…

Нина только поджала губы. Руслан усмехнулся. Нинка-то с начальством была, ясно. А Тимоха не удержался, поддел: себя, мол, спасали, до простых смертных ваше спасение не дошло…

– Как сам-то выжил? – спросил Пузо, доставая кисет.

У него одного из всей компании была трубка. Да не самоделка какая, а настоящая, вишневая, что ли. Руслан сам слышал, как ему предлагали за нее пять банок шпрот, – не стал менять. Надо бы себе вырезать, только деревяшку бы подходящую найти, а то кругом елки да елки. В деревне посмотреть, может, черемуха какая… Хотя нет, она воняет, наверное…

– Да повезло, – просто сказал Тимоха.

Руслан слышал уже эту историю несколько раз, но все равно было интересно. Ему, тогда еще совсем ребенку, все те события помнились смутно. Вроде и знакомое что-то, а на сказку похоже – другая жизнь, совсем другие проблемы у людей были.

– Мы как раз с рейса возвращались. Пустые ехали. Да не ехали, летели! Второй рейс был на новой «Вольво». Ну, в смысле для нас она новая, а так бэушная, конечно… С напарником пополам купили. В долги влезли, мама, не горюй! Не машина была – зверь! Ну вот. Напарник спит, я баранку кручу. А насчет радио – я почему запомнил? Как раз перед началом Первой Кары, буквально за десять минут, по радио опять объявили – готовиться, мол, ко всяким неожиданностям. Совсем рядом с Землей какой-то там поток астероидов должен был пройти. Но точно помню, что никто не говорил, что так все обернется!

– Нам сказали, что астероиды какие-то не такие были, – пояснила задумчиво Нина. Она невидящими глазами смотрела на огонь и, сама не замечая, крутила нижнюю пуговицу на кофте. – Излучение там другое, что ли… В общем, в телескопы смотрели, что-то там считали, и по всему выходило, что мимо… А оно вон чего…

– Во-во, что-то такое было потом, помню, – кивнул Пузо, закончивший набивать трубку и уже сунувший в печь веточку.

Все замолчали, вспоминая то время.

– А дальше? – подал голос тот парнишка, которого спихнул с места Руслан. Он уже устроился на полу, обхватив колени руками.

– Дальше? – вздрогнул Тимоха. – А, ну да… Мне до нашей Васильевки километров двадцать оставалось всего, ага. Уже Круглое проехал… И тут началось! Сначала гул какой-то, потом потемнело, как ночью. Я скорость сбавил, а гул уже не гул, а свист, и небо покраснело аж! Это камни начали валиться, да красные все от жара, жуть! Сначала-то не понятно, что и камни, и лед вперемешку. На лед-то и внимания никто не обратил – он-то не светился, не раскаленный… Но нам по машине как раз глыбой льда приехало. Сначала перед самой машиной каменюка упала, как две этих печки. Я руль вправо, машину повело, конечно… И тут нас бах – льдиной прихлопнуло. Я потом уже посмотрел – льдина размером с хороший сарай была, не меньше…

– Как же ты выжил? – удивился второй пацан, округлив глаза.

– Да говорю же – повезло. Льдина в аккурат так припечатала, что пассажирскую сторону да спальник смяла. Ну, меня придавило, конечно… Зато ни взрыва, ничего такого. Я и очнулся-то от холода – лед таять начал, я смотрю, весь в воде красной…

– Почему в красной? – опять перебил пацан.

Тимоха после паузы сказал:

– Ну… лед таять начал. А вода по напарнику моему текла. Ну, по тому, что от него осталось. Вот и красная. Я и смотреть не полез – из кабины вылез, гляжу на машину и понять не могу: я-то как жив остался? Только колено и повредил. Ну, ссадины там, царапины – это не в счет.

– А как до дома добрался? – спросил Руслан, чтобы подтолкнуть рассказ задумавшегося о своем старика.

– Я же сознание потерял… Это и спасло на самом деле. Если бы на улице в это время был, то точно погиб бы. Бросился бежать и угодил бы под каменюгу или льдину.

– Да, – кивнул Пузо, – это и я помню. Паника была, ужас! Те в основном и погибли, кто драпануть куда-то хотел. А куда убежишь, если эти пятнадцать минут по всей Земле камни с неба валились?

– Ну, тогда-то я этого не знал, – сказал Тимоха и бросил остаток самокрутки в печь. Клочок бумаги тут же слизнул жаркий огонь. – Это потом уже, когда опять радио заработало, на длинных волнах, сказали, что по всей Земле как полоса дождя прошлась по кругу – и везде одно и то же – лед и камни… А тогда я как очухался, смотрю: мама дорогая, камни кругом, куски льда и все дымом заволокло – леса-то гореть начали. Меня спасло, что за Круглым-то леса нет – там в то время распахано все было – поля да выпасы для скота.

– Как и у нас, – кивнула Нина.

– Во-во! И у нас оттого людей столько выжило, – кивнул Тимоха. – Ну, дальше-то – тайга к самой дороге подступает. Я и сообразил, что туда лучше не соваться – сгоришь заживо. Так и просидел на остатках машины два дня, пока пожары не прекратились – да тогда быстро все погорело, каменюги-то раскаленные повсюду валялись. Да еще дождь потом ливанул – потушил остатки. Тушить-то особо нечего уже было, но хоть гарь прибил, дышать легче стало.

От того времени у Руслана остались воспоминания – кругом дым и нечем дышать… Почему-то у него вылетело из головы, куда и как пропали его родители. Зато Руслан очень хорошо помнил, как они с такими же ребятами, как он, потерявшими родителей в том невообразимом хаосе, прятались в подполье разрушенного глыбой льда дома и обматывали себе головы мокрыми тряпками.

Там же и ели – благо в подвале были какие-то огурцы-помидоры и домашняя тушенка. Наверное, и сгинул бы так, если бы тетка, сестра матери, не вспомнила про него и не пошла искать по селу. Руслан до сих пор не может вспомнить, кто из ребят тогда с ним сидел в той яме. Он даже расспрашивал потом своих ровесников, но никто не помнил ни его, ни подпола, ни тряпок. Скорее всего, так и сгинули те ребята в том доме… Или вышли, когда пожар кончился, и направились, куда глаза глядят, скорее всего – в город, или еще куда… И уже потом пропали. В живых-то точно не остались – взрослые тогда мёрли, как мухи, куда уж там пацанам.

– Как развиднелось немного от дыма, – продолжил Тимоха, – я в село пошел. Говорю же, километров пятнадцать всего было. Леса все погорели, камни эти кругом, ямы ото льда, где он уже потаял, конечно. На машине и проехать нельзя, нечего и думать… Ну что. Пришел в село, а тут трындец. Половина домов разрушена, а еще больше людей побило… Ни связи, ни электричества. Телевизор не работает, радио тоже. Мама дорогая, как жить, что делать?! Мы ж как бараны: привыкли, что за нас все решают – куда идти да за кого голосовать…

Тимоха покачал головой, как бы не веря, что он был бараном. Руслан с неприязнью смотрел на него: неопрятная борода чуть не до середины груди, седые густые нечесаные патлы – неужели так трудно следить за собой? Да и не один он такой. Старики-то еще ладно, но и молодежи такой полно. Вон, Лютик сидит – бородой уже скоро деда догонит, а патлы свои, похоже, месяц не мыл… Ленивый – так состриги их к чертовой матери…

И тут же Руслан вспомнил, что и сам сегодня не пошел умываться и до сих пор сидит в пропотевшей за день футболке. Он, уже не слушая, что рассказывает дед, вскочил на ноги и пошел к выходу из спортзала.

– Эй, Руся, – окликнул его Лютик. – Ты чего?

– Сейчас, – отмахнулся Руслан, – приду через минуту.

Он умылся, даже голову помыл (Руслан коротко, под насадку на машинке, стриг волосы раз в неделю) и выстирал футболку. Вернулся на свое место и натянул чистую майку. Постоял несколько секунд, думая: лечь спать или еще посидеть? И пошел к печке.

Пока его не было, Тимоха уже рассказал, как он нашел свою жену, как пешком ходил в пионерский лагерь, где в то время были его дети – сын и дочь. Дочь пропала, а сына он чудом нашел и привел обратно в село. Эта часть была для Руслана самой скучной. А Тимоха, когда рассказывал, расцветал. Наверное, думал Руслан, это единственный в его жизни поступок, которым можно гордиться.

– Потом радио опять заработало, – продолжал рассказывать Тимоха, покосившись на усевшегося на свое место Руслана, – правительство обращалось, успокаивало…

– Это я хорошо помню, – усмехнулась Нина. – Мы в администрации, кто живой остался, дежурили, слушали. Боялись что-то важное пропустить… А они сами ничего не знали. Все плели эту чушь про астероиды и полосу какую-то, в которую наша Земля попала…

– Почему чушь? – удивился Лютик. – Камни-то с неба падали.

– Потом вот церковное радио появилось, чуть позже, – пояснил за Нину Пузо, набивая вторую трубку. – Они сразу сказали: Бог нас за грехи наказывает.