Розы нашей любви - Ева Ратленд

В последнее воскресенье перед Пасхой они с Тони были приглашены на обед к его родителям. Глядя на мужскую половину семьи, Мелоди не могла не отметить их сходство. Отец Тони, Джозеф Костелло, был – этого Мелоди не могла не признать – самым красивым из мужчин, возможно, из-за благородной седины, посеребрившей его великолепные черные как смоль вьющиеся волосы. Он вел себя, как подобает главе семьи, – требовал всеобщего повиновения. Вот и за воспитание внуков, судя по всему, считал себя в ответе, думала Мелоди, слушая, как он распекает Дона, старшего сына Фрэнка:

– Твой отец в детстве играл в футбол. А ты что? Выбрал теннис – эту игру для маменькиных сынков!

– Но ведь у меня получается! – не без гордости возразил мальчик. – Тренер говорит, что на школьных соревнованиях у меня неплохие шансы.

Джозеф Костелло только покачал головой.

– Мария связалась с театром, прохлаждается с актеришками, а могла бы выйти замуж за Карло, он уже освоил кровельное дело и наравне с отцом участвует в семейном бизнесе. А Тони все никак не выучится и не заработал ни гроша, чтобы…

– Прости, дорогой, – миссис Костелло решила остановить эту тираду, накладывая ему на тарелку дымящиеся лепешки, – я только хотела, чтобы ты съел их, пока они не остыли. А ты, Мел, ты тоже любишь их горячими? – добавила она, напоминая мужу, что за столом присутствует «друг Тони» и посему следует придержать язык.

Джозеф Костелло не стал перечить жене, намазал лепешки маслом и приступил с расспросами к своему отцу о житье-бытье в доме престарелых.

– Жизнь бьет ключом, – ответил тот. – Скучать некогда, не дают залежаться старым костям! Позавчера ходили в музей, каждый четверг вечером сражаемся в бинго. Я на прошлой неделе выиграл пятнадцать долларов! И Мег довольна. – Он кивнул жене, которая выглядела помолодевшей лет на десять и свежей, как персик, в новом платье. – Она отдыхает впервые за много лет. Тебе не кажется, что она просто расцвела? Я рад, что согласился на этот опцион. Это самая удачная сделка в моей жизни.

Мелоди подавила улыбку. Эл никогда не узнает, что его жена задумала переселиться в дом престарелых намного раньше, чем эта мысль пришла ему в голову. У женщин из семьи Костелло есть чему поучиться. Они делают вид, будто повинуются своим мужьям, а сами вертят ими, как хотят.

Мелоди была в восторге оттого, что Тони приглашал ее на семейные встречи, – так она больше времени проводила с ним. Кроме того, раз он брал ее с собой, значит, ему приятно ее общество. В любом случае Мелоди получала удовольствие, общаясь с этим семейством. Ей нравилось то, как они привязаны друг к другу, их шумные застолья, игры, споры, шутки.

В одно воскресное утро, когда все собрались у Педро, чтобы отпраздновать его день рождения, народу собралось много – сестра Розали пришла со своим двухгодовалым ребенком, а соседи – Чарли с женой – с маленькой дочуркой.

– Похоже, что лето в этом году будет раннее, – объявил Джозеф Костелло, промокая платком лоб. И в самом деле, день для апреля выдался на редкость жарким, гости вышли на лужайку посидеть в тени деревьев или размяться в бейсбол. Мелоди и Мария играли вместе с мужчинами.

– Хочешь искупаться? – Пэтси, давно уже считавшая Мелоди своей закадычной подружкой, дернула ее за рубашку, когда игра была закончена. – Чарли сказал, что можно. Он сейчас придет, чтобы последить за нами. И Мария тоже собирается купаться.

Мелоди взглянула на Марию, и та с улыбкой кивнула.

– Я принесу два Розиных купальника, они нам подойдут… более или менее.

Сид, младший сын Фрэнка, и Джерри присоединились к желающим искупаться, и они двинулись в соседний двор, где находился бассейн. Солнце ласково пригревало, вода освежала, а игра в водное поло, в которой мальчики бросили вызов женской половине, взбодрила всех. Мелоди не следила за временем и удивилась, когда увидела Тони у бассейна.

– Вот ты где! А я везде тебя разыскиваю. Пойдем, сейчас будут разрезать торт.

Мелоди знала, что в чужом купальнике, который был ей несколько велик, с мокрыми спутанными волосами выглядит не самым лучшим образом, но это ее не смущало. Она видела восхищение в глазах Тони и чувствовала, что для него она самая прекрасная.

– Побудь здесь, – сказал он, когда они подошли к дому, – я принесу тебе торт и мороженое.

Мелоди смотрела, как он направился к группе гостей, обступивших старинную мороженицу. Она была польщена и растрогана тем, что мужчина из семьи Костелло собирается ей прислуживать. Как правило, все происходило наоборот – женщины Костелло обслуживали своих мужчин. Но разве Тони ее мужчина?..

– Может быть, вам лучше рассказать ему?

Мелоди резко обернулась. Рядом с ней стоял Чарли. У Мелоди гулко застучало сердце.

– Я… я скажу, – пробормотала она. – Я и не собиралась скрывать… – А так ли это? – подумала она. Может, она и не собиралась скрывать, но все же была рада сохранять инкогнито. Она взглянула в глаза Чарли, надеясь объяснить ему. – Впервые в жизни меня приняли такой, какая я есть.

Он сдержанно улыбнулся.

– Я понимаю. – И задумчиво потер подбородок. – И все же будет лучше, если скажете Тони, кто вы. Ваше положение в обществе – неотъемлемая ваша часть, от этого никуда не деться.

– Знаю. Я ему все расскажу, – пообещала она.

– И чем быстрее, тем лучше, – посоветовал Чарли. – Я никогда не видел Тони таким увлеченным… А вот и ваш десерт, – сказал он, увидев, что Тони возвращается. – Я, пожалуй, тоже поухаживаю за супругой.

Он отошел, а Мелоди взяла у Тони мороженое и посмотрела в его красивое и такое дорогое ей лицо.

– Спасибо.

Была ли она так же дорога ему?..

«Я никогда не видел Тони таким увлеченным». Эти слова согрели сердце Мелоди. Надо, конечно, надо все ему рассказать. Сделаю это сегодня же, решила она. Как только мы останемся наедине. Когда он повезет меня домой.

Но позднее, сидя с ним в машине, она все никак не могла найти в себе силы начать разговор. Вот выберемся из этого транспортного потока, оправдывалась она. Скажу, когда подъедем к дому. Когда будет возможность поговорить, глядя друг другу в глаза.

И, наверное, рассказала бы, если бы Тони не привлек ее в свои объятия и не прижался губами к ее губам. Если бы она не окунулась в пьянящую сладость его поцелуя и не отдалась бы чувственным ласкам, которые волновали тело и туманили мозг. И если бы не ощутила его томительную жажду, когда он прошептал:

– Я, кажется, влюбился в тебя, Мел.

– Я тоже, – прошептала она в ответ.

Он хрипло рассмеялся.

– Сумасшествие, да? Я меньше всего собирался влюбляться, но, кажется, ничего не могу с собой поделать.

– И я.