Сомнамбула-2. Другая сторона Луны - Александр Зорич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Переход по галерее оказался весьма волнующим. На выложенной обрезиненными плитами дороге – никого. Ни одной машины. Ни одного скутериста. Ни одного пешехода – в экзоскелете или без.
Только он – и Соня. Вдвоем в гулкой пустоте. А над головой – иссиня-зеленая, беззвездная бездна.
– Интересно… А почему мы, я имею в виду «Армию пробуждения», – поинтересовался Максим, – забрались так далеко? Ну, то есть я понимаю, что для лунников и марсиан мы – пираты, нас все ищут, нас все ненавидят. И тем не менее… Неужели для нас не нашлось местечка, скажем, на Сатурне?
– Мой брат говорил мне, что это не наше решение. Это решение тех сил, которые нас поддерживают. Именно они полагают, что наша база должна размещаться на Уране, – сказала Соня довольно твердо.
– Силы? Которые нас поддерживают?
– А ты думаешь, кто нам помог построить все это? – Соня обвела руками панораму Оазиса – ажурные конструкции верфей, хищные силуэты кораблей, подсвеченные дежурным освещением. – Ведь это же стоит кучу денег! Даже объединенная промышленность лунно-марсианской олигархии не смогла построить базу на Уране. А мы – мы смогли! Ведь не на пожертвования же рядовых борцов все это отгрохано! А «Справедливый»? Ты представляешь, хотя бы примерно, сколько он должен стоить?! Или сколько, например, стоят заводы по добыче и обработке полезных ископаемых, которые наша группировка имеет здесь, на Уране?
– Не представляю, – ответил Максим с честной улыбкой простака. – Но тем интереснее знать, что это за силы такие! Какие-то банкиры? Бизнесмены?
– Понятия не имею, – вздохнула Соня.
– А твой брат? Он знает?
– Может быть, знает… А может, и нет… Я уверена в одном: даже если и знает, мне он ничегошеньки не скажет! Потому что конспирация – основа революционной борьбы! – и, сверкнув бездонными глазами, в которых отражалось зеленое небо Урана, Соня назидательно подняла палец.
На «Западном» не было заводов и верфей. Понтон был полностью занят городской инфраструктурой «Армии пробуждения». Здесь находились жилые дома, больницы, префектуры, штаб-квартира флотского командования, управление Отдела Особых Действий.
Большинство домов представляло собой стандартные колонизационные контейнеры двухвековой давности – в таких жили первые поколения покорителей Марса, когда атмосферу красной планеты еще только предстояло создать. Под продуктовый магазин или офис использовался сдвоенный контейнер, а под больницу – счетверенный.
Лишь изредка попадались более выразительные архитектурные решения. Скажем, флотское командование в лице грозного адмирала Баренца (для него, единственного во всей «Армии пробуждения», было сделано исключение: он носил воинское звание и знаки различия, у всех прочих были только должности) и его подчиненных располагало внушительной трехъярусной башней-цитаделью, сваренной из корабельной брони и вооруженной батареями лазерных пушек на кольцевых балконах.
Дом Сони тоже заметно выделялся на общем фоне типовых колонизационных контейнеров. Он понравился Максиму с первого взгляда. Да что там «понравился»! Дом привел его в настоящий восторг!
Высокий железный забор. Повсюду – датчики движения. Из-под ската веселенькой зеленой крыши торчат стволы дистанционно управляемых пулеметов. Окна второго этажа забраны разноцветными броневитражами. У ворот – будка охраны с танковыми перископами вместо окошек.
– Ну что, зайдешь на чай? – приветливо спросила Соня. – С братом тебя познакомлю…
При этих словах Максиму вдруг стало до обморока неловко.
Знакомство с братом – это же все равно что знакомство с родителями. А знакомство с родителями – ко многому обязывающая процедура. Чтобы решиться на нее, нужно быть уверенным: уверенным в себе, в отношениях, в совместном будущем…
Уверен ли он? Достоин ли этой прекрасной девушки с чувственными губами и глазами-омутами?
Точных ответов Максим не знал. Поэтому он, чувствуя себя рефлектирующим интелем, отрицательно помотал головой и деревянным голосом проговорил:
– В следующий раз зайду, если ты не против. А сейчас мне пора возвращаться в дормиторий. Завтра утром на смену…
– Что ж, как хочешь, – пожала плечами Соня.
Было видно, что она замерзла и устала: прогулка оказалась гораздо более продолжительной, чем они оба рассчитывали. В тот вечер Максим не решился поцеловать Соню. И на следующий тоже не решился…
Впрочем, все у них шло замечательно. Они не ссорились, им всегда было о чем поговорить. Они были полностью солидарны по всем важным идеологическим вопросам. И в дискуссионном клубе, куда они все-таки забрели через два дня, Максим и Соня выступали на одной стороне! Оба считали, что в будущем проприетаризм должен быть уничтожен полностью, не должно сохраниться даже само слово «проприетарный»!
Поэтому когда над тарелкой с трюфелями «Виваче» Соня сама, первая поцеловала Максима, тот воспринял это с одной стороны как подарок судьбы, а с другой – как очередное, вполне логичное звено в цепи развития их отношений…
Загадочный брат постоянно всплывал не только в разговорах Максима и Сони. О нем упоминали и другие.
– Не боишься за ней ухаживать? – спросил как-то Верховцева Артем Свешников, такой же пастух наноботовых стад, как и сам Максим.
– А почему я должен бояться?
– Ну как почему… Все-таки ее брат…
– А что брат?
– Ну… Я бы опасался… Мало ли.
Но Максим был настолько поглощен своими чувствами, что не придал этому значения.
– Сегодня мы не сможем встретиться, я должна вернуться домой пораньше, – сказала как-то за обедом Соня. – Брату нужна моя помощь!
– Помощь? Он что, заболел?
– Нет. А что, по-твоему, помощь нужна только больным? «Да что же там за брат такой?!» – наконец задал себе вопрос Максим. Но дальше невысказанных вопросов дело не пошло.
Так могло бы продолжаться и месяц, и два, и год. Максим был пассивен, Соня – молчалива, а брат все время находился где-то рядом, но как бы в стороне. Этакий призрак из старинного фильма ужасов.
Однажды, когда они целовались на диване в комнате Максима, у Сони в сумочке вдруг зазвонил телефон. Она вмиг стряхнула с лица страстное выражение, выскользнула из горячих объятий Максима и метнулась к сумочке с такой прытью, что можно было подумать: от этого звонка зависит ее жизнь.
– Кто это? – спросил Максим с тяжелым вздохом.
– Да психиатр один, с крейсера «Заря Свободы», – разочаровано ответила Соня, глядя на экранчик. – Его Винченцо зовут… Брать трубку не буду… Сдался мне этот Винченцо? Тем более, сегодня выходной. Перетопчется.
– Но зачем ты тогда вообще бежала к телефону? Пусть бы себе звонил!
