Хроника Пикирующего Бомбардировщика - Владимир Кунин

Репродуктор прокричал голосом Соболевского: -…Я - сто пятнадцатый! - Затем раздался треск, не похожий на эфирный разряд, и репродуктор замолчал…

Гуревич растерянно повернулся к Архипцеву: - Серега! Я пустой… У меня все… - Он оттолкнул пулемет и потряс Архипцева за плечо. - Серега!!! Сергей нажал на гашетки и не услышал выстрела. Он испуганно посмотрел вперед и еще раз нажал на гашетки… Выстрела не было… Он повернулся к Гуревичу. Венька качнул головой. Стрелять было нечем…

Безоружный сто пятнадцатый упрямо шел вперед. Сверху стягивались истребители. «Фокке-вульфы» поняли, что сто пятнадцатый теперь не опасен, и строились вокруг бомбардировщика в правильное конвойное кольцо. Гуревич щелкнул переключателем рации, прислушался и сказал: - Командир, рация не работает… Архипцев смотрел вперед, держа машину ровно по горизонту. Совсем близко висели «фокке-вульфы». - Прижимают, - сказал он. - Сажать будут. Гуревич посмотрел вперед и сказал в переговорное устройство: - Женька! Нас будут сажать… В кабине стрелка-радиста, прислонившись головой к разбитому передатчику, лежал Женька с открытыми мертвыми глазами. Впечатление было такое, что он очень устал и просто решил отдохнуть. И только глаза Женьки говорили, что он мертв. Из шлемофона, сползшего с Женькиной головы на плечо, неслись голоса Архипцева и Гуревича: - Женя! Что с тобой? Почему ты молчишь? - Женька! Ты ранен? Что с тобой? Пустые, мертвые глаза Женьки остановились на «Голубых танцовщицах». Рука лежала на разбитом, простреленном передатчике… Архипцев тревожно сказал: - Женька! Говори! Ну хоть что-нибудь говори… Женька! - Тебе плохо, да? Женя… Дотянись до аптечки, она над передатчиком!.. - Жека… - шепотом сказал Сергей. Он понял, что Женька не ответит.

12 ЧАСОВ 45 МИНУТ

Внизу приближался аэродром немцев. Конвой из шести «фокке-вульфов», расположившись кольцом вокруг сто пятнадцатого, вел его на свою базу. Они висели так близко, что Гуревич и Архипцев видели, как немцы-пилоты переговаривались между собой. Они разглядывали сто пятнадцатый, указывали на него пальцами и о чем-то трепались на одной волне. Потом истребитель, шедший впереди, взмыл вверх и совсем уже вплотную облетел сто пятнадцатый, вглядываясь в лица Сергея и Веньки. Он что-то прокричал по радио, и следом за ним его маневр повторил каждый из «фокке-вульфов». Все они делали круг над кабиной сто пятнадцатого, по-разному разглядывая Архипцева и Гуревича… Наверное, немцы обменивались впечатлениями, так как после каждого облета пилот, занимавший свое место в конвойном строю, что-то весело кричал и все остальные хохотали. Сергей и Венька молча смотрели вперед.

Впереди тянулась длинная полоса стоявших на земле «фокке-вульфов». Их было штук тридцать, и они стояли рядом с посадочной полосой аккуратно вытянутой линейкой. - Аэродром, Венька… - сквозь зубы сказал Сергей. - Это тот, который мы искали… - сказал Гуревич. - Много машин на стоянке… - сказал Сергей. - Много… - эхом отозвался Гуревич. - Веня… - Сергей посмотрел на Веньку и проглотил слюну. - Давай, - сказал Гуревич, и крупные капли пота покрыли его лицо. Архипцев слегка довернул штурвал, и через прозрачный низ кабины стало отчетливо видно, что через несколько секунд сто пятнадцатый пройдет прямо над немецкими самолетами, стоящими на земле. - Женька, - спокойно сказал Архипцев. - Мы нашли этот аэродром… - Ты слышишь, Женька! Мы его нашли… - хрипло сказал Гуревич. Сергей отжал от себя штурвал, переводя сто пятнадцатый в пологое, но стремительное пикирование. - Это ничего, что нас не будет… - задыхаясь, произнес Сергей. Стоянка «фокке-вульфов» росла и мчалась ему на грудь. Со страшным воем сто пятнадцатый врезался в начало стоянки и прогрохотал, стирая с лица земли аккуратную линейку немецких истребителей.

ГОД 196…

Помните о них. Обязательно помните!.. Они погибли, как тысячи, тысячи других… Они хотели рисовать, играть на скрипке и учить детей арифметике… Они очень хотели жить.