Меня хранит твоя любовь - Джеки Браун

— Не знала, что ты католичка, — обратилась Марни к Роз.

— Я и правда не католичка.

— Давно ли ты посещаешь дневные службы? — хмуро поинтересовался Мейсон.

— Мы с Хэлом сегодня проспали, не успели к десяти, — легко пожала плечами Марни, хотя хитрая кошачья улыбка заставляла усомниться в достоверности ее слов. Обращаясь к ним обоим, она спросила: — Какие у вас дальнейшие планы?

— Думал отвезти Рози в магазин за покупками, а после, возможно, сможем попасть на спектакль.

— Какой насыщенной жизнью ты живешь, Мейс. Весь выходной расписан, — поддразнила Марни.

Упоминание о том, что воскресенье — единственный день, когда таверна не работает, вызвало у Роз неловкость.

— Знаешь, Мейсон, тебе совершенно необязательно везти меня в магазин. Он недалеко, покупать много я не собираюсь. Могу и прогуляться. Погода отличная.

Брат и сестра посмотрели на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

Пятью минутами позже Мейсон высадил Роз у магазина дешевых товаров, пообещав вернуться через полчаса.

— Только заеду ни бензоколонку через дорогу. Надо помыть и заправить джип.

Когда Мейсон вернулся, Рози направлялась в сторону кассы. Он заметил ее сразу, как только вошел в магазин. Фигура ее, высокая и тонкая, выделялась в толпе. Бросалась в глаза и ее одежда, непрактичная для зимнего города, продуваемого холодными ветрами с озера.

Он не лицемерил, успокаивая ее относительно потертых джинсов и старенького жакета. Бог действительно не обращает внимания на такие вещи. Но Всемогущий гораздо терпимее к нюансам одежды, нежели матушка природа.

Роз выгрузила свои покупки на конвейер одной из касс. Их было немного, пяток банок с фруктами и салатами. Буханка хлеба. Масло, яйца, растворимый кофе, и, явная уступка гастрономическим слабостям, баночка красных лакричных взбитых сливок. Ознакомившись с нехитрыми покупками, Мейсон в который раз принялся изучать черты ее лица, снова пытаясь отыскать, что же в ней так его привлекает.

Определенно не волосы. Они торчали в разные стороны под совершенно непредсказуемыми углами, делая в сравнении воронье гнездо образцом опрятности. Она не накладывала макияж, пусть хотя бы капельку румян на бледные, слегка выпуклые скулы. А угловатая, сторожкая манера двигаться, словно в постоянном ожидании нападения, явно не способствовала разжиганию в мужчинах похоти. Но все вместе, неизвестно по какой причине, оказывало на Мейсона потрясающее действие.

Мейсон прикрыл глаза и вздохнул. С гормонами он бы сладил. В последний раз в беду он попал по вине излишне мягкого сердца.

Тут Роз заметила его. На лице появилась робкая улыбка, и Мейсон почувствовал, как без того ускорившийся пульс скакнул до немыслимой скорости.

Ему нравятся беззащитные женщины, вот в чем дело, убедил он себя. Возможно, он страдает комплексом рыцаря на белом коне? Роз стояла к нему боком, и он видел, как она сунула руки в карманы, от чего ее джинсы туго обтянули зад. Сразу выяснилось, что ничего рыцарского в его мыслях нет.

Мейсон кивнул кассирше, Пенни Линдмен. Мейсон ходил с Пенни в школу. Тогда брюнетка с желтоватой кожей была хорошенькой, но это до пятидесяти дополнительных фунтов, трех детей и двух мужей. Теперь она превратилась в озлобленную одинокую толстуху, обожающую совать нос в чужие дела.

— Эй, Мейсон, какой сюрприз!

Глаза ее разгорелись. Мысленно она уже потирала руки в предвкушении получения новых сведений, перебегая взглядом с него на Рози.

— Привет, Пенни. Как ребятишки?

— Хорошо, хорошо. — Она отмахнулась от его вопроса, торопясь перейти к более волнующим темам: — Я и не догадывалась, что тут твоя подружка.

Мейсон неохотно представил двух женщин. Судя по насмешливому лицу Рози, она уже успела опознать в Пенни матерую сплетницу.

— Вы, наверное, недавно в городе. Это вас Мейсон принял взамен Кэрол?

Ну все, расследование началось, подумал Мейсон.

— Да.

— А откуда вы?

— Из Детройта.

— О, вот это город, верно? Не думала, что Мейсон станет встречаться с другой девушкой оттуда, после всего, что случилось.

Рози вопросительно поглядела на Мейсона, но, прежде чем он успел открыть рот, ответила:

— Мы не встречаемся. Сколько я вам должна?

Все покупки обошлись меньше чем в двадцать долларов и уместились в единственном коричневом пакете. Роз оказалась единственной знакомой Мейсона, у которой не было кошелька. У большинства женщин, по его сведениям, оные имелись. Размером они обычно напоминали небольшую ручную кладь. А Роз полезла в карман джинсов и вытянула деньги оттуда, осторожно отделила две десятки и протянула кассирше.

Отсчитывая Рози сдачу, Пенни спросила:

— Значит, вы действительно не встречаетесь с Мейсоном?

— Не-а. — Склонившись к ней поближе, Рози сообщила конфиденциальным шепотом: — Я с ним живу.

— Не могу поверить, что ты ей это сказала, — пробормотал Мейсон, загружая пакет в джип. — Она, должно быть, уже обзвонила половину города. Можешь мне поверить, на пальце, которым она набирает номер, давно уже появилась мозоль.

Роз сама не сожалела о сказанном. Ей-то терять нечего. Очень скоро она уедет. Но Мейсону придется тут жить, со всеми слухами и пересудами, которые Роз пыталась на шаг опередить, ведя кочевой образ жизни.

— Я повредила твоей репутации? — спросила она сокрушенно.

Мейсон развернул Роз к себе так быстро, что ноги ее проскользнули по жидкой грязи. Не успела она покачнуться, как он удержал ее, ухватив за плечи. На его привлекательном лице она прочла не злость, а откровенный мужской интерес — с несомненным сексуальным подтекстом.

— Могу с ходу назвать множество причин, по которым человек может стать предметом обсуждения всего города, нежели предположение, что он спит со своей хорошенькой новой официанткой.

Хорошенькой?

Роз не часто слышала это слово в отношении своей персоны. Вот почему, решила она, сердце ее так неистово забилось, а в горле застрял комок.

Приподнявшись на цыпочки, она заглянула прямо в глаза Мейсону. Роз и до того целовали — тот же Мейсон, кстати, всего двадцать четыре часа назад. Но самой стать инициатором поцелуя было для нее событием экстраординарным.

Его глаза, чудесного шоколадного цвета, слегка расширились, когда он уловил ее намерение. Со школьных времен Роз помнила, как учитель приводил им длинные цитаты относительно глаз как зеркала души. Тогда ей показалось, что большей глупости она не слыхала. Во всяком случае, она крепко цеплялась за свою полуграмотность, не желая сделать ни шагу вперед.