Лучший мистический детектив - Елена Шанс

Стоп… Библиотека есть в особняке, и Майкл говорил, что она буквально завалена старинными книгами. Может там и записи самого прадеда есть? Если он был археологом и много путешествовал, то записи должны быть! Теперь нужно отыскать эту библиотеку и молиться, чтобы она была в южной части и не сгорела в пожаре. И вообще, что там раскопал Майкл, что сутками не вылезает оттуда? Начну-ка я с самого начала.

Наметив план, я спустилась по лестнице на первый этаж. Прямо посередине северной части дома открывался роскошный вестибюль с мраморными колоннами, устланный коврами, огромными зеркалами и изящными диванчиками. Из вестибюля, огибая сад, направо шла северная крытая аркада, а прямо – восточная. Слева от вестибюля находилась уютная светлая комната в желтых тонах с креслами. В домах новорусских такая комната обычно предназначалась для отдыха охраны. «Может быть в прошлом веке старые хозяева тоже имели охрану?» – иронично подумала я. Справа из аркады был вход в огромную кухню, к которой примыкали кладовые, холодильник, подсобные помещения. Они занимали почти всю западную часть. Я даже заметила мини лифт, на котором еда из кухни подавалась прямо в обеденный зал второго этажа.

– Хай! – поздоровалась я с поваром – пожилым симпатичным итальянцем с огромными черными усами и внушительным животом. Он гремел кастрюлями, насвистывал какой-то мотив и давал указания своей помощнице – приятной черноглазой и темноволосой девчушке лет восемнадцати.

– Хай! Как дела? Решили ознакомиться с домиком? Правильно, а то тут заблудиться можно в три счета! Извини, я сейчас занят очень, но ты заходи как-нибудь, поболтаем, удачи! – и он сосредоточенно стал помешивать какой-то соус, распространяя умопомрачительные запахи. Не став ему мешать, я продолжила свой осмотр.

В восточной части параллельно аркаде располагалась комната отдыха с камином, диванами, вместительным баром, стереосистемой и телевизором, массажным столом и шкафами с простынями, полотенцами, спортивными принадлежностями. Сначала я немного ошалела от такого набора, но заглянув в выходящие в этот зал двери, увидела просторную сауну, небольшой бассейн, тренажерный зал и душ. Понятно – эта часть была посвящена здоровому образу жизни, надо бы в сауну наведаться вечерком.

В южной части я обнаружила несколько закрытых комнат для прислуги. Наверное, там и жили сейчас повар, его помощница и садовник.

Не найдя ничего особенно интересного на первом этаже, я спустилась в сад и села на лавочку перекурить.

– Привет! Я – Софи, работаю здесь со своим дядей Румо. Он отличный шеф-повар, а я ему летом помогаю, заодно опыта набираюсь – планирую свой ресторанчик открыть после колледжа. Ты сюда в гости приехала? Я слышала, ты из России? Очень хочу увидеть Россию! – затараторила она, не давая мне открыть рот. – Мой дядя приехал сюда из Италии со своей сестрой лет двадцать назад, а я уже в Массачусетсе родилась. Тебе нравится здесь?

– Очень! Чудесный остров и потрясающий особняк – такой старинный и шикарный.

– Мне остров тоже нравится, а вот особняк я ненавижу.

– Почему?

Софи впервые немного помолчала, как бы думая, стоит ли мне говорить, но потом тряхнув челкой ответила:

– Ему не нужны люди… Он сам живой и только ждет случая, чтобы напакостить. Мне даже страшно иногда бывает. Здесь живут души погибших хозяев, они стонут ночами, стучат в стены, но особняк их не выпускает. Я сама видела привидение, – прошептала она. – Это был старый хозяин в своем шаманском наряде, прямо как на портрете, но словно живой… Я думаю, его душа заключена в той дьявольской картине.

– Где же ты его видела? – заинтриговано спросила я.

– Он иногда бродит по второму этажу, неподалеку от портрета. Я в ту ночь решила бренди немного выпить, уснуть не могла, и пошла на второй этаж в бар. Ну тот, что в курительном салоне. Ой! – прикрыла она ладошкой рот. – Только ты не говори никому. Хозяин конечно не запрещает пользоваться баром, но как-то неудобно, да и двадцати одного года мне еще нет… Дядя если узнает, голову мне оторвет!

– Конечно не скажу, тем более бессонница – повод серьезный, – еле сдерживая смех сквозь серьезную физиономию, заверила я.

– Так я прошла через каминный зал, через следующую комнату с чертовым портретом. Свет не зажигала, луна из сада светила, тишина. Уже почти зашла под арку в следующую галерею, как чувствую, кто-то на меня смотрит сзади. Я обернулась, а шаман посередине комнаты стоит. Правда темно, вижу только расплывчатые очертания его медвежьей шкуры, зато глаза, как сейчас помню, лютым огнем горят. Я еле крик сдержала, крестясь и поминая всех святых, со всех ног помчалась в бар. Там и просидела всю ночь, запершись.

– И ты никому об этом не рассказала??

– Конечно, нет – тебе первой. Как бы я объяснила, что ночью на втором этаже делала? Пришлось бы и о бренди рассказывать, тогда точно дядя бы мне голову оторвал. Самое обидное, что от ужаса я даже забыла, зачем в бар шла. Так и не выпила, не до того мне было. Всю ночь в страхе тряслась, – закончила свою историю Софи. – Ну ладно, пошла я. Дядя, наверное, меня уже ищет. Приятно было познакомиться! Приходи, если скучно будет. Я практически никуда не выхожу отсюда, моя комната самая дальняя от сауны. Пока!

Софи убежала, а я, немного посмеявшись, задумалась. Кажется, не одну меня здесь галлюцинации преследуют. Не нравится мне это. Не нравится… Затушив сигарету, я по лестнице поднялась на балкон второго этажа. Осталось обследовать еще два.

На третьем этаже балконов в сад уже не было, да и окна в галереях, хотя и огромные, но до пола не доходили. Западная узкая галерея была пуста. Кое-где на стенах висели картины современных мастеров. В северо-восточном углу располагалась большая комната. Дверь была не заперта, и, заглянув туда, я решила, что здесь обосновался Дэн. За комнатой Дэна был большой холл с кожаной мягкой мебелью и бильярдным столом. Северо-западный угол занимал уютный домашний кинотеатр, а из западной галереи был вход в огромную светлую студию, во всяком случае, я бы заняла этот зал под студию. Комната была практически пуста, а на полу стояли еще не распакованные большие ящики.

Далее галерея вела в огромную мрачную часовню с темными гобеленовыми стенами и выложенным черной смальтой полом. Там же висели старинные иконы, стояли огромные серебряные подсвечники и канделябры, а в центре рядами располагались скамьи. Свет еле пробивался сквозь цветные витражи и падал на пол кровавыми лужами. Часовня подействовала на меня угнетающе, и я поспешила уйти оттуда.

Зато следующая за часовней комната оказалась библиотекой, которую я и искала. С трудом открыв тяжелую, осевшую резную дубовую дверь, я застыла в немом изумлении. Понятно, что, находясь в южном крыле, она не пострадала от огня, но оказалось, это было единственное место, которое осталось неизменным со дня постройки особняка. Даже пыль, лежавшая повсюду, казалась столетней. Плотно прикрыв за собой дверь, я вошла в это застывшее во времени царство.

Стеллажи из красного дерева, плотно заставленные книгами, уходили под самый потолок. К верхним полкам вели легкие приставные лесенки. Судя по корешкам, книги были на самых разных языках, я увидела даже арабскую вязь, но большинство, ясное дело, на английском. Посередине стоял огромный дубовый стол, на котором в беспорядке валялись книги. Очевидно, это была уже работа Майкла.

Усевшись в удобное кожаное кресло, я попыталась разобраться, что он здесь искал. Я начала перебирать толстые фолианты. В основном это были книги по истории Америки и описания индейских племен, но меня привлек большой старый альбом, лежавший обособленно. Открыв его, я поняла, что это дневник путешествий прадеда Гордона.

Рукописные страницы сменялись зарисовками, какими-то чертежами. Бегло пролистав его, в конце на отдельном листе я увидела знакомый рисунок – шаман, очень похожий на того, что на картине. На тщательно прорисованном его наряде некоторые детали имели пояснения, а на обнаженном торсе как раз напротив сердца я рассмотрела татуировку, но понять, что она изображает, не смогла. Рисунок от старости смазался и потерял четкость.

Отдельно была карандашная зарисовка какого-то предмета, похожего на подвеску или амулет. В нем я угадала медведя с оскаленной пастью, опутанного сетью или заключенного в клеть из тонких прутьев. Рисунок был очень натуралистичным. Медведь злобно рычал, стоя на задних лапах, готовый к атаке, но дотронуться до прутьев боялся. Смесь ярости и испуга были на его морде. Присмотревшись, я обнаружила эту подвеску и на шамане.

Под рисунками была приписка: «Не каждому дано при жизни пройти узкими вратами через кошмарное испытание ритуальной смерти, чтобы взойти на высшую ступень, но не потерять душу, завороженную потусторонним зовом, не стать безвольным исполнителем воли темных сил, а почувствовать зов Могущества, услышав его не на собственную погибель…» Далее шло несколько строк, которые я не смогла разобрать и, тем более, перевести. А потом – «…дух существует независимо, но не имеет материальной силы, пока не будет вызван. При посредничестве людей, которые в него верят и которые его понимают, он будет действовать магически, а воплотившись в проводника, и материально. Но до тех пор дух обитает в бездне…» Вот интересно, человек, писавший эти строки, действительно верил в эту чушь, или это интерпретация индейских легенд?