Кронос - Николай Шмелёв

— Туристы на мелочи падкие, — философски изрёк Комбат. — Тащат домой всякую рухлядь. Я про другие кооперативы слышал, которые подделывают античность для туристов. Так, по мелочам, чтобы не засыпаться по-крупному. Попробуй, разберись — древний это черепок, или только что из гончарной мастерской. Да и чёрных копателей, действительно, в Италии — пруд пруди.

Доцент усмехнулся, по поводу водоёма, в который напичкали чёрных поисковиков, с итальянской гримасой:

— А вы слышали про чёрного спелеолога?

— Это про шахтёра, что ли? — переспросил Дед. — Старо, как испражнение мамонта!

— Да нет! — Док недовольно поморщился. — Не то. Рассказали мне, что в одном городе жил любитель полазить по пещерам, причём очень большой энтузиаст. И где он только не был, но вероятно — не везде. Прослышал наш герой, про знаменитые пещеры, в одной, так же плачевно известной местности, и как его не отговаривали местные коллеги, он решил непременно там побывать. Ему говорили, что не один любитель сложил в зловещих переходах голову, или просто пропал, но тот — ни в какую. Какие только слухи не ходили, про тот подземный лабиринт, один нелепее другого, но ситуацию это не проясняло. Нашёл спелеолог старого деда, который знал, видимо, больше других, но предпочитал помалкивать. Как ему удалось разговорить старика, история умалчивает, но тот рассказал парню про нагов, людей-змей, обитающих в самых глубинах пещеры. Внизу, за каждым углом, неосторожного исследователя подстерегает смерть. Ещё поведал старичок, что твари эти роют норы, как банальные черви и, имеют разветвлённую систему подземных ходов, для простого человека недоступных, по причине узкого лаза. Наги могут появляться, практически, в любом месте. К тому же, входы и выходы, они мастерски скрывают, от постороннего взгляда. Хоть, до людей им дела нет, но и гостей стражи сокровищ не жалуют. Проблем, с копанием гранитных пород, у нагов, похоже, тоже не возникает. После всего сказанного, остыть бы пареньку, но тот заболел окончательно, и стало ясно, что его не отговорить. Ушёл искатель и пропал без следа. Приезжала его невеста, выспрашивала о нём, кого только можно, но все, естественно, лишь разводили руками. Дед, только смог указать, на примерное местоположение пещер.

Прошло примерно полгода, как эта барышня опять заявилась к старику, и рассказала тому, что видела около своего дома пропавшего жениха. Когда она посмотрела на него со спины, то готова была поклясться в том, что это был именно он, но после того, как девушка зашла спереди — на неё смотрел другой человек. Самое главное — его глаза: чужие и подёрнутые желтоватой плёнкой. Но и это, ещё не всё. Так же, старика посвятили в другие сомнения, роящиеся в девичьей душе. Они касались, уже её личной безопасности: по ночам, и даже днём, в подполе что-то движется и постукивает так, что отдаётся в ноги. Дед в этих вопросах оказался тёртым калачом, и дал ей следующий совет: раньше, при осаде крепостей, часто делали подкоп, чтобы заложить мину под стену. Осаждённые были прекрасно осведомлены, о такой возможности, и в разных местах устанавливались медные бассейны с шарами. Последние, начинали дрожать и шевелиться, при приближении подрывников. Но самый дельный совет, который мог дать старик — продать дом и уехать подальше. С таким поведением этих тварей, он не сталкивался. Что с того, если она узнает о подкопе?

Доцент нахмурился и уставился в темноту, раздумывая о чём-то своём.

— Ну, а дальше что? — не выдержал Почтальон.

— А кто его знает! — ответил Доцент, нахмурившись, ещё больше и закурил. — Вроде, как ассимилировался мужик в пещерах. За своего приняли, или сделали своим.

— Таких баек полно, — встрял в разговор Дед. — Чего только не находят в подземельях, чего только не прячут. И про бабу золотую слышал, которую охраняют, чуть ли не бесы, со времён глобального язычества. В Северной Америке «Глотка дьявола» есть, пещера, так там происходит просто поголовное истребление всех, кто туда попадает, не зависимо от национальности, возраста и пола.

— Слышал, про это дело, — подтвердил Бармалей, наконец-то, перестав баловаться с шампуром. — Вот только журналы, из которых подчерпываются эти сведения, не заслуживают доверия. Возможно, подземелье здесь ни при чём, а всё дело в человеческой жестокости, которую любители делать легенды, выдают за экзотические образования. Или того проще — сами выдумывают. Писать о чёт то надо? А материала, где набраться? Вот и бегают по лесам эльфы, а в пещерных лабиринтах — наги, имеющие вполне конкретных литературных родителей.

— Ты ещё, троглодитов забыл, — лениво напомнил Кащей, сладко зевая и собираясь присоединиться к Сутулому, который опять успел уснуть, и уже вовсю храпел.

— Их Стул успел распугать, — сказал Крон, указывая рукой на спящего.

— Чего их забывать, — пожал плечами Бармалей. — Это обычные жители пещер. У меня и фильм про них записан. Все слепые подземные твари так именуются, разве что, кроме кротов, червей и медведок. Даже крабы существуют, с атрофированными органами зрения.

— А вы слышали легенду о чёрном туристе? — спросил Комбат окружающих.

— Про шахтёра из Замбези — слышал, — ответил Доцент.

— Мне рассказывали, про одного, — вмешался Дед. — Из Гваделупы он был, кажется…

— Тоже мне — чёрный! — усмехнулся Пифагор. — Так, подсвеченный…

— Да я, я знаю! — оживился Бульдозер, тяжело отдуваясь от лишней порции шашлыков, — турист упал лицом в остывший пепел костра. Теперь, друзья называют его Счастливчиком.

— Почему? — не понял Доцент.

— Потому что в холодный костёр свалился!

— А-а-а, — протянул Доцент.

— Ерунда это всё, — Комбат опять взял слово, уже забыв, с кого начал. — Вот у нас случай был. Стоял дневальный на посту ночью и, как часто это бывает: стоял - стоял, да и уснул, а сослуживцы ему морду гуталином намазали. Спал он крепко — из пушки не разбудишь, а рано утром, до подъёма, неожиданная проверка. Сам генерал из штаба приехал. Когда инспектор вошёл в казармы, его чуть удар не хватил — время то, мирное.

— А у тебя, до этого, что за чёрный турист был? — отсмеявшись, уточнил Почтальон. — Небось, картошки нажрался, запечённой в углях! А потом, запивая её зельем, полночи по лицу сопли размазывал, вместе с сажей, горюя по несостоявшейся любви.

— А! — отмахнулся Комбат от назойливого собеседника.

— Нет ничего страшнее чёрных хвостов, — поведал Кащей суровую правду жизни.

— И чем это они, интересно, отличаются от простых? — усмехнулся Бармалей.

— А тем, что простые — просто падают на хвоста, а чёрные приходят тогда, когда у самих, почти ничего нет! — пояснил Кащей.