Кладоискатель - Тимофей Печёрин

— А виллисы? Разве они не контролировали ситуацию? Не могли прикрыть лавочку? — спросил я.

— Виллисы? Понимаешь, неограниченная власть ведет к утрате инстинкта самосохранения. Представь себе это чувство безнаказанности, вседозволенности, передаваемое из поколения в поколение. В сочетании с бездельем и легкой жизнью. К тому же виллисы быстро превратились в закрытое сообщество, состоящее из нескольких семейных кланов, размножающихся между собой. В конце концов они скатились до кровосмешения. И выродились. Превратились в скот, живущий в свое удовольствие.

Когда же в городе не осталось смертных, кроме самих виллисов, их власть зашаталась. И, как говориться, гром грянул — мужик поклонился. Чтобы сохранить себя и продлить агонию города, его владыки начали организовывать вылазки в соседние поселения за живыми людьми. Так было сожрано и выпито несколько десятков деревень и даже пара городов. Общественная структура Найтсшедоу к тому времени была близка к полному распаду. Бессмертных не только ничего не сплачивало — их разъединяла нехватка пищи и естественное желание вырвать кусок у ближнего своего.

А сокрушительный удар по бессмертным нанесла Святая Церковь, набиравшая обороты уже тогда, примерно пятьсот лет назад. Был устроен поход армии с участием магов и святых паладинов. Бессмертных нельзя было убить обычным оружием, но их можно сжечь или разрубить на куски. Святые Воины разрушили почти весь город, кроме разве что храма Луны и вычистили окрестности.

— Почему уцелел храм?

— Шибко прочный был. Не поддавался ни оружию, ни магии. В него даже проникнуть не удалось. Впрочем, тогда сочли, что все это к лучшему, ведь секреты виллисов, столь надежно спрятанные, не попадут в плохие руки.

— Если, конечно, за дело не возьмется мастер своего дела, — пробормотал я, лихорадочно соображая, — а сами виллисы? Что с ними стало?

— Ну, тут даже авторы этой книги расходятся. Кто-то считает, что жрецы осознали совершенное зло и остались умирать со своими секретами в заблокированном храме. Кто-то думает, что их казнили. А кто-то уверен, что виллисы выжили, а их потомки по-прежнему живут среди нас, не догадываясь о своем прошлом.

— Ну-ну, — я иронически усмехнулся, — одна версия тошнее другой. Виллисы выжили. И ничего не забыли. Как минимум с одним я знаком лично. Это ж простое чередование согласных и гласных — виллис — виллс — Уиллс!

— Мистер Бернс, — слуга вошел тихо и незаметно, — к вам пришли. Это срочно.

— Что, простите? — Бернс выглянул в коридор и тут же, со словами «именем Лорда», его грубо оттеснили двое стражников с копьями. Выскочивший навстречу Горм ударом палицы сломал копье одного из стражников надвое. Тот отступил, жалобно глядя на обломанное древко.

— Стой, Горм, — приказал я, и обратился к стражникам, — какие-то проблемы?

— Да. Вы — кладоискатель Томас Торренс? — спросил второй стражник, на всякий случай сверяясь с плохо нарисованным чернилами портретом.

— Да, — не стал я отрицать.

— В соответствии с приказом Лорда Дуска, — стражник развернул свиток, — в целях сохранения мира с Лордом Кильбурном Лейксайдским, кладоискатель Томас Торренс и его сообщник варвар Горм, повинные в преступлениях против Лорда и Святой Церкви, и скрывающиеся в городе Дуск, подлежат поимке и выдаче Лорду Лейксайдскому в течение двадцати часов.

— Я думаю, мы отобьемся, босс, — заявил Горм, поднимая палицу.

— А я думаю, что тебе думать вредно, — сказал я мрачно, — отобьемся мы сейчас или нет — не имеет значения.

Наступал момент истины. Мне стало жаль бедных жителей Дуска, чьи стены не способны были их защитить. Жалко людей, которых в случае моего очередного бегства мечом и магией станут воспитывать мои земляки. Стало жалко тех двух служак, которых погнали под страхом смерти искать непонятно в чем виноватых чужаков. Жалко умного, прямо какого-то вдохновенного Карла Бернса с его коллекцией ценнейших знаний, которые обречены исчезнуть навсегда.

Пьяная болтовня старого книгочея о стоге сена, вспыхивающего от уголька, о человечестве, которое само себя разрушает, приобрела в моих глазах конкретный смысл. Вот он, еще слабый, но уверенно разгорающийся очередной огонек. Сперва банда Бывалого, которую перебили, пытаясь поймать меня. Теперь вот беззащитный городок, под хлипкими стенами которого уже стоит армия Лейксайда. Если я продолжу убегать, у меня за спиной так и будут гореть города и гибнуть невинные люди. И рано или поздно меня накроют.

Это не рыцарский турнир, нет. Куда там рыцарскому турниру. Эта игра куда более жестокая и подлая. Она будет начинаться каждый раз заново, ибо всегда найдутся желающие в ней поучаствовать. Но разве мне кто-то запретит выйти из игры? Так что фига тебе, последний из виллисов.

— Так вы сдаетесь? — неуверенно спросил стражник.

— Да, пожалуй, сдаемся, — ответил я, — ведите, я во всем раскаиваюсь.

— А я? — спросил Джордж Винсент. Ответа ему не было.

* * *

Под символическим конвоем мы с Гормом вышли за ворота города. Под стенами нас уже ждали. И не горсть святых паладинов, а целая армия — не меньше тысячи человек. Наемники с мечами и копьями, заряженные катапульты, вольные стрелки с луками наготове. А еще — паладины; маги, кучкующиеся вблизи самого большого шатра и даже крестьяне с топорами и вилами. Видать все боеспособное население Лейксайда пожаловало. Ой, милорд, не думаешь ты о завтрашнем дне! Кто ж на полях будет работать, да кормить тебя со всей оравой?

Навстречу вышла высокая делегация. Сам Лорд Кильбурн, с ним — Верховный Маг, Епископ Лейксайдский, главы Гильдий Наемников и Вольных стрелков. Если бы мне еще месяц назад сказали, что встречать меня будут такие лица, меня бы расперло от гордости за оказанную честь.

— Что, добегались?! — завизжал епископ от радости, — вероотступники! Готовьтесь к геене огненной! Там вас заждались!

— Ну, мы, вообще-то, не спешим, — спокойно сказал я, — милорд, разрешите доложить кое-что.

— На колени, презренный, — процедил Лорд Кильбурн сквозь зубы.

— Это я успею, — меня трясло от собственной дерзости. В конце концов, терять уже было нечего, — у меня есть сведения об угрозе. Вам, милорд, Святой Церкви, и всему человечеству.

— Ты блефуешь, злодей! — крикнул епископ, — я вижу здесь одну угрозу, и это ты с твоим дружком-язычником!

— ПОМОЛЧИ, — холодным голосом прервал его лорд, — говори, о какой угрозе ты знаешь, кладоискатель?

— А мы можем поговорить наедине?

— Это обман, милорд, — зашипел епископ, — он хочет убить или заколдовать вас.

— Да заткнись ты, поп! — рявкнул Кильбурн и я, наверное, впервые в жизни, испытал к нему что-то вроде уважения, — прошу в мой шатер.