Нерушимые чары - Барбара Картленд

«Я теряю время на размышления о нем, — посетовала девушка. — Мне нужно срочно разыскать Патрика».

Она осторожно, чтобы никто не заметил, спустилась по лестнице и, пока слуги были заняты в столовой, поднялась на балкон менестрелей.

Этот балкон был украшен деревянной резьбой, из-за которой менестрели могли разглядывать гостей, в то время как гости наслаждались музыкой и пением, но не видели исполнителей.

Когда Рокуэйна открыла дверь на балкон, из зала послышался смех.

Она тихонько подошла к резному ограждению и посмотрела вниз. В конце стола в кресле с высокой спинкой, украшенной герцогской короной, сидел хозяин замка.

По правую руку от него расположился маркиз, а Патрик — на противоположной стороне стола. Гости веселились, поднимали чарки, провозглашая тосты друг за друга, и до краев наполняли тарелки яствами, в изобилии стоявшими на огромных серебряных блюдах с герцогским гербом.

Рокуэйна заметила, что тарелка маркиза почти пуста и он едва пригубил вино из своей рюмки.

Зато герцог прикладывался к кларету чаще, чем обычно, и пребывал в хорошем расположении духа.

Герцог оживленно беседовал с маркизом, и хотя Рокуэйна не могла расслышать, о чем они говорили, ей казалось, что речь шла о подготовке к свадьбе и о том, как герцог доволен, что маркиз станет его зятем. Девушка словно читала мысли тех, за кем наблюдала.

Переведя взгляд на Патрика, она убедилась, что права. Молодой человек сидел с хмурым видом перед почти пустой тарелкой.

Вскоре маркиз поднялся из-за стола, и девушка поняла: он объясняет герцогу, что ему пора ехать.

Герцог также встал, и Рокуэйне почудилось, что он уговаривает маркиза не спешить с отъездом.

Маркиз произнес тост за герцога, а гости — за маркиза.

«Вы блестяще выступили на скачках, милорд!», «Успехов вам на следующих соревнованиях!», «За вашу победу на скачках в Донкастере!»

— Благодарю вас, — улыбался маркиз. — Но я в прямом и переносном смысле не говорю «гоп», пока не перепрыгну!

Раздался взрыв смеха, и гости все еще пили за его здоровье, в то время как он с герцогом вышел из зала.

В этот момент девушка увидела, что Патрик также поднялся из-за стола, и поняла, что он хочет уйти. Ему было неизвестно, что Кэролайн уехала в Лондон, и, не увидев ее на скачках, он решил, что девушка ждет его в роще.

Рокуэйна спустилась с балкона, вышла из дома и направилась к стойлу, где оставила свою лошадь. Девушка не торопилась, потому что хотела, чтобы Патрик раньше нее вышел из конюшни и, таким образом, никто не увидел их вместе.

Рокуэйна подошла к конному двору как раз в тот момент, когда маркиз садился в фаэтон.

Она никогда не видела более красивого экипажа, запряженного четверкой великолепных лошадей.

Сам маркиз являлся органичной частью своего выезда и представлялся Рокуэйне героем, сошедшим со страниц одного из романов.

На строптивом Вулкане восседал грум в белом парике и черной шапочке. Конь был спокоен, но Рокуэйна не сомневалась, что маркиз держит его в поле зрения.

Наконец, когда кавалькада переехала мостик и стала удаляться по дубовой аллее, Рокуэйна оседлала коня и отправилась на встречу с Патриком.

Увидев ее одну, молодой человек сразу забеспокоился.

— Где Кэролайн? Что случилось? Я был уверен, что она придет на скачки!

— Герцогиня повезла ее в Лондон, чтобы купить приданое! — ответила Рокуэйна.

Патрик заволновался.

— Я не подумал о такой возможности.

— Мы тоже. Но ведь ты знаешь герцогиню! Она считает, что Кэролайн делает блестящую партию и ее приданое должно быть не хуже, чем у королевы!

Патрик даже не улыбнулся.

— Я ужасно боялся, что не увижу ни тебя, ни ее. Дело в том, что мой дядя умер и я должен уехать дня на три-четыре.

— Но Кэролайн пробудет в Лондоне не меньше, и я напишу ей, чтобы она за тебя не волновалась.

— А она волновалась?

— Ну конечно, ведь ей даже не удалось попрощаться.

— Пожалуйста, Рокуэйна, сообщи ей о смерти дяди и напиши, что теперь у нас будут деньги и мы сможем сделать все так, как задумали. А ты не знаешь, когда Кэролайн вернется?

Рокуэйна развела руками.

— Не имею представления, но она обещала дать мне знать. Когда мы встретимся с тобой? В следующий понедельник?

— Думаю, я вернусь либо в воскресенье вечером, либо в понедельник утром.

— Надеюсь, к тому времени у меня будут для тебя какие-нибудь новости.

— Спасибо, Рокуэйна. Кстати, ты была на скачках?

Она заулыбалась.

— Я думаю, что твое великолепное выступление — хорошее предзнаменование для вас с Кэролайн. Значит, вы пришли к финишу одновременно?

— Как мне хотелось победить его!

— Я понимаю, но если учесть, что у него прекрасная лошадь и сам он первоклассный наездник, можно считать, что ты сделал просто невозможное!

— Все равно в состязании с ним мне хотелось бы выйти победителем, во всяком случае в отношении Кэролайн!

Он говорил с такой решимостью, что Рокуэйне захотелось подбодрить его.

— Так и будет! Я уже говорила Кэролайн, что у меня предчувствие: вы поженитесь и будете счастливы.

Патрик наконец улыбнулся, и его лицо просветлело.

— Спасибо, Рокуэйна. А когда мы поженимся, обещаю, что обязательно поможем тебе!

— Поможете? — удивилась девушка.

— Неужели ты думаешь, что никто не знает, как нелегко тебе живется у тети и дяди? Все любили твоего отца и считают, что герцог с герцогиней относятся к тебе недостойно. Ты должна занимать в семье место, положенное тебе как дочери своего отца!

Это было так неожиданно, что на глаза у нее навернулись слезы.

— Спасибо тебе. Мне очень важно знать, что папу не забывают!

— Конечно, не забывают! Все, кто знал твоих родителей, любили их.

Он вздохнул.

— Если бы лорд Лео был герцогом, мне не пришлось бы задумывать побег с Кэролайн, опасаясь скандала.

— Ты боишься скандала? Патрик снова улыбнулся.

— По правде говоря, нет. Я хочу лишь, чтобы Кэролайн была счастлива, и я уверен, что счастлива она будет только со мной.

— Именно это и я ей говорила. Как на скачках есть барьеры, так и на пути к вашему счастью есть трудности, которые надо преодолеть.

— Ты права, несмотря ни на что, Кэролайн будет моей!

— Мне нужно возвращаться, — сказала Рокуэйна. — Сам понимаешь, нам несдобровать, если узнают, что мы что-то замышляем. Но я приеду сюда в понедельник, и надеюсь, с добрыми известиями.

— А к тому времени, — тихо сказал Патрик, — у меня будет разрешение на брак и, даст Бог, деньги, которые позволят мне обеспечить Кэролайн ту жизнь, к которой она привыкла.

— Самое главное, что у нее будешь ты, — заметила девушка.