Шестой океан - Николай Гомолкo

Рендол обернулся и застыл в почтительном ожидании.

– Да-да,- сказал уже довольно ласково главный инженер,- ваши чертежи ни к черту, но идея – есть! Будем работать, мистер Рендол. Сенатор дает вам штат конструкторов. Вы возглавите их.

– А какая плата? – спросил Вилли Рендол и спохватился: что он говорит! Разве сейчас до оплаты, когда ему дают настоящую работу. Старший конструктор! Это же невероятнейшая удача! Сколько бы ни платили, он будет и должен работать. Под Чикаго, в одном из ранчо, ждут его Нелли, дети. Он обязан привезти им хлеб и надежду.

– Четыреста долларов в неделю,- сказал главный инженер, рассматривая на Рендоле старый, видавший виды костюм.- Вас удовлетворяет?

– Да, сэр,- ответил тихо Вилли.- Я согласен!

Они сразу же подписали контракт. В нем значилось, что зарплата по четыреста долларов в неделю будет идти в первый год работы. На следующий год она уменьшалась на сто долларов, а что касается дальнейшего, то администрация компании оставляла за собой право пересмотреть контракт. Это означало, что она могла без неприятных для себя конфликтов уволить Рендола с работы.

Вилли не пугал последний пункт контракта. Главное – на двадцать четыре месяца найдено надежное место в жизни! И это в то время, когда по улицам городов бродят миллионы обездоленных, утративших всякую надежду людей. Нет, тогда и не думалось о будущем.

И вот теперь истекает второй год его работы. Как быстро пролетело время – даже не верится. Правда, сделано немало. Ракета уже не в чертежах, она в строгих формах и линиях металлических конструкций. Рендол уже и хозяином себя чуточку почувствовал, хотя и дом, и садик при нем, и даже автомашина еще не являются его собственностью. Все это получено в рассрочку от компании Уолтера. За дом придется выплачивать еще добрых пять лет. Хорошо, еще работа есть. А кончится срок действия контракта, и вдруг не посчастливится, что тогда? За невыплату процентов компания наверняка отберет назад земельный участок со всеми постройками. Страшно подумать…

Рассчитывать наверняка на удачу Рендол не мог. На заводе компании Уолтера становилось неспокойно. Это заставило Вилли крепко призадуматься над последними событиями. Эх, жизнь-житуха!..

Очнувшись от мыслей, Рендол заметил, что он выехал на Бруклинский мост. Тут движение транспорта было не таким хаотичным, и он повел машину быстрей.

Вот, наконец, и СанКритон. Он раскинулся на высоком берегу озера красивыми, уютными коттеджами, небольшими особняками в зелени садов. На улицах тихо, безлюдно, в воздухе – сладковатый аромат цветов. Над озером с криком кружат чайки.

Поворот руля – и в конце длинной аллеи молодых платанов открывается особняк. Сверкают окна, цинковая крыща, на клумбах – пламя цветов. Рендол дорожит этим милым, заветным уголком.

Всякий раз, приближаясь к дому, он переживает какое-то особенное волнение. Пусть этот домик в Сан-Критоне и невзрачный, но здесь есть все, что в других домах и даже коттеджах богачей: застекленная верандочка, окна, двери и даже настоящее крыльцо с семью ступеньками…

Как только машина затормозила, со двора выбежали дети. Послышались их звонкие голоса. И вот Вилли уже подхватил маленького Джони на руки.

– А мама привезла нам шоколад. И я ел, и Феми, и мама,- щебетал мальчик.- И еще одна плитка осталась. Это мы тебе, па, оставили.

– Мне не надо,- сказал, улыбаясь и целуя сына, Рендол.- Я ведь не маленький.

– Так нельзя же, па, чтоб ты все нам и нам приносил. И тебе же хочется. Скажи, что нет?

– Нет.

– А вот и хочется! Так и мама сказала. Правда, Феми?

– Правда!

Вилли вошел в дом. Две небольшие комнаты были обставлены массивной старинной мебелью. Ее давно надо бы выбросить, но сенатору Уолтеру выгодно высчитывать деньги за ее амортизацию. Возле окна, на столике, покоилась радиола. Своей внешностью она обращала на себя внимание. Ее сделал сам Вилли, чем немало гордился. Радиола с красиво покрашенной панелью сверкала зеркально отполированной поверхностью.

– Вилли? – выбежала из кухни Нелли.- Мой Вилли, что у тебя слышно? Все хорошо?

– Больше чем хорошо,- ответил он, раздеваясь.- А у нас сегодня чем-то вкусненьким пахнет. Баранину тушила? Отгадал?

– Ага, баранину.

– Где же ты деньги взяла, Нелли? Вчера у нас не было ни цента.

– Из-под земли выкопала…

– Решила стать геологом? – пошутил Вилли.

– Я в этом смысле давно геолог. Садись обедать.

– Ну, а все же, откуда у тебя деньги?

Нелли не ответила. Она выбежала на кухню, загремела тарелками, ножами, вилками. Вилли был немало удивлен. Отчего это она такая сегодня веселая? Смеется, шутит, словно забыла обо всем на свете и даже о том, что он не получил аванса и неизвестно, как придется прожить завтрашний день.

"Эх, Нелли, Нелли. Ты всячески хочешь успокоить меня, а у самой на душе, верно, совсем не то: тревога, грусть, волнение. Знаю тебя, Нелли. Что ж, спасибо за это. Хоть и нелегка наша жизнь, с тобой прожить можно дружно, душа в душу. А это очень важно для нас, простых людей Штатов…" – думал Рендол, наблюдая через приоткрытую дверь за женой.

С его приходом дом наполнился шумом, радостным смехом. Вилли включил радиолу, посадил детей на колени, слушал музыку и играл с Джони и Феми.

Вскоре Нелли поставила на стол тарелку с горячей подрумяненной картошкой, поверх которой лежал поджаренный бараний бок. Чудесный обед! Не частый гость в доме Рендолов такой праздник. Но откуда все это появилось?

Когда все сели за стол, Нелли даже поставила бутылку шотландского виски. Это было уже сверх всяких ожиданий. Вилли удивленно посмотрел на жену. Она поняла его взгляд и спокойно сказала:

– Ну что ты смотришь на меня, Вилли? Нам очень повезло. Вчера не было ни цента, а сегодня, видишь, целое состояние. Я получила,- пояснила она,наследство давно забытого и недавно умершего дяди. Десять тысяч долларов, Вилли!

– Что ты говоришь?! – Он встал, обнял Нелли и поцеловал ее в щеку.

Нелли от ласки мужа вспыхнула и крепко-крепко прижалась к нему. Он стоял с ней, высокий, плечистый. У него был красивый, высокий лоб, но он почему-то все время его морщил, будто обдумывал что-то серьезное и важное.

"Неужели ничего не замечает? – удивленно думала тем временем Нелли.- О боже, значит, все сделано так удачно и ловко?! Как далеко шагнула медицина… Пусть же Вилли никогда не узнает о моем поступке".

– Знаешь, Вилли,- горячо прошептала Нелли, отводя в сторону взгляд,этот дом уже наш, мебель наша собственная, автомобиль тоже наш. За все я уже заплатила в кассу сенатора Уолтера. Возможно, ты, Вилли, сделал бы иначе. Но знаешь, мне уже надоело наше бродяжничество по Штатам. Хочется хоть немного пожить спокойно, по-человечески.