Место боя - Дмитрий Виконтов

— А почему она красного цвета, да еще такого интенсивного и насыщенного? — поинтересовался Джеймс, про себя подумав, что килрачи уже получили достаточно трупов — и живых серигуанинов тоже, — чтобы сделать соответствующие выводы. — Кажется, это каким-то образом связано с особенностями вашего зрения?

— Не нашего, — поправил Джеймса серигуанин. — Так уж исторически сложилось в наших войсках, что пилоты-истребители носят подобную форму на случай попадания на поверхность вражеской планеты. Таргон не в состоянии различать цветов спектра от красного и выше: в результате мутаций они потеряли эту способность. Более того, освещенный ультрафиолетовым излучением ядовито-красный цвет вызывает нарушения в оптической системе таргонцев. Особо от этого они не страдают, но дает нам какое-то время для выстрела или бегства.

— А ты сам принимал участие в боевых действиях с Таргоном?

— Я слишком молод для этого — мне ведь всего тридцать восемь лет. Конец войны я застал, заканчивая стандартное обучение, а затем поступил в военное училище на пилота-истребителя с дополнительной тренировкой в области разведки и диверсионных действий. Нам уже тогда было ясно, что Земля попросит у нас помощи в борьбе с килрачами, да и мы собирались принять в ней участие. Три месяца назад закончилось мое обучение, а неделю назад я получил направление на базу Мотор для переквалификации. Насколько я понимаю, ты летишь туда же? — вопросительно прищурив тонкие безволосые веки, он взглянул на Джеймса.

— Согласно решению Военного Совета, — кивнул Джеймс. — После этого я должен буду отправиться в сектор Дакота для прохождения военной службы.

— На «Гетман Хмельницкий»? — уточнил Паладин, глядя на юношу.

— Да, именно там, — и вновь странная и непривычная улыбка скользнула по лицу серигуанина.

— Забавно.

— Что забавно? — недоуменно посмотрел на Паладина Джеймс, складывая использованную посуду в подъехавшую тележку. Но, прежде чем он смог ответить, громкий голос по внутренней системе вещания сообщил, что пришло время для второй смены, и по залу заскользили на суспензерах миниатюрные роботы-уборщики. Паладин гибким движением поднялся из-за стола и кивнул Джеймсу:

— Сейчас я занят, но может, позже мы сможем поговорить подробнее?

— Надеюсь, что поговорим, — согласно кивнул Джеймс. — Но где мне тебя искать?

— Уровень 7А, комната 3445. Найдешь?

— Найду, найду, — ответил юноша. Пожав серигуанину руку, он просто стоял и смотрел, как высокая фигура Паладина прокладывала себе путь среди человеческого потока к дверям. Предчувствие говорило Джеймсу, что тут, во всяком случае, у него друзей будет не много, и он глубоко принял к сердцу приязнь, которую к нему проявил серигуанин.

— Простите, вы не посторонитесь, — хрупкая девушка с огромными светло-фиолетовыми глазами нарушила его раздумья. Коротко улыбнувшись ей и пробормотав слова извинения, Джеймс развернулся, и пружинящим шагом направился к выходу из столовой, вспоминая на какой из земных колоний можно встретить генетическую мутацию, выраженную в таких фиолетовых глазах и абсолютно бесцветных белых волосах.

…Проснувшись посреди ночи, сперва Джеймс не сообразил, что, собственно говоря, заставило его подняться в такую рань. Бросив взгляд на настенные часы — они показывали половину пятого утра, — он уже собирался спать дальше, как громкий сигнал зуммера прожужжал над его головой, и бездушный механический голос прозвучал в тишине каюты набатным боем:

— ВНИМАНИЕ! ПРОСЬБА ВСЕМ КОСМОШТУРМАНАМ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ КОНФЕДЕРАЦИИ И ПИЛОТАМ-ИСТРЕБИТЕЛЯМ ЯВИТЬСЯ НА КАПИТАНСКИЙ МОСТИК В СВЯЗИ С ЧЕРЕЗВЫЧАЙНОЙ СИТУАЦИЕЙ. ВНИМАНИЕ!..

Джеймс лежал на кровати, бездумно уставившись в темноту. Затем, спохватившись, что сказанное в равной мере относилось и к нему, скатился с кровати и, не зажигая света — сказалась долгая практика в Академии, — начал одеваться. Натянуть штаны, рубашку и куртку — это заняло у него не более полуминуты, и Джеймс лишь призадумался: брать ли бластер, подарок Бентаре. Решив, что не помешает, он схватил его вместе с кобурой и, торопливо застегнув на ходу магнитную пряжку, выскочил в коридор, где вопреки его ожиданиям не безумствовала перепуганная толпа пассажиров. Сориентировавшись по указателям на стенах, Джеймс, быстро пошел по направлению к носу корабля, на ходу раздумывая о сообщении.

Ясно было, что самому кораблю ничего не угрожало, иначе сообщение давали бы по общей сети, а не по локальным точкам — это было единственным объяснением спокойствия в коридорах. Внезапно, едва мысль о тишине проникла в его разум, Джеймс осознал кое-что гораздо более волнующее: едва заметный гул двигателя, наполнявший до этого помещения корабля в течение последних часов, смолк. Быстрый взгляд на алмазную россыпь звезд и угрюмо-серое кольцо прыжковых ворот, видневшиеся на не выключенном мониторе в пустующей кают-компании, подтвердил это предположение, и еще более встревоженный Джеймс чуть ли не бегом поспешил вперед.

Капитанский мостик оказался не там, где по традиции его строили на пассажирских судах. «Корнаолис» был относительно новым кораблем и веяния войны, успевшие глубоко укорениться в транспортном флоте, проникли сюда: теперь капитанский мостик располагался не рядом с радиорубкой, а вблизи носовых орудий и корабельного арсенала. Скромная, ничем не примечательная дверь с надписью «К.М. Посторонним вход категорически воспрещен» плавно отошла в сторону, когда Джеймс надавил на квадратную пластинку сбоку от нее.

Если в коридорах корабля была тишина и покой, то капитанский мостик являл собою полную противоположность. Свыше двух десятков людей, одетых в форму торгового Космофлота, возбужденно переговариваясь, сновали по помещению, переходили от одного терминала к другому; из дальнего угла неслись раздраженные возгласы, шелестели печатающие устройства, слышались многочисленные переговоры между секциями лайнера по внутренней связи. Относительное спокойствие царило лишь в двух местах: за контрольными панелями, где штурман и три навигатора управляли при помощи сложнейших приборов курсом корабля, и в метрах пяти от двери, где стояли два человека и возвышавшийся над ним Паладин. Пожилой мужчина, в котором Джеймс узнал заговорившего с ним за обедом космонавигатора, был одет в, такую же, что и у Джеймса, темно-синюю форму. На втором человеке, судя по виду и знакам отличая капитану, был белоснежный комбинезон с салатовыми полосами. Серигуанин, как и днем, был облачен в ядовито-красный костюм, который сейчас почему-то отливался вишневым цветом.

Едва Джеймс успел сделать эти наблюдения, как говоривший что-то Паладину капитан заметил его, замершего у двери, и кивнул, приглашая приблизиться. Сдержав противную дрожь (и когда он избавится от этой привычки), пробежавшую вдоль позвоночника, Джеймс вскинул руку в салюте, подходя к говорящим. Капитан и космоштурман ответили аналогичным жестом, а Паладин описал тремя руками сложный знак перед лицом, заменявший ему земное приветствие (понятие салюта, как чисто милитаристического приветствия было полностью незнакомо как Серигуану, так и остальным расам, кроме, как это не странно, цивилизации Килрача).

— Ли Твист? — голос капитана был на удивление звонким и полным сил, что трудно было заподозрить, взглянув на его, обрамленное седыми волосами, словно львиной гривой, лицо.

— Да, сэр.

— Значит, собрались все, — вздохнул капитан. Задумчиво пожевав губами, он представился: «Ханнуан Соло, капитан „Корнаолиса“. Кивнув в сторону космоштурмана, он продолжил:

— Это капитан Вооруженных Сил Конфедерации Громов Стефан, откомандированный на Ригель, а это Паладин, представитель Серигуана, направляющийся в систему Мотор, для прохождения обучения на тренировочной базе. Вас собрали здесь в связи с чрезвычайными обстоятельствами возникшими недавно.

— Что-то с кораблем? — спросил Джеймс, радуясь, что его голос остался спокойным.

— Нет, я только что объяснял это Стефану и Паладину. Корабль находится в полном порядке, но сорок минут назад ретрансляторы прыжковых ворот получили экстренное послание по гиперсвязи с пятой планеты системы Л-434 сектора Трофс, в галактическом каталоге — система ММ-56/23.456/альфа, — разъяснил капитан, подводя двух людей и серигуанина к главному пульту управления.

— Экстренное послание? — задумчиво нахмурил брови Стефан. — Какого рода это было послание? Что в нем сообщалось?

— Это был сигнал SOS, переданный по всем каналам связи. Сообщение очень краткое: в нем давались координаты планеты, название системы, прочие технические характеристики, а затем шел сигнал бедствия и просьба всем кораблям поспешить на помощь в связи с критической ситуацией на планете. Мы оказались самыми близкими в радиусе пяти дней полета: после переориентации прыжковых ворот до планеты можно долететь за восемь объективных часов.