Фокусник - Эрвин Лазар

Тем временем Бандит отвернулся, и Воробей увидел — выбросил камешек из правой руки.

Здесь было в обычае сперва выбирать сразу двух игроков, потому что Смерть и Лошадиная Башка играли всегда вместе. Друг против друга — никогда. Как только с набором команды было покончено, Лошадиная Башка спросил:

— А вы хотите мяч погонять?

— Мы хотим. Если можно, — с готовностью откликнулся Шани Ботош.

Команда Лошадиной Башки взяла к себе Шани Ботоша, Воробей достался команде Бандита.

— Левой бить умеешь? — спросил Бандит.

— Только правой, — сказал Воробей.

— Ладно, становись на левый край.

Мяч попадал к нему не часто, чтобы показать класс, надо было двигаться к центру. Но уж тут, получив мяч, Воробей не отдавал его, вел сам. Однажды даже у Лошадиной Башки мяч забрал. Лошадиная Башка разозлился:

— Еще раз на ногу наступишь, расшибу!

Хотя Воробей вовсе и не наступал ему на ногу.

Играли шестой раз. Во втором тайме ворота команды Воробья были напротив церкви Сердца Иисусова. Так что Гашпара Узона он заметил сразу. Узон шел от храма, небрежно засунув руки в карманы, посреди площади остановился, нашел среди игроков Воробья и издал долгий свист.

Мальчик видел: один за другим к площади подходят делавары. И все молча останавливаются у края «футбольного поля», неподалеку от Воробья. Воробей занервничал, дважды промазал. Делавары даже не засмеялись.

Ребята из исправительного играли азартно, над площадкой стоял несусветный ор. Бандит отлично защищал ворота, но все же счет вела другая команда: пять-четыре.

И тут мяч получил Воробей. Он пошел вперед по левому краю, перед ним были только Лошадиная Башка и вратарь. Лошадиная Башка, тяжело дыша, бросился наперерез.

— Расшиби его к чертям! — вопил Смерть.

Воробей ловко провел мяч у Лошадиной Башки между ног, тот попытался подсечь его, но не сумел. В пяти метрах от ворот Воробей сильным ударом послал мяч. Ворота обозначались сложенными в кучки серыми форменными куртками. Тыква растянулся между ними, но мяч проскочил у него под животом.

Воробей был счастлив.

Центральные нападающие побежали к центру площадки, чтобы вбросить мяч в игру, Воробей оттянулся к своему левому краю, и тут к нему шагнул Мики Шнейдер.

— Нам, кажется, надо свести кое-какие счеты, — сказал он.

За его спиной стояли делавары.

— Какие счеты? — спросил Воробей. — Не видишь, мы играем?

Вдруг Шнейдер развернулся и с силой ударил его в грудь. Должно быть, удар пришелся под ложечку, Воробей так и скорчился, прижав обе руки к груди.

— У, быдло! — торжествующе прошипел над ухом Шнейдер.

Воробей попытался выпрямиться, с трудом вдохнул и хотел сказать что-то, но Шнейдер опять подступил к нему и со всего размаху ударил в лицо. Воробью показалось, что хрястнула переносица. Зато спазмы в груди как не бывало. Даже не распрямившись, он прыгнул головой Шнейдеру прямо в живот. Они покатились по траве.

Ребята из исправительного перестали играть, Шани Ботош опрометью кинулся на левый край, попытался оторвать Шнейдера от Воробья. Райкович и Гашпар Узон его оттолкнули. Вероятно, избили бы и его, но тут подоспели Лошадиная Башка и Смерть. Смерть сказал:

— Не мешать. Пусть лупцуются.

Шнейдер вцепился Воробью в волосы. Кожа на голове, казалось, трещала, боль была адская. Тогда Воробей обхватил Шнейдера, изо всей мочи впился в него зубами и тут же услышал, как взвыл противник и сразу отпустил его волосы. Воробью удалось вскочить на ноги первым, Шнейдер еще был на четвереньках, и Воробей успел двинуть его по голове ногой.

— Бей же! — надсаживался Ботош. — Бей, не зевай!

Воробей ударил. Шнейдер пошатнулся, бессильно брыкаясь и вслепую размахивая руками.

«Сейчас садану его в желудок, — лихорадочно думал Воробей, — садану как следует в желудок, он и брякнется». Его захватило пьянящее чувство победы. Он чуть-чуть отступил для разбега. Шнейдер тоже отскочил назад и вдруг молниеносно нагнулся и подхватил с земли половинку кирпича.

Все, кто стоял за спиной Воробья, брызнули в стороны, на площадке царила мертвая тишина. Противники не спускали друг с друга глаз. «Надо броситься первым», — сверкнуло у Воробья в голове, и он прыгнул.

Что произошло затем, он не понял, почувствовал только, что падает, и, лишь оказавшись ничком на земле, догадался: Райкович подставил ногу.

И тут все смешалось.

Ботош заметил подножку и бросился на Райковича.

— Ты так, да? Подножку?! — закричал он яростно и изо всех сил стукнул Райковича по уху. В тот же миг Райкович вытянул из рукава кусок кабеля, и Шани Ботош ударить второй раз уже не успел. Он упал как подкошенный. Удар попал в висок.

— Кабелем?! Ах вы, подлюги! — заорал Смерть. Ближе всех к нему стоял Гашпар Узон, ему первому и досталась мощная зуботычина.

Словно по команде, ребята из исправительного с бешеными воплями кинулись на делаваров, осыпая их бранью. Смерть прорывался к Райковичу, который все орудовал кабелем. Воробей между ногами сражающихся полз к Ботошу. С ужасом всмотрелся он в его бледное лицо, потряс за плечо.

— Эй, веснушчатый, ты что?

Шани Ботош ощупал рукой лоб.

— Где эта гадина? — выдавил он и тут же крикнул: — Гляди!

Смерть прорвался наконец к Райковичу, Райкович вскинул кабель, готовясь нанести удар, но тут Бандит сзади схватил его за руку, ловко ее вывернул, и кабель оказался у него. При этом он усмехался. Смерть хотел приняться за Райковича, но Бандит сказал:

— Не тронь!

Делавары, будто услышав условный сигнал, бросились наутек. Райкович тоже, но Бандит мгновенно подставил ногу. Его движения напоминали движения кошки. И он все время улыбался.

Наклонясь к распростертому на земле Райковичу, он стал методически избивать его кабелем. Начал с лопаток, дошел до ступней, рывком перевернул свою жертву на спину и нанес еще несколько ударов по бедрам и по груди. По голове не бил.

Райкович выл как пес, потом вой стал стихать.

— Ну хватит, довольно с него, — сказал Смерть.

— Еще только передние лапы остались, вот эти распрекрасные лапищи, — опять усмехнулся Бандит и прошелся кабелем по рукам Райковича.

— Глава Семьи! — раздался предостерегающий крик.

И сразу все стихло, ребят из исправительного словно сдуло ветром. Когда их директор появился на площади, они как ни в чем не бывало гоняли мяч.

Глава Семьи спешил к лежавшему недвижимо Райковичу; он опустился возле него на колени, что-то сказал. Потом помог встать на ноги.

Ребята оставили игру, наблюдали.

— Сволочи, сволочи! — твердил Райкович.

— Что тут случилось, сынок? — спросил Глава Семьи.

Но Райкович вывернулся из рук директора исправительного дома и поплелся к церкви Сердца Иисусова. Он шел шатаясь.

Глава Семьи повернулся к своим подопечным. Они стояли по