Дело оперское. Рокировка - Алексей Суконкин

— Доходное, но ответственное. С меня тоже ведь старшие спрашивают…

— Джек?

— И Джек тоже.

— А с владивостокскими как живешь?

— Откупаюсь понемногу, но я для них не интересен. Что с нашего города можно взять? На наркоте много бабла не заработаешь здесь, проституция тоже много денег не дает — клиентов хороших мало. Вот за Уссурийск комсомольские воры с владивостокской братвой войну ведут не по-детски. Слыхал, Ваня, как недавно комсомольские заслали в Уссурийск своего человека, а он пропал…

— Слыхал. Не он первый, не он последний. Иркутские у нас попадали, московские, кавказские воры тоже пропадали…

— Оно так и есть. Долго еще братва воевать будет. Вот что с людьми деньги большие делают…

Разговор уходил в сторону, и Иван решил его немного подправить:

— Значит, ты не знаешь, чья это работа?

— Откуда мне знать? Я свою братву в стойле держу. Беспредела за мной нет, ты это и сам знаешь. Я же не Самурай… своих, и так смогу убедить, зачем валить братву?

— Да как сказать… А ну, рукава закати!

Макар секунду помедлил и, расстегнув на рукаве пуговицу, приподнял рукав до локтевого сгиба. Иван перегнулся через стол и бесцеремонно приподнял рукав еще выше, чтобы была видна «дорога» на вене — следы от частых инъекций.

— Ты же мне недавно говорил, что завязал с наркотой!

— Так это дело такое… Я же для себя… оно как лекарство помогает…

— Есть с собой?

— Да что я, последний придурок? Я же знаю, что ты меня будешь обыскивать.

— Ладно, верю.

Иван откинулся на спинку кресла. Макар сделал то же самое. Это говорило о том, что в данный момент он находился в психологической зависимости от собеседника. Иван знал этот трюк и практиковал его для выявления психологического состояния собеседников не только в процессе допросов, доверительных бесед, но и вообще в любых вариантах общения с людьми. Это был незначительный кусочек знания огромной науки, которая в узких кругах носит название «нейролингвистическое проникновение в психику».

— А ведь положенцу наркоманом быть не в почете… — бросил Иван. — Такой положенец спустя время думает только о наркотиках, и забывает о делах общаковских. Или у вас уже и это узаконили?

— Жизнь диктует свои условия, — усмехнулся Макар. — Да и к тому же, какой из меня наркоман? Я в любой момент могу прекратить… я же не на героине сижу… на «ханке»…

— Одно и то же… — сказал Иван. — И то, и то есть производное опия, и очень быстро превращает человека в полного скота.

— Если применять умеренно, то это практически безопасно, — попытался сам себя обмануть Макар. — Вот «мулька» человека быстрее скотом делает, а вы на это смотрите сквозь пальцы… вон как таблетки в город возят! А вы на это никакого внимания!

«Мулькой» назывался наркотик, который наркоманы наловчились вырабатывать из привозимого в больших количествах из Китая лекарственного препарата от кашля под названием «эфедрин». Эфедрин везли из Китая тоннами, и государство слишком поздно опомнилось, что позволяет ввозить через границу страшнейший наркотик — какое-то время эфедрин не признавался наркосодержащим препаратом, и официально не имел никакого ограничения к свободному обороту. Довольно долго это было головной болью правоохранительной системы, но что-либо сделать против создавшегося положения опера разных служб долго не могли.

— Скажи, кто возит. Может, что и сделаю… — усмехнулся Иван.

— Может, еще за белы ручки привести, да под расписку сдать? — рассмеялся Макар. — Это ваша работа, вот и работайте…

— Ладно, — сказал Иван. — Подпиши подписку о невыезде и свободен.

— За что меня так? У меня же бизнес, мне надо во Владивосток, надо в Хабаровск…

— А в Комсомольск к Джеку тебе не надо? — усмехнулся Иван.

Макар промолчал. Знаменитый дальневосточный вор в законе Джек, за многие годы так и не смог до конца подчинить себе приморских воров и бандитов. Кое-где он добился успеха, но все равно это был довольно болезненный и неоднозначный вопрос для всех участников организованных преступных групп Дальнего Востока. Самого же Макара поставили на пост положенца именно комсомольские воры, возглавляемые одиозным Джеком, и ему постоянно приходилось искать компромисс между Джеком и владивостокскими братками, которых такое назначение не устраивало, но в тоже время они и не хотели снова воевать с Джеком, как пять лет назад. Макар от города отсылал в воровской общак каждый месяц до тысячи долларов, да немного платил во Владивосток и считал это положение пока приемлемым, но не постоянным. Вдруг все изменится? Тогда можно будет просто присоединиться к победителю, благо, что пока все шло стабильно и, казалось, никто не был в обиде. Да свои, больше не устраивали бы таких представлений…

В общем, тема была больная. Макар смотрел в окно.

— Хочешь в камеру? — устало спросил Иван.

— Беспредел, начальник! — Макар подскочил.

— Я могу закрыть тебя на трое суток. А где ты в камере найдешь наркоту?

— Принесут… — усмехнулся Макар. — Ты же знаешь — у меня везде есть свои люди. Помогут…

— Не принесут. Я все каналы закрою.

— Понял я. Давай свою бумагу… — Макар вывел корявую подпись и встал. — Ладно, начальник. Буду в городе.

— Смотри, передоз себе не сделай! Ты нам еще нужен. Если ты загнешься, с кем нам работать? Молодежь последнее время, сам видишь, отмороженная пошла. Ты хоть на своих сходках воспитывай их в духе патриотизма и любви к родине…

Макар, ни слова не говоря, вышел. Иван достал из кармана диктофон и выключил его. В окно было видно, как Макар сел в бежевый «Краун-Маджеста» и спокойно укатил восвояси. Старший оперуполномоченный по особо важным делам Дальневосточного РУБОП майор милиции Иван Шилов держал в страхе криминалитет города, и значительной части Приморского края, но не мог на свою зарплату позволить себе приобрести японский аналог шестисотого «Мерседеса».

Через какое-то время в кабинет вошел Сорокин, и устало присел на диван.

— Нигде нет, — сказал он спустя минуту. — Бандитов вообще в городе не вижу. Куда все подевались?

Это было вполне объяснимо — в таких случаях опера уголовного розыска трясли всех возможных потенциальных убийц, а трястись никому не хотелось…

— Чай поставь, — Иван указал на чайник, стоявший на подоконнике. — Попьем чайку, может, чего и надумаем.

Женя долил воды и включил чайник. В кабинет вошел Вадим. Сев на свой стул, он начал рассказывать:

— В Чифа и Лося стреляли Слон и Фикса. Они приехали на дачу Чифа все вместе на джипе. Там нашли бутылку «Мартини» с отпечатками пальцев Слона и Лося, а так же бутылку «Студеного» с отпечатками пальцев Лося.

— Неужели пьяная разборка? — предположил Женя. — В принципе эти запросто могли напиться и перебить друг друга… за ними не заржавеет.

— Не исключено, — вздохнул Вадим. — В том году, по пьянке, возле ресторана «Магнолия» бандиты разборку устроили. Два трупа. Но там совсем еще сопляки были. А здесь особы, приближенные к императору… парни, вроде серьезные. Чего им не хватало? Они все сидевшие, все по понятиям…

— Да чего говорить. Иногда водярой так накачаешься, крыша улетает, кого угодно замочишь… — усмехнулся Иван.

Подполковник Юрьев внимательно посмотрел на своего подчиненного:

— Не знал я про тебя такие подробности.

— Да я же к примеру… — отмахнулся Иван.

Закипел чайник. Разлили чай по стаканам. Вадим отхлебнул горячего и поставил стакан на стол:

— Мне Чиф сказал, куда он ствол скинул. Сейчас поедем его искать, но пока в розыск о стволе ни слова. Хочется этим стволом Чифа припугнуть. Может, чего еще вспомнит…

— Понятые?

— Парней из «Кобры» возьмем. Они все равно без дела в городе торчат… Да, когда вечером повезем Чифа в госпиталь, нужно будет автомат взять.

— Зачем? — спросил Женя.

— Для острастки. Чиф автомат увидит и поймет, как мы серьезно им озабочены, может еще чего расскажет в благодарность… в возможность повторного покушения я верю, но слабо. Да и его еще подготовить надо, а на это время нужно…

— Я автомат сейчас возьму. Потом времени не будет. — Женя встал, поставил пустой стакан в шкаф для хранения спецоборудования и пошел в дежурную часть ГОВД.

Вадим и Иван сели в «Делику» и подъехали к центральному входу ГОВД. Женя выскочил из здания минут через пять. В ГОВД были и маленькие автоматы, но он намеренно взял длинный АКС-74, что бы было весомее.

— Извозчик, трогай! — пошутил Женя.

— Я сейчас кому-то потрогаю, — усмехнулся подполковник. — Совсем от рук отбились. Где уважение к старшим? Где субординация? Майор Шилов!

— Я, — отозвался Иван.

— Проведите с капитаном Сорокиным инструктаж на тему субординации.

— Есть. Сколько брать бутылок?