Башни Эквеллора - Ирина Ростова

они обошли по дуге мрачный и запертый Колмен, и Мист уже почти привычно выбрала палку для прощупывания дороги, пока еще были вокруг деревца и ветки.

– Терпеть не могу болота, – пожаловалась Мист. – В сапогах потом микромир хлюпает.

– Жижа, – сказал Торрен и со смачным звуком выдрал из вязкой грязи сапог. – Ты хоть знаешь куда идти?

– Скажем так, представляю, – вздохнула девушка. – Я уже раз десять тут ходила, но всегда с кем-то. Пару раз брат встречал, ну или проводник вел.

– Что-то мне это не внушает доверия, – с сомнением покрутил головой Торрен.

– Зарядка для шеи тебе в любом случае не поможет, – с готовностью сообщила ему подруга.

Препираясь с напарником, она продолжала думать о странной болезни, так стремительно поразившей Колмен. Она помнила самые разные губительные эпидемии прошлого: пожалуй, это была одна из немногих вещей, которые она действительно хорошо себе представляла по части истории, кроме фольклора: в том числе и потому, что разнообразные смертельные и не очень болячки обычно находили свой путь в народное творчество. Мист перебирала их в голове: черную, белую, красную, синюю, зеленую и все остальные “смерти”, поименованные без полета фантазии, но зато с четким описанием цвета основного идентифицирующего синдрома; разнообразные лихорадки Кребета, Холли и прочие, названные по именам докторов-первооткрывателей; совсем уж мудреные стогийи и крастары … но вот ничего такого, от чего больные бы выплевывали легкие с зелеными нитками и мокротой, вспомнить так и не могла.

– Ты о Колмене думаешь или о Подземелье? – хмуро поинтересовался Торрен.

– О Колмене. Странная, все-таки, болезнь. Либо что-то хорошо забытое, либо, наоборот, новая мутация чахотки, что-то такое, – с готовностью ответила девушка.

– А лучше бы о дороге думала, чахотка, – сумрачно сказал Торрен. – Вон, глядь, болотные огни горят, сейчас как заведут, и поминай, как звали.

– Говорят, болотные огни – это души заплутавших путников, – страшным голосом сказала Мист, оглядываясь в поисках дорожки из цветов эннор, которая с незапамятных времен, как говорили, росла над пролегающей в глубине подземной рекой. По этой тропе и можно было дойти от Колмена до спуска вниз и обратно.

Однако цветов не было видно: Мист покружилась по прогалине, разглядывая каждую тычинку, и, наконец, нашла: вялые, черные головки терялись в траве и мхе, печальные и засохшие. Девушка тронула цветок, и он осыпался черным, оставив тонкую, мерзкого зеленого цвета нитку не то слюны, не то слизи.

– Вот тебе и зеленая волосня, – задумчиво сказала девушка.

– Чего-чего? – Торрен опустился на корточки рядом с ней, разглядывая погибшие цветы.

– Болотный свет, эннор, растет над подземными водами, – пояснила Мист. – И что-то его погубило, причем, видишь? Черный снаружи, зеленый внутри.

– Он растет над водами, потому что корнями туда лезет, оттуда пьет? – нахмурился Торрен, с интересом тыкая в ссохшиеся бутоны. Те разлетались черной пылью, оставляя мерзкие зеленые следы, что вызвало у парня нездоровый энтузиазм.

– Вроде, да, – хмуро ответила Мист. – Думаешь, отрава? Прямо в воде отрава?

– Цветы-то твои подохли, – пожал плечами парень, продолжая свое медитативное занятие, даже переполз на шаг вперед, чтобы достать до новых бутонов. – Во, класс, глядь, прям, как грибы лопаются!

– Дубина, – автоматически пожурила его Мист. – А вдруг они тоже заразные?

Торрен поспешно отдернул руку, сплюнул и потянулся за флягой с дизенфекторным винишком.

– А в целом ты прав, – не обращая особого внимания на его драму, Мист с видом первооткрывателя изучала черную пыль и осклизлую зелень. – Если река почему-то отравлена, отравятся все – весь город пьет воду из колодцев, которые как раз до реки и пробуравлены.

– Но у нас есть кирдык! – радостно напомнил Торрен. – Помогает от отравлений разной… это….эти…

– Этиологии, – автоматически вставила Мист. – Мы его, конечно, знатно наварили, но на целый город все равно не хватит – тем более что с собой у нас его одна бутылка, не больше. Поэтому, наверное, лучше выяснить, что отравило воду.

– Пойдем по трупам цветов? – деловито осведомился Торрен.

– Хрустя костями, – кивнула девушка. – Вон, след бери, нюхай там и все такое.

Парень презрительно фыркнул, он умел ходить по следу немногим более своей напарницы, но пререкаться решил не начинать, тем более что такой явный след было очень просто держать. Правда, иногда им приходилось давать кругаля, чтобы обойти трясину там, где цветы когда-то росли прямо по самым ненадежным участкам, игнорируя безопасность потенциального путника.

– Смотри, – Мист дернула напарника за рукав, показывая вперед, где среди болот поднимался невразумительный серый каменный холмик. Цветы опоясывали его по кругу, когда-то, а сейчас окружали тревожным черным ковром. – Это спуск.

– Как-то я более величественного ожидал, – скептически сказал Торрен, изучая эту совершенно не внушительную структуру. – Все ж таки, вход в таинственные и жуткие Подземелья, родину мерзких еретиков вроде Темной Властелины Мист Ле Илант…

Мист дружески тыкнула его под ребра.

– Мы еретики, а не дураки, поэтому все наши врата хорошо спрятаны, – наставительно сказала она. – Там еще и пещера замаскирована.

Серый, покрытый мхом и вьющимися растениями каменный холмик и вправду выглядел монолитным, пока девушка не отвела в сторону маскировочную сеть, так успешно прикидывавшуюся плетьми травяных стеблей.

– Что ж, добро пожаловать в Подземелья, – сказала Мист. – Ты все еще готов туда идти?

Торрен с сомнением посмотрел в сумрак открывшейся пещеры с постепенно уходящим вниз полом, почесал в затылке.

– А куда мне деваться-то? Ты, значит, спустишься, поймаешь того, кто травит Колмен, и всю награду себе заберешь, что ли? Нет, так не годится, – хмыкнул он и подмигнул напарнице, торжественно предлагая ей руку, согнутую бубликом. Ассоциация была такой острой, что Мист, опираясь на него, пожаловалась.

– Только жрать что-то хочется.

Торрен скорчил недовольную рожу, пошарил в кармане и нашел одинокую конфетку, которая была с благодарностью съедена Мист в тот же момент.

Коридор уходил бесконечно вниз, в темноту. Когда последние отблески света с поверхности погасли, а Торрен стал спотыкаться слишком часто, Мист подобрала камень и сделала из него блеклый светильник, которого хватало только на то, чтобы различать очертания стен и пола, и больше ничего.

– Ярче – вредно, не заметишь опасность за границей света, – пояснила девушка на расстроенное сопение напарника.

– По-моему, – признал он. – Я и так ничего не замечу. Как вы вообще что-то видите, тут же темно, как в заднице!

– Знаток задниц, – неодобрительно сказала Мист, но милостиво объяснила. – У большинства природных жителей Подземелий зрение инфракрасное, они даже в самом густом мраке отлично охотятся. А люди пришли в Подземелья с поверхности, тут даже особых разночтений нет: у большинства городов есть записи, мол, основатели спустились тогда-то и на месте спуска основали город. Поэтому, по-хорошему, все города расположены недалеко от проходов на поверхность.

– И тут рядом – твой родной город?

– Географически, самый ближний к этому выходу – Нижняя Мгла. Но практически – он немного дальше. Когда в Мосте Бездны стало тесновато, часть отселилась в соседнюю удобную большую пещеру, так что