Всё, кроме любви - Марианна Красовская

экзотическими танцовщицами (или танцовщиками). Теперь это был не "Гранд Оперá", а скорее гранд-бордель. Самый большой ночной клуб их солнечной системы. А поскольку он был на орбите, на него не распространялись запреты больших городов. 

Здесь процветала абсолютно легальная проституция, здесь можно было найти уголки, оборудованные для самых темных фантазий, легкие наркотики и галлюциногенный дым были в порядке вещей. Впрочем, система безопасности гарантировала, что в клубе не случится ничего криминального. Никаких убийств или похищений. Только безопасные для здоровья стимуляторы. Никакой прессы. Полная конфиденциальность. И только здоровые посетители. На входе все проходят медсканирование и сдают экспресс-анализ крови. На первом этаже дежурит несколько медицинских бригад.

Саманта, закидывая в рот розовую таблетку, призраком скользит среди диванчиков, пританцовывая и с волнением ощущая, как все ее тело пробирает дрожь, грудь становится настолько чувствительна, что хочется скинуть одежду, а между ног буквально зудит от нетерпения. Ей уже все равно, где, с кем — лишь бы у этого кого-то был член. А лучше два. Или три. Чьи-то руки дергают ее на себя, расстегивают молнию на комбинезоне, спуская его с плеч и хватая за грудь. Она словно плывет в тумане, покачиваясь в ритме музыки, не замечая, что ее даже раздевать не стали до конца, только оголили грудь и промежность и тут же усадили на кого-то… Больно… сладко… снова больно… Но с таблетками все равно сладко, всегда сладко…

***

Она вздрогнула всем телом, прижимая руки к животу. Ее вдруг скрутило и затошнило от всего этого. Тело покрылось холодным потом, руки ослабели и задрожали. Не держи ее Джош — она бы упала.

— Что с тобой? — взволнованно шепчет квантр. — Эй, Сэм! Черт, ладно. Поехали домой. Потом один приду.

— Нет, нет, — еле слышно бормочет девушка. — Мне нужно воды и присесть.

— Воды, присесть, — ворчит он, подхватывая ее на руки. — Вот как с тобой по ночным клубам ходить? Где я тебе здесь воду возьму? Эй, человек! Столик восемнадцать где? И воды принесите, лучше со льдом!

— И пакетик, — приглушенно шепчет девушка. — Меня сейчас вырвет.

— Зашибись, — бурчит квантр, аккуратно усаживая ее на низкий мягкий диван и подсовывая пластиковое ведерко. — И давно у тебя такая реакция на ночные клубы?

— Не знаю.

Ее и в самом деле рвет, буквально выворачивает на изнанку, но странным образом, сразу становится легче.

— Рроу, возможно, вашу рабыню стоит вывести на воздух? — тут же возникает рядом с диванчиком официант. — Если хотите, мы немедленно предоставим вам замену. Совершенно бесплатно.

— Глаза разуй, это моя жена, — неожиданно даже для самого себя орет Джош. — Перепила немного.

— Но ошейник!

— Игры у нас такие. Тебе документы показать?

— Будьте любезны.

Джош, морщась и недоумевая от свое вспышки, позволяет официанту считать данные чипа. Здесь все чисто — развод он так и не оформил. На Квантре с этим не так-то просто. Если нет согласия обеих половинок — развестись можно, только если супруги не проживают вместе не меньше года. Официант удивленно извиняется — он явно не ожидал подобного поворота — и приносит графин с водой. Саманта сворачивается клубочком, обхватывает высокий стакан тонкими пальчиками и жадно пьет, не замечая, как по нежной шее сбегают прозрачные капли воды. Джоша трясет от желания собрать их губами. Не сдержав глухого стона, он вырывает у нее стакан и припадает губами к ее шее.

— Это дым, — шепчет Саманта.

— Что?

— Это дым. Он действует возбуждающе. Снимает запреты и блоки в голове. На Амадее, между прочим, запрещен. Хотя довольно безопасный.

Джош нехотя отрывается от ее сладкой кожи, тяжело вздыхает и обхватывает ладонью мягкую грудь. Саманта смотрит на него совершенно спокойно и внимательно.

— На тебя не действует? — догадывается он.

— Действует, — вздыхает она. — Меня тошнит. От него и от себя. У меня нет никаких желаний, кроме желания помыться.

— Ясно, — разочарованно выдыхает квантр и отодвигается. — Что будем заказывать?

Саманта забирает у него меню. Только что она ему солгала — желания у нее есть. Но она не животное, и совокупляться, пусть даже с официальным мужем, она не будет. Достаточно… натрахалась уже за свою короткую жизнь.

— Здесь пометки: вот то, что с зеленым листочком — безопасно и не содержит ничего лишнего. Просто обычные продукты. Остальное с возбудителями, успокоительными или еще какой-нибудь дрянью.

— Негусто.

Он заказывает сок и что-то, похожее по виду на рыбу, и тут же забывает об этом. На сцене появляется тот, ради кого он сюда приехал.

Мужчина в рабском ошейнике высок и отменно сложен, как, впрочем, и все квантры. Тело, смазанное маслом, блестит и мерцает в свете софитов. Движется он плавно и по-кошачьи мягко, сворачиваясь под музыку вокруг шеста. Глаза полузакрыты. Который из? У Джоша в задании три имени: Адам Да-Ро, Найлз Ди-Кэйрон и коммандор Домьен Аллегро. Ди-Аллегро, если быть точным, но потомки великого Аллегро гордо отказывались от аристократической приставки. Джош бы поставил на Аллегро. Просто потому, что это было мерзко и нелепо — так измываться над коммандором. За всем этим блеском и лица не рассмотреть — только хищную грацию тела и хвост.

— Бездарность, — бормочет себе под нос Саманта. — Движется, словно деревянный.

Она умеет танцевать на пилоне. Она хочет танцевать — до боли в мышцах и суставах. То, что демонстрирует здесь этот мужик, просто смешно. Танец — это искусство, а не просто демонстрация тела.

— Ты, я погляжу, совсем оправилась? — удивляется Джош. — Не боишься, что я прикажу тебе станцевать?

— Ни капельки, — прищуривается Саманта. — Прикажи мне.

Она произносит это так томно, на выдохе, и у Джоша сразу начинает кружиться голова. Такую Саманту он еще не знает. Она, конечно, развратница, но не с ним. С ним-то всегда была правильной девочкой. Он в нетерпении жмет кнопку вызова официанта.

— Мне нужен кабинет для приватных танцев, — требует он. — И его — туда.

Он указывает на все еще извивающегося на шесте квантра.

— Это невозможно, — с сожалением качает головой человечек в белоснежной рубашке. — Раб Н.К-2 не обслуживает мужчин. К тому же на него очередь.

— Это для моей жены, — невозмутимо врет Джош. — Плачу вдвое. Кстати, чья он собственность?

— Клуба, рроу… но…

— По вашим же законам я имею право его выкупить