Пик Купидона (ЛП) - Ли Жако

подыскивая слова, которые не будут выглядеть так, будто моя сестра меня развращает. — Импровизированными. Естественным.

Илай кивает, возвращаясь к своей еде.

— Понятно. Так ты намеревалась прийти сюда и после заняться сексом?

Я чувствую, как мое лицо краснеет.

— Ну... да?

— Это странно, что я сейчас невероятно ревную?

Я закусываю нижнюю губу, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.

— Это странно, что мне нравится, что ты ревнуешь?

— Я думаю, это значит, что я не полный дурак, раз продолжаю тосковать даже спустя десять лет.

Такое ощущение что бабочки вырвались на свободу в моем животе, порхая так неистово, что я думаю, у меня может начаться метеоризм

Я встречалась со многими мужчинами, некоторые мне нравились, с некоторыми у меня был секс. Но никогда не было ничего такого, что заставило бы меня думать, что я буду скучать по ним, если больше никогда их не увижу. Не было искры. Просто неловкие разговоры, которые нужно было провести, чтобы убедиться, что другой не полный придурок, а потом обычное взаимопонимание. Встречаемся ли мы снова или ищем что-то получше?

Почти всегда было последнее, и меня это никогда не волновало.

А вот с Илаем всегда была другая история. Даже когда мы считали себя лишь мимолетными знакомыми в коридоре, или репетитором и учеником, между нами что-то было. Что-то более глубокое, чем я могу выразить словами. Связь, которая просто существует.

Знать, что не только я чувствовала все это, одновременно и приятно, и мрачно. Так много растраченного времени. Но я определенно понимаю, о чем он говорил раньше. Он «социальная бабочка», которая любит быть рядом с людьми и очаровывать их своим остроумием. Я предпочитаю этого не делать. Поэтому, чтобы быть вместе, одному из нас придется серьезно изменить свою жизнь.

Радикальные компромиссы.

В итоге мы будем только несчастны.

Это правда. Это почти неопровержимый факт. Но почему мысль о том, что наше свидание закончится тем, что мы вернемся к тому, как было, звучит так чертовски удручающе? Особенно после того, что я знаю сейчас.

Мысль о завтрашнем дне, вызывает напряжение в моей груди, и из мрачной реальности расцветает ответная идея. Если это действительно всего лишь сегодняшний вечер, то я могу сделать это без сожалений и сделать все, что захочу, включая выход из зоны комфорта.

— Правда или вызов? — я придвигаюсь к нему ближе и откидываюсь назад.

— Позволь мне попробовать на этот раз вызов, — он усмехается, и в его голосе ясно слышен вызов.

Я ухмыляюсь, хватаю его левую руку и медленно тащу ее вниз и под стол, пока она не упирается в мое колено. Его глаза увеличиваются почти вдвое, но он молчит, когда я говорю.

— Я вызываю тебя показать мне, чего мне не хватало.

ГЛАВА 7

Илай

Когда я начал эту игру, у меня была четкая цель. Я хотел, чтобы Миа поняла, как сильно я заботился о ней в старших классах и как никто из тех, с кем я встречался с тех пор, не смог заполнить ту трещину, которую она оставила во мне.

Надеялся ли я подсознательно, что она выберет «вызов», чтобы я мог увидеть, как сильно я влияю на нее физически? Возможно.

Мог бы я предположить, что мои пальцы буду ласкать подол ее платья посреди полного ресторана по ее просьбе? Только в самых сладких мечтах.

— Здесь? Ты серьезно?

Ярко-карие глаза Мии смотрят на меня, возбуждение разливается в них, когда она кивает.

— Да.

Ее голос звучит с придыханием, и этот звук идет прямо в мой член, побуждая его к действию.

Я пытаюсь отвлечь себя от желания трахнуть ее прямо здесь, в этой кабинке, поэтому свободной рукой беру вилку и зачерпываю немного картофельного пюре с чесноком.

— Ты уверена?

Спросить согласие дважды, всегда лучшая практика, и на всякий случай предложить альтернативный вариант.

— Мы можем уйти сейчас и заселиться в наш номер.

Ее рот приоткрывается, но она ничего не говорит. Она также не оглядывается по сторонам, чтобы проверить, не смотрит ли кто.

Мне это нравится. Это показывает, что она доверяет мне в том, что я не буду позволять видеть её никому, кроме меня самого. Это огромный шаг для нее, и я не собираюсь относиться к этому легкомысленно.

Миа делает прерывистый вдох, прежде чем слегка рассмеяться.

— Если тебе страшно, просто скажи это.

Это вызывает у меня рычащий стон. Я боюсь, что это не имеет никакого отношения к тому, чтобы заставить ее кончить за этим столом. Это больше о возможности превратить простое влечение в зависимость.

— Я хочу знать, что ты уверена, потому что это созревало очень долго, и я намерен взять все, что ты готова мне дать. И я ожидаю, что ты тоже возьмешь все, что я тебе дам.

Она прикусывает нижнюю губу и дрожь пробегает по ней, когда мои слова оседают в её голове. Более десяти лет я ждал этого момента, и я больше не повторю свою ошибку.

Даже если я не смогу ее удержать.

Мысль о том, что у нас есть только эта ночь, сводит меня с ума. Сделав это, я открою дверь, которую не захочу закрывать, но даже зная это, я отказываюсь менять курс. Я готов рискну разбит себе сердце, лишь бы она была у меня хоть раз.

— Я уверена, Брукс.

— Хорошо, — хрипло говорю я, перестав ласкать пальцами верхнюю часть ее колена, и наклоняю голову. — Можно?

Ее нежное горло вздрагивает, когда она сглатывает.

— Да.

Никогда еще не было более прекрасного слова.

Я просовываю свою мозолистую руку под ее юбку, мягкость ее гладкой кожи и шелк ткани ощущаются как идеальная прогулка в рай.

Миа напрягается, но раздвигает бедра, когда я двигаюсь вверх, скользя по внутренней стороне ее бедра, пока не добираюсь до тонкого кружева, прикрывающего ее киску. Тепло от ее сердцевины охватывает мои пальцы, когда я отодвигаю ткань в сторону. Я зависаю у ее входа, следя глазами за ее реакцией.

Ее взгляд прикован к полу-съеденной тарелке перед ней. Ее грудь совершенно неподвижна, и на мгновение я задумываюсь, дышит ли она.

— Миа.

Ее веки дрогнули.

— Да?

— Дыши, любимая.

Она сразу же делает то, что ей велено, втягивая воздух полной грудью.

Я даю ей еще секунду, чтобы расслабиться, но, когда я не двигаюсь, она приподнимает бедра, прижимая свой обнаженный центр ближе