Грехи и мифы Патриарших прудов - Татьяна Степанова

– У лярвы? У новой жены, что ли? – невозмутимо уточнил Гущин.

– Они не расписаны.

– А где живет любовница вашего мужа?

– А я откуда знаю? Он мне что, говорил, что ли, подонок? – Кравцова-бывшая воззрилась на Гущина. – Он мне, думаете, докладывал? Он мне изменял, романы крутил на стороне, потом вообще ушел. На развод сам подал. Двоих детей не пожалел, бросил ради шлюхи своей подзаборной!

– А чем он занимается? Чем на жизнь зарабатывает?

– На строительном рынке. Раньше у нас фирма была своя. Маленькая, но своя, точнее, его. Он меня обманул в суде. Говорит – все, финита, кризис, ухнуло мое предприятие, так что нам и делить, мол, нечего совместно нажитого. Квартиру мне эту оставил с детьми. А мы на новую квартиру копили, ипотеку брали, то есть он брал. Может, уже купил лярве своей – там и живут.

– Вы получаете алименты? – спросила Катя.

– Платит по суду.

– Нам необходимо разыскать вашего мужа. У вас должен быть исполнительный лист или его копия. Там указан адрес работы Кравцова, – Катя решила больше не попадать впросак с поспешными вопросами. – Пожалуйста, найдите исполнительный лист, покажите нам адрес.

– Вас как зовут? – мягко спросил Гущин.

– Дарья Павловна.

– У вас нет фотографий вашего бывшего мужа?

– А что он сделал? Что натворил?

Катя оставила право ответить на этот вопрос Гущину. Но в этот момент внезапно лицо Дарьи Кравцовой исказила такая странная гримаса – злоба и ярость, что ей буквально стало не по себе.

Кравцова как пантера ринулась из комнаты в прихожую. Послышался визг, шлепки.

Они выглянули из комнаты и узрели, что Кравцова за ухо волочет одного из своих сыновей в сторону маленькой комнаты, где громоздятся двухъярусная кровать, письменный стол и старенький компьютер. Одной рукой она вцепилась в ухо ребенка, а другой выкручивала из его руки сдобную булочку.

Второй мальчик, хныча, влачился рядом. На обувной тумбе стояли раскрытые пакеты с продуктами – мальчишки явно шарили в них в поисках, чего бы поесть.

– Только бы жжжжжрать, жжжрать! – шипела Кравцова. – Ни минуты, ни сссссекунды потерпеть не могут, сссссволочата… Отдай слойку, я кому сказала – отдай сейчас же!

Она вырвала из рук сына булочку и толкнула его в комнату.

– Сядем за стол все вместе, тогда и нажретесь, – шипела она. – А тайком у меня из сумок воровать… Папаше спасибо скажите своему, бросил меня без гроша. Я что, деньги вам печатаю – каждый день в «Пятерку» бегать? Сократите свое жранье!

Мальчик приложил руку к рубиновому уху и угрюмо смотрел на мать. Нет, на сдобную булочку в ее руке. Она с грохотом захлопнула дверь.

На Катю эта сцена произвела гнетущее впечатление.

– Так что с исполнительным листом и фотографиями? – спросила она, не решаясь высказать Кравцовой то, что подумала про инцидент с булочкой.

Кравцова прошла к старенькому буфету и начала рыться в ящике. Она нашла копию исполнительного листа и документы из суда. И Гущин записал адрес работы Кравцова – Катя увидела, что это какое-то ООО «Стройремонт». Затем она порылась на другой полке и достала тонкий фотоальбом. Раскрыла его.

Это была фотография всей их семьи – дети, сама она лет на пять моложе, в джинсах и с короткой аккуратной стрижкой. И крупный мужчина с рыжеватыми волосами и весьма ординарным, незапоминающимся лицом: нос картошкой, под светлыми бровями – глубоко посаженные глаза, расположенные слишком близко к толстой переносице.

Катя поняла, что этот снимок в опознании безголового трупа поможет мало. И ждала, что вот сейчас Гущин спросит Кравцову, были на теле ее мужа особые приметы. Хотя что толку спрашивать? Эксперт их не нашел во время вскрытия. Ни родинок, ни шрамов. Гущин и не стал спрашивать.

– Три года назад ваш муж совершил в Бронницах ДТП, – сказал он.

– Вы из-за этого, что ли, явились? Так там все закончилось, он не виноват был, – махнула рукой Кравцова. – Нас ни копейки даже платить не заставили, потому как не обнаружили его вины. И он трезвый ехал как стеклышко.

– А вообще он как любил это дело?

– Пил мало, а вот шлюху завел себе молодую. Мы двенадцать лет вместе, я ему двух детей родила – сыновей. А он меня упрекать… Конечно, когда одну уборную на двоих столько лет делишь, что уж о розах толковать, не розами мы с ним пахнем. Но чтобы бросать… Подонок он последний! – Кравцова скрестила руки на груди. – А что он натворил?

– Ничего. Нам надо просто с ним поговорить по поводу того старого ДТП, – Гущин так и не сказал ей про труп в лесу.

«Не торопится. Ну и правильно, надо сначала убедиться, что это Кравцов, а мы установить наверняка это пока не можем, – думала Катя. – Он расстраивать ее не хочет раньше времени. А может, уже ее в убийстве подозревает?»

– Машина у него есть, да?

– Есть.

– А какой марки?

– Я не знаю. У нас раньше «Фольксваген» был старый, он его продал. Купил что-то другое, уже после развода, я в марках не разбираюсь. Но в ту аварию он не на нашей машине попал, а от фирмы машина.

– Так где все же нам отыскать вашего бывшего? – спросил Гущин. – Где он живет весь этот год после развода?

– Я же сказала – наверняка у нее. Если бы квартиру снимал, то вряд ли бы мы вообще какие-то деньги с него с детьми слупили. Откуда? И алименты платить, и за жилье…

– А кто она – ваша разлучница?

– Молодая девка, наглая. Это все, что я знаю. Они вроде как случайно познакомились с Витькой. И он словно сразу с ума сошел.

– Влюбился? – наивно спросила Катя.

– Трахать ее хотел! – с надрывом воскликнула Кравцова с той же яростной интонацией, с которой ругала детей. – В койку уложить, а она этим, лярва, воспользовалась, увела его из семьи, забрала его у меня, стерва!

Глава 9

Домработница

После того как за Сусанной и Региной закрылась двустворчатая белая входная дверь, домработница Светлана еще четверть часа пылесосила холл. Затем выключила пылесос и направилась в ванную.

Она собрала огарки ароматических свечей, которые всюду расставила Сусанна – и возле ванны на полу, и рядом с раковиной, и на туалетном столе, и на полках. Светлана, не обращая внимания на ванну, в которой все еще пузырилась, засыхая, мыльная пена, долго смотрела на себя в зеркало.

Выбрала одну из ароматических свечей, поднесла к носу – белый жасмин, мята, красная роза.

Хозяйка и подруга ее Регина свечи покупают в бутике в Смоленском пассаже. Свечка по четыре тысячи, а все жалуются, что стали плохо жить…

Она швырнула огарки в корзину для мусора. На туалетном столике ванной теснились гели, кремы, скрабы, флаконы духов. Светлана дотронулась почти до каждого флакона и каждой коробочки. «Джо Малон» – Сусанна предпочитала этот парфюмерный дом всем другим.

После ванной домработница снова направилась в холл, перешагнула через пылесос и раздвинула двери огромного белого гардероба. Она касалась платьев хозяйки – вечерних, коктейльных, повседневных, белых рубашек, костюмов, шелковых палантинов, бесчисленных брюк, джинсов, норковых шуб и манто. Грубые от работы пальцы ласкали тонкий шелк и мягкий мех, касались вышивки, стразов. Наряды, наряды, наряды… Полный гардероб такого красивого и стильного барахла!

Они все покупают и покупают, эти бабы с Патриарших прудов! Новые покупки – словно выпивка и закуска. Хозяйка намедни посетила показ новой коллекции в магазине «Эскада». Регина с ней туда не поехала, еще, видно, никак не может свыкнуться с мыслью, что она теперь тоже в этой обойме – брошенная пятидесятилетняя баба. Кто там был, на этом показе в магазине? Что, кривясь, бурчала ее хозяйка, вернувшаяся оттуда, накачанная дорогим дармовым шампанским? Кто там был? Бывшая жена известного актера, бывшая жена знаменитого режиссера и продюсера, бывшая жена молодого хоккеиста, бывшая жена молодого футболиста, певичка, знаменитая в девяностых, бывшая жена нефтяного магната… Все прежние светские знаменитости, разменявшие полтинник и лишившиеся мужей. Регина с хозяйкой не поехала. Ей, видно, не до того, и она гордая, все не хочет признать очевидных вещей – это заметно по ее лицу.

Домработница Светлана отличалась редкой наблюдательностью. Порой она читала по лицам окружавших людей как по книге. Этому ее научила жизнь.

Светлана аккуратно закрыла гардероб – никто не подумает, что она рылась в вещах хозяйских, – и прошла в спальню Сусанны. Небольшая спальня имела одну замечательную особенность – панорамное окно, эту отличительную фишку некоторых квартир дома-«страха».

За окном – вид на знаменитый оживленный перекресток: Малая Бронная пересекает Спиридоньевский переулок. Она долго стояла у окна, как до этого у зеркала, наблюдая свои, только ей, домработнице и прислуге, известные Патрики.

В общем, как посмотреть на всю эту здешнюю жизнь. Под каким углом.

На перекрестке уже клубился праздный народ. К вечеру зевак, туристов, гуляк станет еще больше. В ресторан «Вильямс» хотели попасть посетители, но там уже не было свободных мест. В теплые дни – весной, летом и осенью – в этом модном ресторане даже выставляли окна-витрины. И гости сидели с коктейлями на подоконниках. С улицы любопытные туристы видели зал и открытую кухню. Но сейчас, в октябре, витрины снова вставили в зимние рамы.