Хочу харчо (Рассказы, Монологи, Сценки, Пьесы) - Григорий Горин

Я говорю: "Пожалуйста!" - и лезу за валерьянкой.

- Нет, - говорит мамаша, - вы меня не так поняли. Я прошу у вас протекции. Вы сами сказали, что хорошо знаете доцента Грачева. Так не смогли бы вы за нас замолвить словечко? Ничего такого особенного не надо, лишь бы он к ней подобрее отнесся...

И смотрит на меня так жалобно-жалобно. А сзади дочка выглядывает - вся бледная и губы кусает.

И вот тут, гражданин следователь, дал я слабину! Мне бы шугануть их да кулаком стукнуть, а я расчувствовался.

- Хорошо, говорю, мамаша. Попробую. Как фамилия?

- Николаева, - говорит.

- Ладно, говорю, попытаемся!

Встал и пошел на кафедру физики. Постоял там пять минут, папироску покурил - и назад.

Эта Николаева - ко мне.

Я говорю:

- Все в порядке! Пусть сдает и не сомневается.

Мамаша Николаева говорит:

- Спасибо вам большое!

Я говорю:

- Не стоит!

Для чего я это сделал, гражданин следователь? Просто для поднятия духа, как говорится. Подумал: пусть девчонка думает, что за нее хлопотали. Все нервы спокойнее будут. А там, глядишь, ежели действительно учила, то и сдаст. Вот какие мысли у меня были, гражданин следователь, и ничего больше.

Действительно, выбегает вскоре эта девчонка и вся сияет. "Пятерка, кричит, мама!"

Тут они с мамашей целуются от радости и прыгают.

Я тоже сижу довольный, что мой фокус удался.

Только затем подходят они ко мне и начинают благо, дарить. Мол, я спаситель, чудесный человек и все такое.

Я, понятно, сижу смущаюсь.

Но после этих слов мамаша лезет в сумку и сует мне двадцать пять рублей.

Гражданин следователь, я отказывался. Я их ни в какую не брал. Говорил даже: "Да что вы, ей-богу!.."

Но эта женщина сунула мне в карман деньги и убежала вместе с дочкой.

Весь вечер потом я совестью мучился. Переживал вовсю. Водки выпил. "Нехорошо, думаю, получилось!" И твердо решил утром деньги этой гражданке вернуть. На другой день пришел рано на работу, сел за стол, жду. А ее нет и нет. В вестибюле опять полно народу. Ходят, волнуются.

И вдруг подходит ко мне незнакомая женщина. Такая вся из себя полная.

- Здравствуйте, говорит, Иван Сергеевич. Я к вам по рекомендации Николаевой. У меня сегодня сын физику сдает. Выручайте!

Я прямо обомлел.

- Да вы что, говорю, рехнулись? Ничего я не могу сделать. Отойдите и не мешайте работать!

А она в слезы.

- Голубчик, говорит, умоляю! Не будьте так жестоки. Мой сын должен стать врачом. Он - талант. Он с детства лягушек резал и все такое. Если он не поступит, я не переживу. У меня давление высокое!

Ну что было делать, гражданин следователь? Ведь все мы люди. Все должны друг другу помогать. У нас так и в кодексе записано, что висит на стене в главном корпусе. Что тут поделаешь?! И опять, конечно, я дал слабину. Проявил нестойкость.

- Ладно, говорю, попробую помочь. Но ничего не гарантирую.

Она говорит:

- Конечно, какие гарантии?! Просто слово замолвите!

Опять пошел я на кафедру. Покурил там, выхожу.

- Все в порядке, - говорю. - Пусть идет, не сомневается!

- Спасибо! - говорит мамаша.- Я вам буду очень благодарна. Только ведь вы фамилию у меня не спросили!

- Ничего, - говорю. - Я его по приметам описал.

- Так вы ж его ни разу не видели, - говорит.

- Ничего, - говорю. - Я ваши приметы описал. Он ведь на вас похож?

- Не очень, - говорит. - Он у меня приемный!

Я даже разозлился. Говорю:

- Не волнуйтесь, мамаша! Все сделано! Лишь бы знал хорошо!

И вот, гражданин следователь, можете поверить: через полчаса подбегает к этой мамаше какой-то парень в очках, целует ее и кричит: "Пятерка!"

Она его ко мне посылает:

- Благодари, говорит, Ивана Сергеевича.

Меня этот парень хватает за руки, трясет, всякие слова говорит, а мамаша, чувствую, в это время что-то в карман кладет.

Я туда-сюда, хочу отказаться, но этот парень за руки держит. Просто не было сил отбиться. Опять, значит, дал я слабину.

А эта гражданка говорит на прощание:

- Завтра, Иван Сергеевич, мой племянник сдает. Орлов фамилия. Прошу составить и ему протекцию...

А на меня, знаете ли, такая усталость напала, что мне уж все равно.

- Валяйте, говорю, присылайте племянника. Пусть сдает - мне не жалко!

И вот с тех пор пошло и пошло. Каждый день ко мне родители идут. Просят, умоляют.

Я, конечно, никому конкретно не обещаю.

Сдаст человек - так сдаст. А не сдаст - я не виноват.

- Извините, говорю, не получилось. Уж видно, совсем ваш ребенок ничего не знал, ежели после моей протекции сумел провалиться. Не быть, значит, ему доктором!

Очень многие моей помощью пользовались.

Я уж потом стал и на других кафедрах гарантировать.

А потом уж и в другие институты стал устраивать.

Придет ко мне родитель, скажет:

- Иван Сергеевич, у меня сын в юридический или, скажем, в авиационный поступает! Не можете помочь?

А мне что, жалко?

- Пусть поступает, - говорю. - Все, что смогу, сделаю. Пусть сдает и не сомневается.

Многие потом благодарить приходили...

И, конечно, деньги совали, и я, натурально, проявлял слабость.

А что, гражданин следователь, если тебе деньги ни за что ни про что дают, а ты еще отказываешься, а тебе все-таки их засовывают, - неужто это преступление?!

Я ведь из-за этого сна лишился. Нервничать стал ужасно. Уж валерьянку никому не капал - сам все больше пил.

Денег-то у меня порядком собралось. Хотел я их, так сказать, в фонд науки передать, чтоб собак на них купили для опытов. Да побоялся. Еще начнут выяснять, откуда у меня такие средства.

В общем, совсем извелся я. Вечерами дома сижу, как крот. Все жду, когда милиция придет. И дождался.

Вчера вечером звонят в дверь, открываю - наш участковый. У меня внутри все и оборвалось.

- Вы гражданин Зенков? - спрашивает.

- Я,- говорю и чувствую - ноги подкашиваются.

- Вы работаете в институте? - спрашивает.

- Работаю, - говорю.

- Значит, все верно, - говорит. - А я к вам по личному делу. У меня брат поступает в ваш институт, так не смогли бы вы чем-нибудь посодействовать?

Чего он еще говорил, не помню.

Я сознания лишился, на пол упал.

Меня на постель положили, стали отхаживать.

Всю ночь я метался, горел весь, аж, поди, паленым пахло.

Одним словом, утром встал и сам пошел к вам, гражданин следователь. Судите меня по всей строгости.

Все равно больше нет сил маяться. Нервы ведь тоже не из проволоки.

У вас, простите, никто из родственников в институт не поступает?.. Нет?..

Тогда разрешите папироску...

Новый обычай

(Рассказ одного молодого активиста)

Я, товарищи, лично считаю, что у нас очень плохо обстоит дело с внедрением новых современных обычаев.

Вот, скажем, еще давно была хорошая идея заменить крестины октябринами.

Вроде бы очень полезная идейка!

Приносили новорожденного младенца на торжественное собрание и над его колыбелью всякие напутственные речи говорили. Так сказать, окунали младенца вместо купели сразу в гущу общественной жизни.

Хорошая идея была! А не прижилась...

Новорожденные пугались громких голосов и аплодисментов и сразу намокали. А если новорожденный намок, он сразу забывает, где находится, поднимает истерический крик и не дает слова сказать о том, какая светлая жизнь его ждет впереди...

Не прижился обычай! А жаль.

Или вот другая хорошая идейка была: устраивать комсомольские свадьбы. Чтоб, значит, вместо всяких родственников, папаш да мамаш приглашать на нее общественность и представителей районных организаций. А также отдельных вышестоящих товарищей.

Казалось бы, очень интересная идея! Но тоже плохо приживается...

Некоторые невесты, например, отказываются целоваться на глазах у представителей районных организаций. Стесняются.

Опять же с местами за столом на данных свадьбах возникают затруднения.

Приходит, скажем, вышестоящий товарищ. Возникает вопрос: где его посадить?... Где-нибудь в уголке неудобно! Сажают на почетное место - рядом с невестой. Но из-за этого бывают неприятности. Некоторые несознательные женихи выпивают лишнее и начинают наседать на вышестоящих товарищей в смысле ревности. Возникают печальные инциденты!.. У нас в районе, например, из-за этих свадеб несколько вышестоящих товарищей полегло в больницы...

В общем, не приживается обычай! А жаль.

Нам эти новые обычаи очень нужны. Вот мы тут недавно собрались с товарищами из нашей организации и стали советоваться: какой бы такой новый современный обычай придумать?

Один товарищ, между прочим, и говорит:

- Давайте, говорит, устроим комсомольские поминки!!

Я поначалу не понял товарища.

- Как же так? - говорю. - Ведь для поминок, говорю, обязательно усопший требуется. А его не всегда можно приурочить к данному мероприятию.

А мне в ответ этот товарищ резонно замечает:

- А зачем, говорит, усопший? Это в старом патриархальном обычае друзья собирались вместе и об усопшем всякие хорошие слова говорили. А зачем, спрашивается, хорошие слова? Ему от них теплее не станет! А вот мы, по нашему новому обычаю, про живого так говорить будем! А то у нас отдельные товарищи работают-работают, а доброго слова о себе не слышат...