Когда начинается смерть - Кэрри Гринберг

— Это было бы в стиле моей Виктории. Почему, ну почему же все произошло… так? Почему она так со мной поступила?

— Это ее выбор, она же сама вам сказала. Кстати, это хорошая мысль! Напомните мне спросить о тех мотивах, которые ею двигали. Надо написать список вопросов, их уже немало. Надеюсь, вы понимаете, что потом мы ее убьем? Даже если она ваша подруга — пить кровь по законам Британии запрещается, если Дизраэли чего нового не придумал.

— Я поговорю с ней! Она совершила ошибку, но она осознает ее. Я знаю Викторию и люблю ее больше всех на свете, поверьте, она — не чудовище, каким вы ее представляете!

Журналист покачал головой, так ничего и не ответив мне. Мы холодно распрощались, договорившись о встрече на кладбище.

Отправляться в Уотфорд не имело смысла, и я решила провести скорбные часы в грустных думах о Виктории в кондитерском магазине.

Ворота кладбища открылись, гостеприимно скрипнув.

— Может быть, это не Виктория была? — я попыталась ухватиться за последнюю соломинку, которая с хрустом разломилась пополам.

— Августа, ты можешь вернуться, здесь не лучшее место…

— Нет.

Фрэнк замолчал, я тоже.

Сердце билось, как пойманная в сачок бабочка, и мне казалось, что оно вот-вот выпрыгнет, причем из ушей. Хотя, признаться, я плохо знаю анатомию, это не та наука, которой должна владеть леди.

— Кресты, святая вода, кол, — Фрэнк сверился со списком. — Саймон, ты уверен, что эти твои научные трактаты о вампирах, написанные сто лет назад, содержат хоть слово правды?

— Да, — твердо ответил журналист и добавил: — Почти уверен. Еще я читал что-то про серебро и чеснок… Вот сейчас мы и убедимся, что из этого действует!

— Подождите, мы же пришли просто поговорить! — вмешалась я.

— А, да-да, конечно. Деревянные колы очень действенны в разговоре с вампиром, так еще авторы минувших лет писали, а уж они-то знали в этом толк!

— Зная вашу пишущую братию, думается мне, что они были такими же знатоками сверхъестественного, как и ты, Саймон.

— Все равно мы ничего не узнает, пока не войдем, — обиженно произнес журналист.

— Да, надо бы войти, — заметила я.

— Да пора уж.

— Ведь мы уже готовы встретиться со злом лицом к лицу!

— Да, именно за этим мы сюда пришли.

—..И поговорить, — неуверенно добавила я.

— Ну что ж, Саймон, снимай крест, открывай дверь.

— Может, стоит постучать?

— Ну что ж, зайдем.

— Мы ведь готовы и ничего не боимся…

— Да заходите вы, наконец! — раздалось из-за двери.

— Виктория! — воскликнула я радостно, узнав голос подруги, и готова была броситься вперед, но Фрэнк удержал меня:

— Держись позади нас, она может быть опасна.

Она и правда была опасна. Едва дверь открылась — медленно, как будто против воли, — она бросилась на нас отнюдь не с дружескими объятьями. Вернее, бросилась на незадачливого Саймона, потому что мы с Фрэнком успели отступить в сторону, а я еще успела ойкнуть и спрятаться за спину адвоката.

— Что она хочет? — шепнула я на ухо Фрэнку.

— Кровь выпить, ясное дело.

— Интересно, у нее получится?

— Хочешь сделать ставки?

— Наверное, мы должны ее остановить.

— Я тоже так думаю.

— Ты! Запер меня здесь, без еды, без денег, без всего! Скотина! — зарычала она. — А если бы там были крысы?! Я ненавижу крыс! Я убью тебя, выпью всю кровь и… Нееет, сначала я запру тебя в склепе, чтобы ты осознал свои ошибки, и только потом выпью всю кровь… Хм, привет, Августа.

— П-п-привет, — четко и уверенно произнесла я. Во всяком случае, попыталась.

— Так вот, на чем я остановилась. Ты расплатишься за все страдания, которые причинил мне, и каждая капля крови, покидая твое тело, будет напоминать об этом. Я причиню тебе мучения, которые ты даже не можешь себе представить…

— Кусала бы она поскорее, что ли, — проговорила я.

— Ну до этого, надеюсь, не дойдет, — заметил Фрэнк, доставая любовно заточенный из ножки стула кол.

Каким именно деревом он был до этого, кол и сам вряд ли бы вспомнил, но они с Фрэнком надеялись, что еще исполнят свой долг перед Королевой, Отечеством и мебельной промышленностью Британии.

— Сделаешь шаг, и ты умрешь, — стремительным движением Фрэнк направил кол ей в грудь, в область сердца. Еще движение, и он бы проткнул ее, но вампирша буквально зависла в прыжке в полудюйме от опасного оружия.

— Убери эту гадость, а? — попросила она.

— Два шага назад.

Виктория сделала два шага назад.

— Виктория! — я решительно вышла из-за спины Фрэнка. — Неужели ты жива! Ты уверена, что ты жива? Но почему ты жива?

— Ну, так получилось, это долгая история, — она отвела взгляд.

— Как ты могла так поступить со мной! — воскликнула я, забыв об острых зубах и неутолимой жажде крови моей подруги. — Я места себе не находила, я думала, ты умерла, бросила меня! Я боялась, что никогда больше тебя не увижу; знала бы ты, как я плакала, узнав о твоей смерти. Но нет, оказывается, ты даже не собиралась умирать! Могла бы хоть предупредить лучшую подругу, что собираешься стать вампиром. Ты обо мне подумала? Мое траурное платье уже вышло из моды!

Она молча продолжала смотреть на меня глазами, которые… которые почти не изменились. Я была готовить увидеть адский блеск, злость на весь мир, потерю души… Все это я, конечно, увидела, но, насколько я знаю Викторию, это было и раньше.

И я поняла, что не зря пришла сюда.

— У меня были свои причины, — просто ответила она, и краем глаза я заметила, что Саймон достал блокнот и приготовился записывать. — Но я не хочу сейчас об этом говорить.

— Но Вики… Что же теперь будет с тобой, с нами?

Она вновь отвернулась от меня.

Это была глупая ситуация. Мы стояли посреди склепа, не зная, что сказать. Три человека и Виктория, которая теперь по своей видовой принадлежности к нам не относилась. И надо было бы что-нибудь сказать или сделать, чтобы нарушить эту тишину длиною в вечность.

Поэтому прежде, чем Фрэнк успел крикнуть: «Стой, сумасшедшая», а Саймон — понять, что происходит, — я заключила мою подругу и ныне вампиршу Викторию в крепкие объятья. Я не знала, кто из присутствующих больше удивился моему душевному порыву, понятия не имела, собирается ли любезная подруга всадить зубы мне в шею, но была счастлива, что она если и умерла, то не до конца.

— Как это… мило, — проговорила Виктория, аккуратно убирая от себя мои руки. — Но все должно было быть не так, понимаешь?

— М-м-м, не очень.

— Она хочет сказать, что, став вампиром, она потеряла душу, навечно отвернулась от света, вступила на путь порока — хотя, по-моему, она это давно сделала, — и теперь не имеет морального права продолжать жизнь обычного человека и возвращаться к своим друзьям. Так, мисс? — перевел Фрэнк.

— Вообще-то я имела в виду, что предпочла бы встретиться с Августой в другом месте, где атмосфера больше располагает к дружескому общению, и нас не караулят два идиота с крестами, но в ваших словах тоже есть резон. Да, дорогая, не смотри на меня так, твой друг наверняка понимает в вампирах больше, чем мы с тобой.

— И что же теперь? Ты — это не ты? — я грустно посмотрела на подругу.

— Не знаю, это все слишком сложно. Единственное, что я знаю совершенно точно, это то, что я страшно хочу крови, и если…

— Но-но, — мягко остановил ее Саймон, выставляя вперед крест, Фрэнк последовал его примеру, а мне ничего не оставалось, как примкнуть к этим двоим.

Вампирша скорбно лязгнула зубами, но отступила.

Мы снова посмотрели друг на друга, и на этот раз взгляд пришлось отвести мне.

— Вы ведь не убьете меня, я знаю, — сказала она, внимательно глядя на каждого из нас. — Просто не сможете. Наверное, в этом вся разница: я бы убила любого из вас без промедления, и даже Августу — а нечего было держать меня взаперти целые сутки! Ты должна понять, cherie, что я стала вампиром!

— И перестала быть собой? — презрительно спросила я, не забывая прятаться за спину Фрэнка. — Кто же ты теперь?

— Я… Я не знаю.

— Мы должны это обсудить, — произнес Фрэнк после некоторой паузы.

— Мы? — переспросила Виктория.

— Мы. А вы, мисс, подожди пока, что такое пять минут по сравнению с вечностью.

— Это потрясающе, настоящий вампир!.. — глаза Саймона горели таким безумным огнем, что я бы поспорила, кто из них двоих опаснее сейчас.

— Это не потрясающе, это безумно опасно. Ты, — Фрэнк повернулся к Саймону, — забудь наконец о своей дурацкой статье! И ты, графиня, оставь свое эгоистическое «но-это-же-моя-подруга-она-не-может-быть-плохой!». Подумайте оба, что за существо перед вами. Это не добрая фея, это вампир, который убивает людей и пьет их кровь. И мы должны его уничтожить.

— Но это же моя подруга, она не может быть плохой! — проговорила я.