Валькирии - Пауло Коэльо

Возможно, она совершила большую ошибку, но теперь было слишком поздно. Правда, Крис пришла сюда потому, что сделать это ей велел ангел. Ангел-хранитель сообщил ей, что Пауло потребуется ее присутствие.

«Нет, это не ошибка. Ангел настаивал на том, чтобы я была здесь», — подумала она.

Да, она вступила в контакт со своим ангелом! Но об этом пока никто не знал, даже Пауло.

У нее начала кружиться голова; можно не сомневаться: скоро она потеряет сознание. Но она должна вытерпеть все до конца — дело было уже не в том, чтобы всегда следовать за мужем, не в приказе ангела и не в ревности. Тут была задета ее женская гордость — в противостоянии с другой женщиной.

— Надень очки, — посоветовала Валгалла. — Ослепнешь.

— Ты же без очков, — ответила Крис — И не боишься.

Валгалла сделала знак рукой — и ослепительный свет внезапно нестерпимо усилился.

Держа в руках металлическую сбрую, валькирии направляли солнечные зайчики прямо в глаза Крис. Сверкающий полукруг ослепил ее, она нахмурилась, но продолжала смотреть на Валгаллу. Вдруг все поплыло у нее перед глазами. Силуэт Валгаллы стал расти, а сознание — меркнуть. Крис почувствовала, что падает, — и в этот момент ее подхватили руки в кожаных перчатках.

Пауло видел, как Валгалла подхватила падающую Крис. Всего этого можно было избежать. Он мог проявить больше настойчивости и уговорить жену остаться в гостинице — что бы она себе ни воображала. С того момента как Пауло увидел брошь Валгаллы, он знал, откуда берут свое начало обычаи валькирий.

Они тоже видели его кольцо — и знали, что он уже выдержал множество испытаний. Знали, что его трудно будет испугать. Но они должны были любым способом испытать силу характера любого новичка, входящего в их сообщество. Даже если этот новичок — его жена.

При этом они не имели права препятствовать — ни Крис, ни кому-либо еще — узнать желаемое, получить от них знания. Потому что дали обет — все тайное должно стать явным. Крис проходила проверку на наличие мужества — первого из тех главных качеств, которыми должны обладать люди, вставшие на духовный путь.

Валькирия обернулась к Пауло:

— Помоги.

Пауло подхватил жену, они вдвоем отнесли Крис в машину и уложили на заднее сиденье.

— Не бойся, она скоро очнется. Правда, с сильной головной болью.

Пауло не боялся. Он гордился своей женой.

Валгалла направилась к своей лошади и вскоре вернулась к машине с фляжкой; Пауло заметил, что она успела надеть темные очки. Видимо, силы у самой валькирии тоже были на исходе.

Валгалла смочила Крис лоб, запястья и виски. Та открыла глаза, поморгала и села.

— Разорвать договор, — произнесла она, глядя на валькирию.

— Интересная ты женщина, — ответила и, проведя рукой по ее лицу. — Надень очки.

Потом она так же ласково погладила Крис по голове. И хотя обе теперь были в черных очках, Пауло знал, что они продолжают смотреть друг другу в глаза.

Они подошли к странной решетчатой двери в скале.

Валгалла обернулась к остальным валькириям:

— Во имя любви. Во имя победы. И во имя славы Господней.

Тем же девизом пользовался Ж. Так говорят те, кто знается с ангелами.

Лошади, до той минуты стоявшие неподвижно, словно ожили. Валькирии, лихо погарцевав, как днем раньше у придорожного кафе, помчались прочь и через несколько минут скрылись за горой.

Валгалла повернулась к Крис и Пауло.

— Давайте войдем, — сказала она. Это была не совсем обычная дверь — только решетка с табличкой, которая гласила:

ОСТОРОЖНО!

ВХОД ВОСПРЕЩЕН ФЕДЕРАЛЬНЫМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ

НАРУШИТЕЛИ ПОНЕСУТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО ЗАКОНУ

— Не верьте этой надписи, — сказала валькирия. — Не станут они тратить силы на охрану этой норы.

Это была старая заброшенная шахта. Валгалла зажгла маленький светильник и осторожно, чтобы не стукнуться головой о низкие крепежные балки, пошла вперед. Пауло заметил, что деревянный настил кое-где провалился. Идти по нему, вероятно, было опасно, но думать об этом сейчас не приходилось.

Чем глубже они спускались, тем ниже опускалась температура, и наконец наступила приятная прохлада. Пауло тревожила мысль, хватит ли им воздуха, но Валгалла двигалась так уверенно, словно знала это место очень хорошо, — значит, она была здесь много раз и с ней ничего не случилось. И об этом тоже думать было не время.

Они шли так минут десять, и наконец валькирия остановилась. Жестом она предложила им сесть. Они уселись кружком на полу штольни, а в центр поставили светильник.

— Ангелы… — произнесла Валгалла. — Ангелов может увидеть лишь тот, кто принял свет. Тот, кто разорвал договор с тьмой.

— У меня нет договора с тьмой, — ответил Пауло. — Договор был. Но я уже разорвал его.

— Я говорю не о договоре с Люцифером, или сатаной, или… — она начала перечислять имена демонов, и выражение лица ее было странным.

— Не произноси эти имена, — перебил Пауло. — Бог — в слове, и дьявол тоже.

— Похоже, ты хорошо усвоил урок, — рассмеялась валькирия. — Теперь тебе нужно разорвать договор.

— У меня нет договоров со злом, — повторил Пауло.

— Я имею в виду твой договор поражения.

Он вспомнил слова Ж.: люди уничтожают то, что сильнее всего любят. Но Ж. не упоминал ни о каких соглашениях; он знал Пауло достаточно давно и мог быть уверен: договор со злом его ученик разорвал уже давно. Тишина в шахте была страшнее безмолвия пустыни. Не слышалось ни звука — только голос Валгаллы, зазвучавший с какими-то неожиданными интонациями.

— У нас есть договор, — настойчиво повторила она, — у тебя и у меня: не побеждать, когда есть возможность победить.

— Никогда я не заключал такого договора, — в третий раз сказал Пауло.

— Такой договор заключает каждый. В определенный момент жизни все мы вступаем в подобные соглашения. Вот почему в воротах рая стоит ангел с огненным мечом. Чтобы пускать туда только тех, кто разорвал такой договор.

«Да, она права, — подумала Крис. — Наверное, каждый заключает такой договор».

— Как по-твоему, я привлекательна? — вновь сменив тон, спросила Валгалла.

— Да, ты красивая женщина, — ответил Пауло.

— Однажды, еще в подростковом возрасте, я увидела, как плачет моя лучшая подруга. Мы с ней были неразлучны, обожали друг друга, и я, конечно, спросила, что случилось. Она не хотела говорить, но я настаивала, и подруга в конце концов призналась, что ее парень влюбился в меня. В тот день, сама того не подозревая, я и заключила такой договор. Сама не понимая, почему, я начала толстеть, перестала следить за собой, стала непривлекательной. Все потому, что я подсознательно начала считать свою красоту проклятьем: ведь она причинила боль моей лучшей подруге. Довольно скоро, — продолжала валькирия, — я перестала видеть в жизни какой-либо смысл, стала сама себе безразлична. Дошло до того, что жизнь стала казаться мне невыносимой: я подумывала о том, чтобы умереть. Как видишь, — рассмеялась Валгалла, — я разорвала договор.

— Да, верно, — ответил Пауло.

— Да, это правда, — подтвердила Крис — Ты очень красивая.

— Мы сейчас в самом центре горы, — продолжала Валгалла. — Снаружи сияет солнце, а здесь сплошная темень. Но здесь прохладно, можно даже спать и ни о чем не беспокоиться. Это — тьма договора.

Она подняла руку к застежке-молнии на своей кожаной куртке.

— Порви этот договор, — произнесла она. — Во имя славы Господней. Во имя любви. И во имя победы.

Валгалла медленно расстегнула «молнию». Под курткой у нее не было никакой другой одежды.

Между обнаженными грудями в свете фонаря поблескивал медальон.

— Возьми его, — сказала валькирия.

Пауло взял в руки медальон: на нем был изображен архангел Михаил.

— Сними его с меня.

Пауло снял медальон и продолжал держать его перед собой в руках.

— Возьмитесь за него оба.

— Я не хочу видеть своего ангела! — вдруг вырвалось у Крис. — Мне это не нужно. Мне хватит разговора.

Пауло не стал протягивать ей медальон.

— Я говорила со своим ангелом, — уже спокойнее продолжала Крис. — Я знаю, что могу это делать, и мне вполне достаточно.

Пауло не поверил ее словам, но Валгалла знала, что это правда. Она прочла это по глазам Крис, когда они стояли перед входом в шахту. Она узнала и то, что это ангел велел Крис прийти сюда с мужем. Тем не менее проверку на храбрость устроить нужно было. Так предписывала Традиция.

— Ладно, — произнесла валькирия и быстрым движением погасила светильник.

Воцарилась полная темнота.

— Надень шнурок себе на шею, — сказала она Пауло. — Сложи руки как для молитвы и держи медальон в ладонях.

Пауло сделал, как она сказала. Ему было не по себе в полной темноте; он начал вспоминать события, которые предпочел бы забыть навсегда.