Я хочу, чтобы... (СИ) - Мария Сакрытина

Амин бесцеремонно бегал от костра к костру, беспокоя отдых уставших караванщиков, расспрашивая про мальчишку. Пока не услышал:

- Эй, ибни, твоего сорванца не Валидом зовут?

Высокий пожилой бедуин (с красно-белым платком-куфией (Куфия – мужской головной платок), прикрывающим седые волосы и отчасти - морщинистое, обожжённое солнцем лицо) щербато улыбнулся.

- Идём, отведу.

Конечно, мальчишка уже напросился кому-то в шатёр “в гости”. И только Амин хотел его увести, как возмутился не только “сорванец”, но и хозяева - о гостеприимстве бедуинов ходили легенды. Рассказывали, что сам месяц-Вадд порой спускался к пустынникам - испить чашечку горького ароматного кофе. Оттого и была ночь так благосклонна к кочевникам - намного приветливей, чем сестра Вадда - яркая Алат.

Бедуин, в чей шатёр забрался Валид, путешествовал с тремя детьми, младший казался ровесником Валида. “Пусть их”, - наливая Амину кофе, улыбался хозяин шатра.

Амин со вздохом согласился и попытался поддержать разговор хозяина и пришедших к нему друзей. Но любая речь в конце концов сводилась к верблюдам, а в них юноша не понимал ничего.

- Что это у тебя?

Амин вздрогнул, поняв, что задремал во время очередного рассуждения о том, какая верблюдица лучше.

Один из гостей, до боли напоминающий хозяина шатра - видать, родственник - указывал на выглядывающую из-за пояса юноши джамбию.

Амин нехотя достал кинжал.

Бедуины восхищённо затараторили, перейдя на своё наречие. Клинок пошёл из рук в руки. Добрался до хозяина.

- Сталь древних! - восхищённо причмокнул пожилой бедуин. - Сокровище у тебя, ибни, береги его. Говорят, сталь древних - дом для джина…

Детвора, крутившаяся неподалёку, тут же насторожилась. Зашуршала тихонько: “Расскажи, расскажи”, - предвкушая интересную сказку.

Кочевник улыбнулся, отдал джамбию Амину и смилостивился.

- Ну хорошо. Слушайте…

Амин снова задремал, уплывая в уютном аромате кофе. Рядом примостился Валид, положив голову юноше на колени и тихонько посапывая во сне.

- …так же мариды, - раздавалось сквозь дрёму, - вторые по силе из всех джинов. Больше всего они любят загадывать загадки и если смогут запрыгнуть на плечи, то свесят уродливые ножки. И так их не скинешь…

Восхищённо-заворожено ахали дети, наверняка не раз и не два слышавшие эти истории.

- … или любимое дитя Алат - солнечная птица Анка, птица-совершенство, - Валид завозился, и Амин на мгновение вынырнул из дрёмы. - Нет для неё ничего важнее, чем потомство, за украденных детей жестоко мстит Анка…

Валид зевнул, напомнив забавного, ещё не продравшего глаза, котёнка.

Тихая, незаметная женщина подлила в чашку юноши кофе, и Амин не удержался, потянулся. Аромат с резкой “перчинкой” чуть взбодрил.

- …Но нет никого прекрасней хумай, желанием именуемой. А так это потому, что желанна эта птица каждому и потому, что исполнит она любое желание…

- А как поймать её? - спросил кто-то из детей.

Амин, улыбаясь, осторожно глотнул горячий напиток. Поймать хумай… Джины жили рядом, богов видели все – как видели солнце и луну. Но хумай была так же призрачна, как и любая мечта. Бывший практичным Амин считал, что не имеет роскоши верить в нечто настолько эфемерное. Да даже и существуй такая птица, проблем с ней, наверное, не оберёшься…

- Никому не дастся в руки птица-желание, - тоже улыбнулся бедуин, потрепав по волосам младшего сынишку. - Суть её - свобода. Однажды и месяц-Вадд, пленённый красотой чудесной птицы, предложил ей стать его женой. Но хумай лишь рассмеялась в ответ - даже желания бога не всегда исполнимы. Не хочет быть связана хумай - ничем. Но рассказывают, - понизил голос караванщик, - что как-то раз прекрасный юноша-колдун смог найти хумай и даже забрать драгоценное перо из её хвоста. И так он был хорош собой, и смел, и умён, что пленил птицу-желание. Хумай осталась с ним и пела только для него. И умер тот юноша счастливейшим человеком…

Амин закрыл глаза, вспоминая, как ещё в детстве сам слушал эту историю. И отчаянно хотел тоже поймать неуловимую птицу, исполняющую желание. А потом вырос и история позабылась. Если джины и боги были реальностью, то парящая где-то над миром прекрасная птица давно стала мифом… Детские мечты… Неужели когда-то он, как и эти дети, верил, что подрастёт и поймает своё желание? Взрослые добиваются исполнения мечты – и только дети верят в сказку о нежданно свалившемся чуде.

Валид снова завозился. Худенькая ручка потянулась, безошибочно цапнула плошку с подслащённым верблюжьим молоком.

- Ты жёсткий, - капризно надул губы мальчишка. И, сонно щурясь, пополз к остальным детям.

На ночь Валид тоже куда-то исчез. Амин лежал, глядя на необъятную дорогу-небосвод, на ярко сверкающие искорки звёзд. Кажется, протяни руку… Ан нет, звезду с неба достать также сложно, как поймать хумай…

- Просыпайся! - шипели над ухом. - Да вставай же!

Амин вздрогнул. Полоска горизонта только-только посветлела. Кому не спится?.. Впрочем, можно и не спрашивать.

- Что б тебя ифрит забрал! - буркнул Амин, переворачиваясь на другой бок. И тут же получил ощутимый пинок в бок.

- Вставай!

На плече у мальчишки болталась вещевая сумка Амина.

- Эй! - вскинулся юноша, представив, что будет, если мальчик в ней ещё и покопался. - Кто тебе разрешил её бра…?

Валид, не дослушивая, схватил его за руку и потащил прочь от лагеря, не останавливаясь, не слушая возражения.

Когда Амин опомнился, караван еле виднелся за барханами.

- Ты сдурел?! - воскликнул юноша, останавливаясь. - Что на тебя нашло? Возвращаемся!

Мальчишка оглянулся и вдруг выдохнул:

- Жить надоело? Чем дальше мы уйдём, тем лучше, - и приказал: - Шевелись!

- Одни в пустыне, без проводника? - фыркнул Амин. - Ну хватит, твоя шутка зашла слишком далеко. Возвра…, - и замер, не успев договорить.

Заслоняя стремительно поднимающееся солнце, громадная тень скользила по розовому небу, разгоняя сизые клочки облаков.

Запрокинув голову, Амин всматривался - и не верил глазам.

Тень превращалась в огромную птицу.

Что-то пискнул Валид и дёрнул обалдевшего юношу за руку. Амин неловко упал, и тень пронеслась над ними, направляясь к лагерю караванщиков.

- Что это?! - успел произнести юноша, прежде чем туча песка волной накрыла его и мальчишку.

На какое-то время померкло солнце, и воздух весь пропитался серо-жёлтой пылью. Земля ходила ходуном, барханы бежали, накатываясь друг на дружку, погребая под собой скорчившегося Амина и судорожно вцепившегося в него мальчишку.